Саманта Янг - Рождество на Дублинской улице

      - Сначала ты, - снова сказала я, немного нервничая.

      Брэден снял обертку, а затем открыл небольшую коробку. Его глаза засияли, когда он увидел в ней стальные часы Rolex Submariner с изумрудным циферблатом. Он месяцами пялился на них онлайн, но не мог заставить себя их купить, потому что они не были ему так уж нужны. Подарок был приятным, и я знала, что ему он понравится, но это еще не все.

      - Переверни их, - пробормотала я, почувствовав, что сердце забилось быстрее в ожидании его реакции.

      Нахмурившись, Брэден перевернул часы и подставил их к свету. На задней поверхности Ролекса он обнаружил выгравированную надпись:

      "Брэден, навсегда твоя, с любовью, Джоселин".

      Этот подарок был самым сентиментальным из всех, которые я ему когда-либо преподносила. Я нечасто признавалась ему в любви, и, хотя и знала, что он понимает, что я люблю его, хотела, чтобы он знал, что я не собираюсь когда-либо прекращать его любить.

      Когда он поднял взгляд от надписи, я увидела, что его глаза потемнели от желания и эмоций.

      - Они прекрасны, детка. Спасибо.

      Я застенчиво улыбнулась.

      - Пожалуйста.

      - Теперь открой свой, - нежно приказал он, подняв рукав, чтобы одеть на запястье часы. Он посмотрел на меня из-под своих длинных ресниц, почувствовав на себе мой взгляд, и улыбнулся. - Никогда не буду их снимать.

      Испытав облегчение от того, что мой подарок так ему понравился, я улыбнулась и взяла последний сверток. Я развернула его, а внутри оказалась достаточно тяжелая коробка. Я открыла ее, и руки мои замерли над ее содержимым. В тонкую бумагу была завернута современная, совершенно прозрачная рамка с фотографией нас с Брэденом, стоящих на Монс Меге в Эдинбургском замке. Мы крепко обнимали друг друга и целовались.

      Должно быть, Элли сфотографировала нас, когда мы вчетвером летом посещали замок. Я думала, что видела все сделанные тогда фотографии, но, очевидно, Брэден попросил ее придержать эту. Только он знал, что для меня значила эта бомбарда, что она была моим особым местом, а это делало подарок еще более особенным.

      Мне она так понравилась. Фотография не была одной из тех модных, которые так и кричали "эй, посмотрите какие мы милые, когда позируем на камеру". Это случайная фотография целующейся пары, которая понятия не имеет, что их снимают.

      Я вытащила ее, чтобы сказать ему какая она прекрасная, когда поняла, что там есть кое-что еще. Под этой фотографией лежала еще одна рамка. Я подняла ее дрожащими пальцами и увидела, что под этой есть еще одна.

      Это были фотографии, вытащенные из альбома, найденного в семейном хранилище в Вирджинии в начале года. Я много чего выбросила, но фотоальбом забрала с собой домой, в Шотландию. За прошедшие десять месяцев я говорила, что куплю несколько рамок для любимых снимков и повешу их в гостиной, но продолжала откладывать это дело, боясь мыслей о просмотре альбома.

      Так что Брэден сделал это за меня.

      Я смотрела на фотографию себя, держащей малышку Бет. Я выглядела настолько по-другому и не только из-за того, что была ребенком. В моих глазах сверкал огонек, который исчез с тех пор. Брэден и Элли приложили много усилий, чтобы вернуть его, и он практически появился, но в моих глазах теперь всегда будет крошечная тень. Я скучала по глазам девушки на фотографии.

      На другом снимке были запечатлены мои целующиеся родители. Он тоже был случайным, его сделала я на пикнике у реки.

      Их фотографии были идеальными.

      Абсолютно идеальными.

      Я подняла на него взгляд, намереваясь сдержать наворачивающиеся слезы. Думаю, у меня не получилось.

      - Мне не стоило...? - тихо спросил Брэден, кажущийся обеспокоенным.

      Покачав головой, я обвила его шею руками и притянула вниз для медленного, долгого поцелуя. Отпрянув, я прислонилась своим лбом к его.

      - Они идеальны, - вздохнула я и, дразня, улыбнулась. - Знаешь, думаю, я тебя вроде как люблю.

      Он засмеялся.

      - Думаю, я тебя тоже вроде как люблю.

      Внезапно входная дверь распахнулась, и в квартире раздался голос Элли.

      - Счастливого Рождества!

      Брэден выругался себе под нос.

      - Нам надо забрать у нее этот проклятый ключ.

      Остаток дня был расслабленным и веселым, именно таким, каким и должно быть Рождество. Мы с Брэденом приготовили Элли и Адаму завтрак, обмениваясь историями о рождественском утре, но без упоминаний неприличных моментов, которые просто выбесят Брэдена и Элли, учитывая, что они брат и сестра и все такое.

      Позднее, когда мы с Брэденом умылись и оделись, мы все запрыгнули в такси и направились домой к матери Элли, чтобы отпраздновать Рождество. Элоди Николс была удивительным поваром, а остальная часть семьи Николс стала для меня чем-то вроде приемной. Было бы странным проводить Рождество без них. Деклан, десятилетний брат Элли, был активным, как чертенок, порхая от одного подарка к другому и от одного гостя к другому, показывая всем и каждому свои подарки, если они утруждались к нему прислушаться. Он собрал приличную аудиторию, учитывая, что все мы считали его таким милым. Однако еще я  узнала, что давать ребенку с утра так много шоколада не было лучшей идеей, если ты нуждаешься в дне без головной боли.

      Ханна была его полной противоположностью. Она свернулась клубочком в кресле, занявшись новой книгой, и успешно не обращала на всех нас внимания.

      Обед был восхитительным. Было над чем поработать челюстями - суп, большая индейка, три разных вида картофеля, вкуснятина с приготовленными на пару овощами с соусом, за которыми последовали профитроли и шоколадный пудинг. За едой мы выпили много вина, а после - немного каппучино.

      К тому времени, как мы с Брэденом уехали около полуночи, я едва могла идти, настолько сильно объелась. А еще мне было до раздражения жарко из-за всего выпитого вина. Как только мы оказались в квартире, я протопала по коридору в спальню, прислушиваясь к шагам Брэдена, который следовал за мной. Я повернулась к нему, когда он вошел в спальню, и сдернула с себя свитер, бросив его на пол. Я похлопала себя по немного округлившемуся животу и со вздохом облегчения расстегнула верхнюю пуговицу на джинсах.

      Я шлепнулась на кровать, широко раскинув руки и ноги. Я поглядела на него и великодушно предложила: