Ирина Лобановская - Цена ошибки

Ознакомительный фрагмент

Так Павлов всегда говорил своим подчиненным перед экспериментом на очередной собаке. В смысле не будем преждевременно сыпать догадками, а просто молча посмотрим результат.

— Да про тебя люди говорят, что ты каждый день больных с того света возворачиваешь! — воскликнула пылкая бабенка. — Я потому к тебе и пришла. Больше не к кому! Русским языком тебе это битый час долблю! Чего ж ты такой бестолковый?! Да и молодой больно для профессора, я смотрю…

Незнакомка подозрительно прищурилась. Он действительно чересчур рано защитил докторскую и получил звание.

— Я несчастный, — неожиданно признался доктор.

— Ну да?! — поразилась визитерша и очень растрогалась. — Что, тоже кого потерял? Свою бабу, поди? — В прозорливости ей отказать было нельзя. — Так давай вместе их и возвернем: твою кралю и мово Федюшку! Ох, как любила я его, как берегла, как по нему млела! И словами не передать! — опять истошно заголосила гостья. — А уж как он красив был, как работал…

— Слушай, хватит выть! — досадливо поморщился профессор. — Надоело! И про красоту его и работоспособность я уже слышал. Ты дурью не майся, а ступай себе домой. Умер человек, нет его! Что тут тебе не ясно?

— Да ничего не ясно! — снова заполошно заблажила бабенка. — А тебе разве тут все ясно?

Доктор в замешательстве потер лоб. Она была права — ясного тут оказалось маловато.

— Федьку назад хочу возвернуть! Федьку! — настойчиво орала молодуха.

— Да мало ли кто чего хочет! — не выдержал и взорвался в ответ профессор. — Я тоже много чего хочу! Свои требования надо сдерживать и вообще держать себя в руках, миссис настойчивость!

— А зачем? — спросила плакальщица.

Ее простой вопрос опять завел профессора в тупик. Действительно, зачем? Зачем всю жизнь держать себя в руках, а не просто жить, спокойно и радостно?

— Людей возворачивать надо! Возворачивать надо людей! — кричала бабенка и топала прекрасными ногами. — Если ты можешь, их надо возворачивать! Понимаешь, ученый?! Тупой ты! Порой ведь без одного человека — никак! Так вот и вер-тай их назад, если можешь!

«А что я могу? — печально подумал профессор. — Ни-че-го… Для чего я прожил эту жизнь? Ради этого короткого слова в три слога? Ве-роч-ка… Тоже три слога… Но сколько в них всего спрятано…»

За стеклопакетом неслышно буйствовал и шумел яркий мир. Солнце нехотя потянулось к закату…

Они были друзьями с первого курса — Игорь Лазарев и Гоша Сазонов. Какие планы тогда строились, какие мысли вынашивались! И все казалось легко и запросто осуществимым. А когда человеку так кажется, у него именно так и получается, все складывается в четкую и ясную картинку цветного фильма. В то светлое время приятели жили уверенно и безмятежно. И об их великом — путёвом! именно путёвом! — будущем часто твердил Гоша — товарищ незаурядного оптимизма и жизнестойкости. Его умению шагать вперед — и только вперед! — не останавливаясь, не оборачиваясь, не рефлексируя, не смущаясь ни поворотами, ни хитросплетениями жизненных закоулков, ни заборами на дороге — завидовали многие. Перемахнуть через ограды — и снова только вперед!

Познакомились они, свеженькие студенты-медики, на первом курсе, в сентябре, абсолютно случайно.

К Игорю подошел плотный широколицый незнакомый парень и неожиданно попросил:

— Слушай, вдарь меня посильнее по башке! Игорь изумился:

— Чего?!

— Да вот, понимаешь, с лекций очень нужно сбежать. Дай мне по голове, чтобы заболела — будет повод! Ты, я смотрю, мужик здоровый.

— Опля! А уйти просто так ты не можешь? — хмыкнул Игорь. — Без повода? Или соври, что башка и так уже болит. Кто проверит?

Парень глянул на Игоря с тоской в ясном зеленом взоре.

— Не могу, понимаешь… Совершенно не умею врать. Совесть не позволяет. Иначе она меня загрызет. Такая дама с характером.

— О-ля-ля… — ошеломленно прошептал Игорь.

Он впервые в жизни встречал столь высокую степень честности.

— Ладно… Раз так просишь… А куда пойдем? Бить при всех я тебя не буду, сам понимаешь.

И тут парень все-таки сдрейфил.

— Не-е, знаешь, я передумал, не надо. Чересчур ты могучий малый. Силушка у тебя, даже навскидку, богатыр-р-рская. Как заедешь!.. Так и сотрясение мозга схлопотать можно.

И он пошел к дверям аудитории. Видно, уйти ему и впрямь было остро необходимо. Но у самого выхода остановился и оглянулся.

— Меня Гошей зовут. Будем знакомы! — махнул рукой и исчез.

На следующее утро он шлепнулся рядом с Лазаревым на скамью в аудитории.

— Как вчерашний побег? — с любопытством спросил Игорь.

Новый приятель вздохнул:

— Все зря… Она не пришла.

Игорь взглянул на него с нарастающим интересом:

— Влюблен?

— Кто? Я?

— Ну не я же…

Гоша снова тяжко вздохнул:

— Сам не пойму… Когда я ее не вижу, просто делать ничего не могу, только и думаю: лишь бы ее повидать! А вот как мы с ней опять сбежимся на свиданку, так сразу хочется навсегда прекратить наши встречи…

— Опля… Надо же… — удивился Игорь. — Какой-то странный расклад событий… Не находишь?

— Еще как нахожу! Очень странный… Мы, как увидимся, моментально ссориться начинаем. Настоящий тупизм! По любому вопросу у нас оказываются разные мнения. Даже о погоде. Она ветер ненавидит, у нее от него голова болит, а я его обожаю. Для меня ветреный день — самый кайф!

— Тогда вам действительно лучше расстаться, — серьезно заявил Лазарев. — Ничего хорошего вас вместе не ждет.

— Я тоже так думаю, — печально пробубнил Гоша. — Только без нее мне жизнь не в жизнь…

«Ну и оригинальный фрукт мне попался! Диковинка!» — подумал Игорь. И внимательно оглядел нового знакомого. Внешность у диковинки была мало романтическая: простоватый патлатый кряжонок лет восемнадцати. На щеках — неистребимые отметины-оспины недавних прыщей юности, ее частых и чересчур верных спутников.

— И как это все одно с другим увязать? — грустно спросил Гоша. — Тупизм…

— Задача, — в тон ему вздохнул Лазарев. И помочь хочется этому экзотическому типу, да как?

Проблема между тем не стоит выеденного яйца. Разве нельзя найти простую сменку?

— А другие мне в голову не лезут, — обреченно сообщил прочитавший его мысли Гоша. — Я их просто не вижу, как слепой. Она незаменяема. Вот беда-то…

Да, беда, подумал Игорь.

Хотя в сравнении с этим немного смешным несчастьем его собственное казалось куда страшнее, словно резко оттенялось на чужом фоне…

Глава 2

Окончание школы стало для Игоря не просто рубежом, как для всех, а корявой, кривой вехой, за которой на него обрушилась всей своей тяжестью и злобой новая, совсем другая жизнь. И зачем она ему понадобилась, такая?