Заповедный тупик - Катерина Крутова

всегда в начале съемочной экспедиции, ее захватили дурные мысли. В голове кадр за кадром менялись варианты кошмарного развития событий. В одном из вероятных будущих на месте съемок не было не только главного героя – звезды актерского кружка местного сельского клуба, но и места ночевки, которое окончательно сгнило от старости, осело в глубь болота и, как медным тазом, накрылось дырявой крышей. Большинство подобных предчувствий никогда не сбывалось, накапливаясь в личной коллекции неврозов, ожидающих хорошего психотерапевта. Но если что-то шло не так (а что-то обязательно шло не так), Алекс совершенно искренне верила в сверхъестественную интуицию, унаследованную от пробабки-ведуньи. В этот раз покоя продюсеру не давали размышления о фигуристом сюрпризе из экипажа сопровождения.

Вечность спустя езды по бездорожью с помощью водительского мастерства, богов и ядреной матери команда добралась до места ночевки. Солнце предательски подмигивало из-за горизонта последними лучами, завершая короткий ноябрьский день. На небольшом пригорке посреди болота возвышался деревянный дом, всем своим видом выражающий стеснение от собственной ущербности и старающийся слиться с окружающим пейзажем. В небольших, расположенных почти у самой земли окошках горел свет, а из трубы тянулся дымок, в робости своей боящийся подняться к небу и стелющийся среди кочек. На этом хорошие новости заканчивались.

Хибара (иначе у Алекс не поворачивался язык назвать эту постройку) была откровенна стара, мала, хлипка и потрясающе убога. Налет деревенского романтизма с присланных Николаем фотографий на месте разбился о суровую реальность.

– Наш «Хилтон», господа и дама! – С напускным оптимизмом Александра выпрыгнула из «буханки» и бодро зашагала к дому.

Дорогу ей освещал свет фар – Антон не торопился глушить мотор и выходить из машины. Режиссер тоже лишь открыл окно и закурил, с любопытством наблюдая за девушкой.

– Трусы и неженки, – бросила она через плечо, – я выберу себе лучший номер с видом на прекрасное будущее!

На этих словах продюсер распахнула дверь и шагнула в неизвестность. Прождав для верности минут пять и не услышав криков, которые должны сопровождать выбегающую из дома даму, мужчины принялись разгружать оборудование и вещи. И вот тут-то раздался крик. Истошный протяжный вопль, переходящий в высокие ноты отменного женского визга, разнесся над окрестностями. Замерев в ступоре, с круглыми от ужаса глазами визжала Эмма, не мигая глядя куда-то за угол дома. Из вечерних сумерек проступила худая, неестественно сгорбленная фигура, сжимавшая в одной руке увесистый топор. Лезвие его почти касалось земли. «Ох-кхе-кхе-еба-охэ-кхэ», – издавала фигура, неумолимо приближаясь.

– По-мо-ги-те… – Рука с топором поднялась, указывая на орущую девушку.

Эмма перешла на следующий уровень ужаса и резко заткнулась, хватая ртом воздух.

– Парниши, помогите дровишки донести… – обычным низким человеческим голосом продолжила фигура, выходя на свет, – проклятый радикулит разбил, не разогнуться. – И, оперевшись на топорище, мужчина замер в ожидании.

Не заставив себя долго ждать, Антон быстро подскочил, подхватывая связку с дровами.

– Николай, верно? Эк вас скрючило-то! – сочувственно протянул здоровяк, помогая больному пройти в дверь.

– Эт ничего, сейчас перцовочкой натрем, стопочку хряпнем да в баньке распарим – буду вновь огурцом-молодцом! – Весело хмыкнув, тот оценивающе глянул на все еще изумленно застывшую Эмму. – Смотрю, вы хорошо подготовились к жизни в глуши, – и плотоядно подмигнул стремительно краснеющей девушке. Развернуть тему подробнее Николаю не позволил новый приступ боли, простреливший поясницу. Выругался он настолько витиевато и красочно, что Антона пробрала зависть за столь свободное владение великим и могучим русским языком. – Пардон, мадам, я мужик простой, в институтах не кончал, изъясняюсь как привычно.

