Кэтрин Эллиотт - Женатый мужчина

— Извини, — резко проговорила она и отвела глаза. — Но ты знаешь, что это за люди, Люси, — не унималась она. — Ты-то по крайней мере осознала трагедию, пережила ее и держалась молодцом, но прошло уже четыре года, а они не продвинулись ни на шаг! Устроили в доме мавзолей Неда — куда ни глянь, его фотографии, коллекция окаменелостей так и стоит в холле, его крикетные биты развешаны по стенам, даже его детские рисунки висят на кухне — бред какой-то! Его комната в богом забытой башне так и осталась нетронутой, а как они о нем говорят! Постоянно, как будто он до сих пор жив и сидит с ними за столом, и это не нормальное, непринужденное упоминание его имени в разговоре — нет-нет, они говорят о нем долго и напряженно, часами, как будто им так психиатр приказал. От Неда нигде не скрыться. Странно, что они не забальзамировали его и не поставили гроб в подвал. — Увидев мое лицо, она осеклась.

— Хорошо, хорошо, — торопливо пробормотала она, взваливая на спину рюкзак с фарфором и поднимая складной стол за один конец, — это было бестактно, согласна. Но ты должна признать, Люси, ты словно перенесешься на три года назад, а ведь ты такая молодец. Работаешь четыре дня в неделю в «Кристи», в отделе фарфора… У детей все в порядке, и ты стала чувствовать себя намного лучше. Черт возьми, Люси, ты наконец-то вылезла из петли! — Мы взяли наш столик и окунулись в самую гущу Портобелло-роуд. Моросил дождь, и мы продирались сквозь толпу, нагруженные товаром.

— Я понимаю, с деньгами у тебя туго, — она пыталась перекричать шум, — ну подожди еще пару лет, и все наладится, ты все преодолеешь. Но бросить Лондон, квартиру, и опять погрязнуть в болоте этой проклятой семейки…

— У меня не туго с деньгами, Джесс. — Я вдруг остановилась посреди улицы, и ей тоже пришлось замереть. — Их просто нет, черт возьми! Я надрываю живот в «Кристи», получая копейки…

— Но ты любишь свою работу!

— Да, и я смогу продолжать ею заниматься.

Она раскрыла рот.

— И жить в Оксфордшире?

— Конечно! Это же не край земли, люди и оттуда ездят на работу! Возьму два полных дня, мне это больше подойдет, — уверенно заявила я. — Как бы то ни было, — вздохнула я, поднимая стол и снова пускаясь в путь, — я же тебе говорила, я не могу больше жить в этой квартире. Мне это не по карману. Мне даже городские налоги не по карману.

— Тогда почему бы благородному лорду и леди, твоим свекру и свекрови, не предложить тебе деньги на квартиру? — возмутилась она. — Или… или помочь тебе поселиться где-нибудь в другом месте, но в Лондоне? Почему ты обязательно должна жить с ними?

— Потому что Бен скоро идет в подготовительную школу, и они предложили оплатить обучение, — терпеливо объяснила я. — Ему нужна школа, где помогут справиться с дислексией.

— И потому что они хотят отправить его в «правильную» школу, в школу, которую выберут они, а не в Хайфилд-роуд, где он учится сейчас…

— Где его обижают, и ученики нюхают клей.

— В куда более традиционное заведение, где из него сделают мужчину, вылепят из него такого же гвардейца гренадерского полка, как его дед. Они хотят контролировать тебя, Люси, они именно этого и добиваются. Спорим, до них дошел слух, что ты пару раз ходила на удачные свидания, и они хотят задавить это в зародыше? Но что самое важное, они хотят контролировать мальчиков. Следить за ними, выбирать им друзей — за этим ты и нужна им там, в отремонтированном по последнему слову дизайна амбаре на задворках их особняка!

— О, не говори глупости, — горячо возразила я. — Ты слишком цинична, Джесс. Ты переживаешь из-за классовых различий, да? Ты терпеть не можешь охотников, разгуливающих в бриджах, а это же все мелочность, предрассудки, снобизм. Все равно что нападать на этнические меньшинства, потому что от них несет карри.

В ответ она лишь презрительно фыркнула, но не стала сразу же протестовать.

— Я признаю, — продолжала я, воодушевившись ее молчанием, — мать Неда порой бывает немного… — я замялась в поисках нужного слова, — сложной в общении…

— Сложной в общении? — взорвалась Джесс. — Да ее подушкой хочется удушить, как ты сама как-то раз сказала.

— Но знаешь, в последнее время, — торопливо продолжила я, облизнув губы, — мы с Роуз вроде как нашли общий язык.

— Что?

— Даже если это не так, — упрямо проговорила я, — я просто не могу смотреть в зубы дареному коню. Речь идет о финансовой безопасности для меня и полной безопасности моих детей. Джесс, ты понятия не имеешь, что значит перебиваться на жалкое вдовье пособие. Я вся испереживалась. Это же как манна небесная!

Когда я получила письмо Роуз, я плакала, если хочешь знать, я рыдала, так я обрадовалась, черт возьми! Так что замолчи и прекрати портить мне малину.

Она скорчила рожу, но вид у нее был виноватый.

— И тебе придется мириться с сумасшедшими тетками, живущими по соседству, — спустя какое-то время напомнила мне она.

Я улыбнулась:

— Обожаю сумасшедших теток.

Она вздохнула, мы опасливо пробирались сквозь очередной запруженный переулок.

— Ну, пожалуй, с ними действительно будет потеха — по крайней мере, они тоже натерпелись от Роуз. Хм-м… — задумалась она, — может, они ее задушат?

Я остановилась и снова заставила ее повернуться ко мне лицом.

— Спасибо, Джесс, ты мне очень, очень помогла. Она открыла рот и изобразила было изумление, но потом отвела глаза.

— Извини, — пробормотала она, ковыряя землю ботинком. — Просто я о тебе забочусь. И я буду скучать. Я эгоистка, конечно. Но все равно мне кажется… — она нахмурила лоб и попыталась ответить честно, — мне кажется, что тебя там ничего не ждет.

— Ты имеешь в виду мужчин? — мрачно заметила я, когда мы подняли наш груз и опять зашагали сквозь толпу.

— Сама посуди, там, где они живут, светская жизнь отсутствует напрочь. Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь вся деревня принадлежит им, не так ли?

— Раньше принадлежала, — пробормотала я.

— Что?

— Раньше принадлежала, — устало выкрикнула я, пытаясь заглушить шум. — Теперь у них только половина.

— Вот видишь? Половина чертовой деревни! Где полным-полно престарелых приживалов, до сих пор болеющих авитаминозом и холерой. Спорим, Роуз благосклонно навещает их с корзинкой кроличьих тушек и ставит им припарки? И наверняка раздает милостыню, вытирая их сморщенные горячечные старые лбы. Да тебе повезет, если отыщешь хоть одного мужика моложе восьмидесяти. Наверняка все, кто моложе, давным-давно сбежали в Милтон-Кейнс.

Я стиснула зубы и поплелась дальше, игнорируя ее слова.

— Может, и встретишь какого-нибудь кузнеца, — недовольно продолжала она. — Каленое железо, литые мускулы. Но ты никогда в жизни не познакомишься с умным парнем. Кстати… — Она вдруг замолкла. — Что случилось с тем симпатичным адвокатом, с которым ты встречалась?