Your Name - Лед и пламя

Что же все таки произошло в той комнате? Алекс почему-то чувствовала, что не сможет забыть блондиночку – в голове так и стоял образ женщины, только что принявшей душ… Алекс сделала большой глоток из бокала, словно пытаясь запить образ и прогнать его прочь. Виски обожгло горло, и женщина скривилась. 

- Первая и последняя ошибка, - пообещала сама себе Алекс. 

Но кое-что все-таки тревожило женщину. Они раньше никогда не видели друг друга, но, прикоснувшись к ней, Алекс словно почувствовала связь. А когда она взглянула в изумрудные глаза блондинки, она почти поверила, что знает ее давным-давно… Это оказалось выше понимания Алекс, и теперь беспокоило ее. Блондинка показалась воплощением невинности и наивности, когда Алекс затолкала кляп ей в рот…  Алекс окончательно разволновалась. Она вспомнила, как блондинка запаниковала, когда кляп стал мешать дышать.

Глупо, глупо, глупо! Надо было просто тюкнуть по темечку и все… Просто и эффективно. Но одна мысль об этом почему-то бросало Алекс в холод. Осушив бокал, она налила себе еще виски. Не попадаться десять лет – слишком долго для любого вора.

 Когда чужак ушел, Даниэль сидела, не шелохнувшись. Сердце неистово билось, как загнанное животное… Она висела на волоске от смерти. Теперь женщина не была уверена в себе. Адреналин все еще пульсировал в венах, обостряя чувства. Даниэль прислушивалась к малейшему шороху в ожидании дядюшки, и молилась про себя, чтобы с ним все было в порядке. Она пыталась ослабить узлы, но чужак туго их завязал. Даниэль уже подумывала опрокинуть стул, как вдруг со стороны лестницы послышались чьи–то шаги. Сердце билось все чаще и чаще по мере приближения звука. 

Расширив глаза от ужаса, она смотрела, как в комнату вошли два полицейских. С плеч словно свалился камень. Стражи порядка довольно быстро отреагировали, и Даниэль теперь задавала себе вопрос: пойман ли чужак? 

Полицейский помоложе нагнулся и отодрал ленту, заклеивавшую ее рот. 

– Мой дядя! С ним все в порядке?  – Мы еще не видели его, мэм, – мужчина начал развязывать узлы. 

– Его спальня – последняя дверь налево по коридору. 

Полицейский посмотрела на напарника, а потом продолжил возиться с узлами. 

– С Вами все в порядке?  – Да.  – Вам повезло, что сосед заподозрил что–то и вызвал нас. 

Даниэль потерла запястья и кинулась к двери, чтобы найти дядю. Из груди вырвался облегченный вздох, когда увидела дядюшку. 

– Сладкая моя, с тобой все хорошо? – Порывисто и сильно обнял ее мужчина. 

– Все отлично! Ты в порядке? 

– Как я мог не проснуться? Прости…  Но полицейский вмешался в разговор: 

– Сэр, простите, но покажите, где вы держите ценности? 

– Сейф в зале внизу, – дядюшка повел мужчину, а Даниэль вернулась в комнату, села на кровать и только сейчас поняла, как устала.  – Может быть, принести воды? – Участливо спросил полицейский.  – Большое спасибо. Не надо. Я высплюсь и все будет хорошо. 

– Мэм, с Вами точно все в порядке? Он не ранил Вас? – Как–то неуклюже уточнил полицейский. 

– Нет, нет… – Даниэль вспомнила, насколько нежным был чужак. 

– Вам повезло. Часто такие "приключения" окачиваются печально. 

Вдруг в комнату вошел человек с короткой стрижкой и светлыми волосами. Он шагнул вперед и легонько наклонил голову, приветствуя Даниэль. 

– Мисс Стаффорд, полагаю? – Спросил он, и, дождавшись согласного кивка, продолжил: – Меня зовут детектив Боуин. Я знаю, что Вы подверглись нападению, но обязан задать Вам несколько вопросов. Вы сможете? 

