Юлия Санталова - Вероника, я в тебя не верю

— Ты знаешь, они все-таки обманули меня.

— Ммм?

— Продавщицы из магазина, где я тушь купила. Она потекла.

Слезы как-то незаметно хлынули для Ники, оставляя на щеках черно-синие разводы. Она не плакала, просто соленые реки было не остановить.

Марк бросил недокуренную «Родопи» и не глядя на нее сказал:

— Я люблю тебя…

Эти слова прозвучали в шуме ночного города громом для Ники — так, будто вместо грохота веселящегося кафе звенела лишь леденящая душу тишина.

— А что, Марк, спустя шесть лет ты считаешь, что у нас появились общие темы для разговора?

Она встала и точно так же — не глядя на Марка — быстрым шагом пошла по оживленной улице. Сегодня было важно лишь одно — чтобы рядом больше не было Марка. Никогда.

Она шла, не разбирая лиц и домов, и ветер развевал ее платье ультрамариновыми волнами. Минут через 30 шелковый наряд зацепился за край дорожного бордюра и тогда девушка наконец остановилась, повернулась лицом навстречу несущемуся потоку машин и подняла руку. И если бы она разбиралась в марках дорогих автомобилей, то с удивлением узнала бы, что рядом завизжали тормоза черного «Порше».

Собственно, на этом и закончилась ее прежняя жизнь.

11 июля 2010 года

18:45

— Здравствуйте, меня зовут Сергей. Хотя, наверное, можно было бы и не говорить, — улыбнулся водитель «Порше».

— Здравствуйте! — Ника попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. — Ника.

Сидящий за рулем молодой мужчина лет 35 с беспокойством посмотрел на отрешенное лицо девушки:

— Извините, боюсь показаться невежливым, но у вас что-то случилось?

Ника вздрогнула и подумала: «Наверно, ЕГО фразы будут слышаться мне всю жизнь на каждом шагу. Боже!».

— Сергей, вы едете в старый город?

— Если там есть хорошая гостиница заночевать, то — да. Но прежде я могу подбросить вас до дома? Если честно, я не каждый день останавливаюсь перед плачущими девушками. Моя совесть будет чиста, если я вас довезу домой. Нам куда?

— Это не обязательно совсем, хотя… Сегодня я не откажусь. Нам по этой улице и после ДК сразу налево.

Уже минут через пять Ника вышла из машины у своего подъезда. Мужчина мягко хлопнул дверцей и сказал:

— Ника, берегите себя. Все еще будет, поверьте.

— Спасибо вам, но… Сергей, если вы вернетесь на Чехова и доедете до перекрестка у моста, то не доезжая моста вам надо будет повернуть к реке. Там зеленое трехэтажное здание. Не пропустите. Спасибо еще раз. До свидания.

— До свидания, Ника.

Ника еле одолела эти три пролета. Казалось, ноги не слушаются ее. Ключ неуклюже провернулся в замке и она зашла в квартиру. Прислонившись к стене, она зарыдала и ее накрыла волна воспоминаний — каждое горче другого. Девушка ощутила едва ли не физическую горечь своих потерь…

12 июля 2004 года

23:20

Летней душной ночью они с Марком сидят на пустынном берегу реки на окраине городе. В воздухе пахнет полынью; звучит музыка проплывающего мимо теплохода.

— О чем эта песня?

— Ты знаешь, я не могу полностью разобрать, но смысл такой, что она от своей любви теряет контроль над собой — «I lose control»… Что-то еще, не могу разобрать…

18-летняя Ника вдруг ощутила, как Марк наклонился и коснулся сзади губами ее шеи.

— Марк, не приставай…

— Ммм, я еще и не начинал…

Ника даже не заметила, как он опрокинул ее на теплую землю и начал нежно целовать лицо. — Марк, послушай, а что, люди лучше узнают друг друга именно таким путем? — она испуганно отворачивала голову от настойчивых губ мужчины, пытавшихся добраться до ее губ.

Девушка попыталась вырваться, и Марк осторожно, но крепко пригвоздил своей жилистой рукой ее руки к земле. Вероника со страхом заметила, что он теряет над собой контроль.

— Марк, слышишь?

Его рука уже была под тонкой летней кофточкой, опустившись на пышную грудь. Ника почувствовала, как пальцы Марка бережно коснулись ореола соска и он пробормотал:

— Вот именно так я ее себе представлял…

Он окончательно распластал Нику на земле, она осознала, что Марк себя уже совсем не контролирует и почти закричала:

— Марк, нет, слышишь меня? Нет! Нет!

Затуманенные глаза Марка стали проясняться, он сполз с нее, сел, дрожащими руками достал «Родопи» и судорожно затянулся. Ника осталась лежать, но ее тоже начала бить какая-то непонятная дрожь: если Марка от трясло от прорвавшегося возбуждения, то ее — от осознания того, что могло бы случиться.

— Марк, дай мне руку, пожалуйста.

Она обхватила его руку своей рукой, прижала ее к груди; ее всю трясло; и так вместе они просидели довольно долго. Только когда Марк окончательно пришел в себя, он помог ей подняться и незамысловато сказал:

— Пойдем?

— Куда?

— Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Ко мне домой.

— Зачем?

— Ника, тебе рассказать в подробностях?

Эта фраза резанула девушке слух, но она все-таки пошла за Марком, размышляя о том, как долго 29-летний взрослый мужчина продержится без секса, не изменяя ей. И когда они уже почти дошли до его дома, он вдруг помрачнел и резко сказал:

— Ты знаешь, мы меняем курс. Я провожу тебя до твоего дома и отправлю баиньки.

И тут настала очередь Ники помрачнеть — теперь, когда она уже почти согласилась, ее выбрасывают, как ненужную вещь, за ненадобностью?

Они остановились у перекрестка.

— Ты знаешь, Ника, когда я был маленьким, в этом доме жила вредная тетка. Она ненавидела нашу возню и все время пыталась чем-то запулить в нашу ватагу… Ника, ты слушаешь? Ты чего так расстроилась?..

— Пойдем домой.

Она развернулась и быстрым шагом пошла к своему дому, где жила с родителями. Марк еле поспевал за ней. По дороге Марк что-то много и быстро говорил, виновато пытаясь ее успокоить…

— Марк, а можно хотя бы сейчас, в последнюю нашу встречу, я не буду выслушивать от тебя нравоучения?

Он слегка опешил и спросил:

— В каком смысле — «последнюю»?

— В прямом.

В следующие десять минут она успела подвернуть ногу, окончательно разругаться с Марком и зарыдать, упав дома на кровати.

В ту ночь Нике казалось, что ее сердце разорвется; запах Марка впитался даже в ее кожу и волосы, и ужасные слова все время звучали в ее голове.

То, что случилось на следующее утро, она вспоминала впоследствии с великим позором. Ей стало стыдно за ту грязь, которую она вылила на Марка — по сути, он ее совсем не заслуживал. И она, пересилив гордость, позвонила ему, извиняясь за вчерашнее. Ледяной ответ ужаснул ее: