В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива

все пароли на оплату коммуналки опять слетели…– вздыхаю, заглядывая в кабинет мужа.

Тот сидит за широким письменным столом, что-то деловито печатая в ноутбуке.

– Не знаю, посмотри в папке, где обычно. Там всё. Сама же туда всё складывала в последний раз, – отзывается он, не глядя на меня.

Несколько секунд просто стою в дверях, разглядывая его сосредоточенное лицо. Мой муж… такой красавец. Отбросить бы сейчас этот ноутбук в сторону, завалить благоверного на стол… да только он терпеть не может, когда его отвлекают от работы. Это табу номер один. Особенно теперь, когда горит сделка с европейцами.

Наш обычный уютный вечер. Нат недавно вернулся и снова уселся за работу, едва успев поужинать. У него сложный период – проверить отчеты, закрыть все сделки, проконтролировать подрядчиков. Делегировать муж не привык. Все делает сам, так надежнее.

Подхожу к комоду, открываю верхний ящик. Тот самый, где хранятся все наши личные бумаги. Перебираю папки. Ага, вот она… открываю серую с красивой наклейкой в виде буквы Ч на корешке.

Первая же бумага мне незнакома. Договор аренды недвижимости… М-м-м? Что за аренда? Вчитываюсь в мелкий шрифт.

«… заключен между Черновым Натаном Аристарховичем и компанией «Элит Риелт». Предмет договора – квартира площадью сто пятьдесят квадратных метров по адресу Невский проспект, сорок два…»

– Зачем ты снял квартиру? – спрашиваю, не оборачиваясь. Глаза находят сумму сделки и невольно округляются. Триста тысяч в месяц? Что там за квартира такая? Из золота, что ли? Надо поискать в интернете адрес. – Да еще и такую дорогую. У нас же своя...

Это ведь самый центр. Скорее всего, историческое здание. Не так далеко от офиса Ната, кстати… как представлю себе эту лепнину и шикарную парадную…

Муж отзывается не сразу.

– А? – спрашивает задумчиво.

Оборачиваюсь к нему.

– Квартира на Невском, – повторяю. – Для кого ты ее снял?

– Для моего заместителя. Ты знаешь Веронику, – произносит спокойно, не переставая печатать, хмурясь на какую-то ошибку.

Для Вероники? Ого… а не жирно ей будет? Что-то свербит под кожей, ощущение какой-то неправильности. Натан слишком спокоен. Я бы даже сказала, чересчур. Как будто старается не показать лишних эмоций.

Веронику я знаю, сталкивались у мужа в офисе пару раз. Красивая… на любителя. И очень вежливая, обходительная. Сразу видно, как она трясется за свою денежную должность. И специалист хороший, судя по количеству ее дипломов и наград на стене в кабинете. Так что эту точно наняли за знания.

– А зачем ей такая большая квартира за такие деньги? – спрашиваю с сомнением. – И почему не компания снимает, а ты лично? Разве не проще было…

– Не проще, – обрывает он, поднимая взгляд.

Я вижу его глаза, и что-то внутри неприятно ёкает, как будто оборвавшись.

– А почему? – спрашиваю глупо.

– У Вероники сложная жизненная ситуация, Эв. У нее квартира сгорела, и жить теперь негде.

– Ого… как так вышло-то, – произношу на автомате, всё еще не понимая. – Но триста тысяч…

– Я могу себе это позволить, – Натан продолжает смотреть на меня, как будто хочет, чтобы я ушла.

Как будто я ему мешаю сейчас своими глупыми неуместными разговорами.

– Нат, – сглатываю напряженно, – а что с корпоративными? Кончились? У тебя же было несколько для сотрудников.

– Что за претензии, дорогая? – усмехается. – Так сразу и скажи, что ревнуешь.

Пожимаю плечами.

– Ну это кажется логичным. Просто я не понимаю…

Мужчина вздыхает, захлопывая ноутбук со странным звуком, от которого я невольно дергаюсь. Всё это слишком нервно, напряженно, и мало напоминает наше обычное общение.

– Да, ты права, – признается он вдруг со вздохом, – ты права. Это дорого и, быть может, без надобности, но я хочу создать этой женщине лучшие условия. Она беременна, в конце концов.

Смотрю на него, хлопая ресницами. Знакомое лицо странно расплывается в неярком свете торшера.

– И… что? Как это касается тебя, Натан? – выдыхаю, как в последний раз перед погружением в ледяную воду.

Он долго молчит, потом бросает веско:

– Раз уж тебе так интересно – потому что она беременна от меня.

У меня подкашиваются ноги. Воздуха не хватает.

Всё внутри рушится. Как будто кто-то вырвал сердце и оставил вместо него пустоту.

И я умерла тогда. В ту самую минуту. Я исчезла и кончилась, как любящая жена, как хранительница очага, как трепетная любовница и верная подруга для своего дорогого мужчины.

Меня просто не стало. Я не знала, что сказать и как среагировать на его слова. Стояла там, на матовом паркете цвета темного дерева, и открывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– А как же я? – выдавила наконец, выбрав наиболее веский из всех своих аргументов.

– А ты… что ты, Эва? Ты моя жена, здесь ничего не поменялось. Нашла договор? Нет? Ищи, и иди, не мешай работать, – и он снова открыл свой ноутбук.

3

Два года спустя

Разворачиваю коляску и киваю матери. Та подскакивает с дивана и торопится следом за мной.

– Эвелина, погоди! – несется вслед знакомым мужским голосом, и сердце пропускает удар.

Хоть бы не пошел за мной. Еще чего не хватало. Но Вероника ему не позволит. Вцепилась, как клещ… и где ее ребенок, интересно? Она ведь, помнится, именно этим заслужила квартиру на Невском для себя одной.

Ну, или в виде любовного гнездышка. А ведь я нашла этот адрес, и даже иногда смотрела на красивые витражные окна, прогуливаясь мимо.

Иногда в них даже горел свет.

Ну уж нет, хватило мне того раза, нашего последнего с ним общения. Больше общаться с бывшим я не намерена. Он легко дал мне развод. Так легко, как бумагу подписать.

Хотя свои драгоценные договоры он читает очень внимательно и скрупулезно… а увидев уведомление на запрос от меня, нажал подтверждение, не особо задумываясь.

Я уверена в этом. Вечером подала на развод онлайн, и уже утром увидела, что муж подтвердил заявление.

Мы познакомились почти одиннадцать лет назад. Я подрабатывала в одном из его салонов. Молодая, наивная и улыбчивая. У меня получалось находить подход к покупателям так, что наш салон всегда лидировал по продажам.

И как-то под новый год уважаемый директор явился поздравить нас лично. Я увидела его, и пропала. Хотя прекрасно осознавала, что мне до такого мужчины, как до