– Да. – Даниэль отвечала на вопросы детектива, чувствуя, как ноги и руки словно наливаются свинцом. 

– Похоже, это мой случай. Почерк вора точно такой же, – просиял детектив.  Вор, которого он выслеживал уже долгое время, никогда не оставлял свидетелей. Эта женщина – первая. Детектив уже предвкушал увлекательную погоню – вор был слишком умен, его вылазки были дерзкими и совершенными по стилю и воплощению. Боуин надеялся, что скоро поймает этого неуловимого черного человека. 

– Все, что Вы вспомните, поможет нам поймать его. 

Даниэль рассказывала о нападении, а детектив старательно записывал ее слова в блокнотике. Про удушье и нежность чужака Даниэль рассказывать не стала. 

Детектив Боуин задавал ей множество вопросов, пытаясь нащупать как можно больше деталей. Его допрос продолжался уже почти сорок минут, и он заметил, что Даниэль буквально засыпает на ходу. Свернув допрос, он попросил женщину приехать к нему в участок и завершить показания.

 Дядя кружился над ней, как наседка над цыплятами. Он все никак не мог поверить, что на его девочку напали и всю ночь шастал к ней в комнату, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. В конце концов дядюшка понял, что все, чем он может помочь любимой племяшке – дать ей выспаться, и сдерживал себя, чтобы снова не навестить ее. 

Хотя Даниэль и устала, она была слишком возбуждена событиями. В голове метались мысли, чувства были в смятении. Полиция обращалась с ней так, как будто она была в шоке… может быть и так… Иначе почему она все время думала о высокой, статной фигуре и теплых глазах чужака? Это было глупо, но Даниэль жаждала, чтобы он снова вернулся и связал ее. Она все еще чувствовала, как покалывает кожа от приятных нежных поглаживаний. Даниэль прикоснулась пальцами к губам: они все еще горели от его прикосновений.  Даниэль ругала себя за такие мысли. Она могла бы быть изнасилована или убита. Но что–то в глубине души верило, что ей ничто не угрожала. Она была так уверена, что чужак не причинит ей боли и страданий, что это казалось полным абсурдом. Даниэль задрожала, когда вспомнила его руки, его глаза, его голос… Чувства все еще были обострены, а память живо рисовала образы недалекого прошлого. Она помнила кожаный жакет чужака, аромат, витавший вокруг, когда он прижимал ее к себе. Даниэль огляделась, ища хоть что–нибудь, что напомнило бы о нем. Ничего. Даже шарфа теперь нет…  Женщина отругала сама себя. Он вор! Домушник! Брал то, что не принадлежит ему! Вычистил сейф – два миллиона долларов в драгоценностях и еще куча наличных испарились, словно их и не было никогда.  Но это было неважно. Дядя богат, и сумма, пусть даже крупная, не разорит ее. Огорчало только одно – пропал медальон матери. Он переходил из поколения в поколение: его дарили старшим дочерям на двадцатитрехлетие. Через несколько недель медальон должен был достаться ей. Теперь традиция нарушена – чужак забрал фамильную ценность.  Мысли путались и не оставляли ее. Решив, что заснуть она все равно не сможет, Даниэль решила записать все в дневник. Не найдя его, она перепугалась. Неужели чужак стащил и его? Смешно, но другого объяснения она не находила.  Пульс пустился в бешеную скачку, когда она подумала, что он прочитает ее мысли… Что он сделает с дневником? Будет искать тайны? Разум на пару с фантазией рисовал красочные картины. Но потом Даниэль немного успокоилась. Она недавно убрала из дневника старые записи, а в книгу вставила чистые листы.  Она попыталась вспомнить, что записывала в последние несколько недель и вспомнила… парк. Даниэль застонала. Неужели он прочитает ее фантазии?! Но ведь еще есть вероятность, что чужак выбросит дневник, даже не открыв его.