Неожиданная попытка извинения перед дамой вызвала улыбку у всех собравшихся, кроме самой Эммы. Недоумение вперемешку с ужасом вогнало девушку в стазис. Она перестала не только моргать, но и дышать, пока сутулая фигура антуражного актера не скрылась в доме. Громко выдохнув, блондинка схватила мобильный. Сети не было. Прекрасная иллюзия романтического отдыха в русской глубинке растворялась в сумрачном безмолвии бескрайних болот.

– Пойдем, зайка, пойдем. – Подхватив в одну руку кофры с оборудованием, а другой приобняв девушку пониже талии, Денис практически втолкнул Эмму в дверь.

Внутри оказалось сносно. Пахло старым домом – прелыми тряпками, дымом, мышами, сушеными травами и запустением. Первое помещение служило кухней, где разгоряченная буржуйка раскалила и высушила воздух. В примыкающей комнате обнаружилась большая русская печь с лежанкой, в каморке за которой стояла огромная, заваленная шерстяными одеялами тахта. На табурете у печи с задранной до шеи футболкой сидел Николай, Алекс тем временем втирала ему в поясницу какую-то едко пахнущую мазь и отчитывала как ребенка:

– Коля, ты мне обещал четыре спальных места. Где они?! Я тут вижу только два.

– Ну как же два, Сашенька? – ласково возражал мужчина. – Вон на печке места много, мы по детству с пацанами, бывало, там и вчетвером спали. Как вернемся ночью с рыбалки, бабкиных блинов из печи стянем, она их там держала, чтобы не остывали, да на полати заберемся, и не тесно нам – мне с братом, еще Тимофеич с нами и Серега, царствие ему небесное.

– Я что, похожа на подростка, познающего прелести тесного мужского братства?! – Алекс сильно надавила в районе позвоночника, и мужчина дернулся.

– Так вот еще и кровать есть, большая, – миролюбиво прошипел он, пытаясь отодвинуться от Сашиной настойчивой заботы.

– На ней вы тоже вчетвером помещались? – ядовито поинтересовалась продюсер. – Предлагаешь мне там всю съемочную группу уложить?

– Зачем? Одна на печку, другая на койку, а остальные сами решат, кому куда. Да, парни? – Хохотнув, мужчина глянул на оператора в поисках поддержки и подмигнул обалдевшей от прелестей деревенского быта Эмме.

– Возрастной рейтинг фильма растет прямо на глазах, – усмехнулся Антон.

– Причем за счет сцен зверских пыток и жестокого убийства главного героя. – Алекс довольно грубо толкнула их ведущего и единственного актера.

Николай болезненно сморщился и с удивительной прыткостью заторопился к выходу.

– Ребятки, генератор в сарае, в погребе картошка, ну и банки там – с огурцами, вареньем. Дров я натаскал, да и банька готова. Вода в колодце хорошая. Когда сниматься приезжать?

Из каморки с тахтой раздался голос Дэвида. Режиссер воспользовался суматохой заезда и выбрал личные апартаменты.

– Послезавтра снимаем сцены с героем. Завтра у нас день натуры. Роль помните?

– А то! Ну, чао-какао, если что надо – звоните!

– Так связи нет, – раздался робкий голос Эммы.

– На крыше сарая отличный прием! – бросил Николай уже с порога и скрылся за дверью.

– Где мы будем спать? – Несмотря на жару, блондинка не торопилась снять розовый полушубок и разуться.

– На печи, на полу или с Дэвидом, – буркнула Алекс и отстегнула от здорового рюкзака туристический коврик, – причем места на полу стремительно заканчиваются!

С