Ли Райкер - Полюбить ковбоя

Не слышалось ни звука. Тимми лежал на боку, одна рука прикрывала лицо, а ноги были беспомощно вытянуты. Эрин задрожала: все это она уже видела когда-то. По этой причине несколько лет назад она сбежала обратно в Суитуотер и положила конец своей семейной жизни. А за несколько лет до…

– Тимми, сынок, ты в порядке?

Все еще дрожа, Эрин сняла велосипед и осторожно убрала руку с лица мальчика. Тимми был бледен как полотно. Он лежал с закрытыми глазами, непокорный завиток темных волос – таких же, как у Денни, – и слегка касался оцарапанной щеки.

– Боже милостивый. – Вытирая руки о джинсы, Мег опустилась на землю рядом с Эрин. Они не смотрели друг на друга, но думали об одном и том же. – С ним все в порядке?

Губы Тимми дрогнули.

– Конечно, ба, со мной все в порядке. – Он приоткрыл один глаз точно так же, как это сделал бы его отец. – Ты думаешь, я девчонка?

Эрин заметила, что зрачки у него расширились, а губы посинели.

– Лежи спокойно, – приказала она, но слишком поздно. Тимми попытался подняться, но тут же застонал и вернулся в прежнее положение.

– Ой, мамочка, ой, ой!

– Позволь, я посмотрю.

– Не трогай!

Его рука была неестественно изогнута, и у Эрин к горлу подступила тошнота.

– Рука сломана, – обратилась она к Мег, которая склонилась над мальчиком с другой стороны и с болью в карих глазах смотрела на него. Та молча кивнула в знак согласия. – Нужно отвезти его к врачу.

– В Суитуотер? К этому времени врач, вероятно, уже ушел, по субботам он работает только до полудня. – Мег сжала хрупкие руки.

– Тогда мы отвезем его в Диллон в отделение «Скорой помощи». Возьми мои ключи от машины и выведи джип, – распорядилась Эрин, просовывая руку под маленькое тельце сына.

Мег встала, но к дому не пошла.

– Ты одна справишься? – спросила она.

– Справляюсь с самого дня его рождения.

Эрин почувствовала, что слова прозвучали грубо, но ничего не могла с собой поделать. Страх и гнев переполняли ее. Подняв на руки сына, она направилась к выезду. «Мой ребенок», – подумала она, стараясь не трясти его. Эрин вдруг осознала, насколько одинокой была уже много лет и каким безответственным был Денни.

– Я убью его, – прошептала она еле слышно, – я просто убью его за это.

– Папочка не виноват, – произнес Тимми слабым голоском, безошибочно догадавшись, о ком шла речь.

– Он, должно быть, потратил целый месяц на то, чтобы научить тебя, как покалечиться.

Тимми склонил голову ей на плечо, и Эрин почувствовала, какая холодная и влажная у него кожа.

– Это всего-навсего часть родео.

Стараясь заглушить страшные воспоминания, Эрин поспешила к поджидавшему их автомобилю. У нее совсем не было намерения командовать Мег, которая и так достаточно перенесла за свою почти сорокалетнюю супружескую жизнь с отцом Денни и у которой тоже было что вспомнить. Эрин не любила принимать скоропалительные решения, но в критических ситуациях действовала собранно. У нее просто не было другого выхода, и сейчас все произошло так же естественно. Мотор джипа запущен, одеяло, предусмотрительно захваченное Мег, ожидало на сиденье. Быть может, резкие слова Эрин помогли им обеим совладать с собой.

– Все будет хорошо, – сказала Эрин, осторожно опуская Тимми.

– Нас, укротителей быков, сбрасывают много раз, но мы крепкие. – Он заставил себя улыбнуться. – Не смотри на меня так, мамочка, ты ведь всегда говоришь, что здесь, в доме, я мужчина. – Его голос становился все слабее, но он продолжал: – Пусть мне наложат повязку, немного подлечат, и завтра я снова буду готов к скачкам.

Он закрыл глаза, а Эрин сосчитала до десяти, чтобы сдержаться и ничего не сказать, и искоса взглянула на Мег, которая с подавленным видом сидела на заднем сиденье и устраивала Тимми у себя на коленях. Эрин быстро прошла к водительскому месту, совершенно позабыв о том, что на плите остался жариться филей, а вода в кастрюле с картошкой может скоро выкипеть.

– Заявление в духе Денни Синклера, – пробормотала она, потому что неоднократно слышала от Денни эту несусветную чушь.

Денни чудилось, что он умер и отправился на небеса. Лежа на спине, он открыл глаза – сперва один, потом другой – и увидел перед собой лицо ангела. Это был кудрявый ангел с сияющим лицом, зеленоватыми глазами и ореолом мягких рыжеватых волос, ангел, похожий на Эрин.

– Еще раз здравствуйте, – с улыбкой приветствовал его ангел.

Денни оглядел медицинскую палатку и застонал. Это была не Эрин и не ангел. Снаружи до него донеслось лошадиное ржание и приглушенный звук голоса диктора, объявлявшего чьи-то очки. Горячий ветер захлопал пологом палатки, и Денни почувствовал запах быков, донесшийся с близлежащей площадки для выгула животных.

– Сколько я был в отключке?

– Минут двадцать на этот раз. Вы на некоторое время потеряли сознание еще на арене, а потом снова, как только оказались на этой койке.

Он опять застонал, но на сей раз это был скорее театральный жест. Денни, как большинство ребят, с которыми он был знаком по арене, считал ушибы и раны неотъемлемой частью своей работы, досадной помехой и способом познакомиться с медсестрой.

– Что у меня повреждено? – спросил он, осматривая свою голую грудь, на которую была наложена фиксирующая повязка.

Женщина-врач только улыбнулась. Вспыхнула маленькая лампочка, и она стала проверять его зрачки, а Денни тем временем старался разобраться в своих ранах. Было трудно дышать, локоть адски жгло, лицо горело, а в голове стучало – все шло нормальным ходом.

– К завтрашнему дню у вас будет огромный синяк, есть несколько ссадин, два ребра сломано. Рога прошли в дюйме от вас. – Псевдоангел отодвинулся и еще раз ободряюще улыбнулся. – Как всегда. В следующий раз постарайтесь не ударяться о землю лицом, его очень легко испортить.

Но Денни едва обратил внимание на комплимент, он совершенно не помнил, как упал. А можно ли назвать это падением? Он катапультировался со спины этого черного быка, как человек, которым в цирке выстреливают из пушки, и когда приземлился, из него вылетел последний вздох, так же как и сознание. Он опять почувствовал тошноту.

– Как вас зовут? – спросила женщина.

Он назвал ей свое имя.

– Вы знаете, какой сегодня день?

Денни на мгновение задумался – за свои восемна-дцать лет работы профессиональным наездником ему часто задавали все эти вопросы: ей нужно было знать, не отшибло ли у него память.

– Двадцать пятое июня, суббота. – Он помолчал и добавил: – Президентом у нас какой-то демократ из Арканзаса. – Он слабо усмехнулся. – Когда-то я участвовал в кольцевых скачках вблизи Форт-Смита… и занял второе место.