Хочу тебя в долг. Вернуть тебя - Эйрена Крокус

не я. Платон первый начал, — начинает свою речь, не обращая внимания на учительницу.

— Мы об этом поговорим дома. Лучше расскажи, как ты умудрился разбить чужой планшет? — рассматриваю его внешний вид, пока он приближается ко мне.

В этой школьной форме, в белой рубашке и темно-синими брюками, он выглядел как настоящий маленький джентльмен, даже несмотря на неприятное происшествие с губой. Улыбаюсь и осматриваю ранку.

— Болит сильно? — поднимаю его подбородок, когда он становится напротив меня.

— Нет, терпимо, — отвечает тихо.

В ответ только улыбаюсь и поправляю на нем рубашку.

— Папа Платона подъехал, — вмешивается учительница, выглядывая в окно.

На секунду замираю и смотрю на сына. Он опускает взгляд, понимая, что предстоят разборки с участием другого родителя.

— Только не ругай меня мам, я не виноват, — берет меня за руку.

— Сейчас нужно выслушать вторую сторону, только потом будем решать, кто виноват, — проговариваю спокойно и мельком встречаюсь взглядом с учительницей.

Слышу как за моей спиной открывается дверь, пока мой сын тяжело вздыхает и гладит мою руку.

Поправив юбку, разворачиваюсь на звук шагов и заторможено моргаю. К горлу мгновенно подкатывает ком, а сердце колотится под напором адреналина, который хлынул в кровь при виде знакомого разворота плеч и гибкой фигуры в черном деловом костюме.

— Добрый день, — громко объявляет Андрей Алиханов, а за тем сталкивается своим стальным взглядом со мной.

Мои губы распахиваются. Я в каком-то ступоре, потому что даже не мешаю ему рассматривать меня с головы до ног. Еще секунду назад я даже представить не могла, что увижу его вновь. Теперь смотрю в его глаза и не могу оторваться от них. Я думала, хуже быть не может. Но сейчас понимаю, что может….

Облизнув губы. Я тихонько произношу:

— Мы тут планшет разбили, как можно рассчитаться?

Яркий луч солнца освещает его лицо, словно подчеркивая его особенность. Я стою на месте, не в силах ни приблизиться, ни убежать. Это странное чувство — встретить прошлое в настоящем. Словно два мира столкнулись. Время замирает, и в моей голове кружатся воспоминания о нашем прошлом.

Он что-то говорит, а я не в силах сосредоточится.

Глава 2

Карина

Похоже, что я впадаю в панику.

Я не понимаю, что происходит. Действительно не понимаю. Состояние… странное. Такое со мной впервые. Сердце как будто колотится где-то в горле.

Нужно собраться с мыслями и успокоится.

— Планшет? — переспрашивает тихо, не переставая смотреть в мои глаза.

С нашей последней встречи прошло восемь лет. Восемь. Я не знала, увижу ли его когда-нибудь снова.

— А вот и Андрей Викторович, — слышу на заднем фоне голос нашего учителя.

Хочется завязать себе глаза, чтобы перестать на него так смотреть. Потому что я фиксирую все изменения, которые с ним произошли за эти годы. Он сменил прическу и теперь носит более короткую и консервативную стрижку. Уголки губ опустились, будто он редко улыбается, а морщинки на лбу стали глубже. Он стал старше и крупнее. Мы повзрослели с того времени вместе, и он тоже это прекрасно видит. Потому что никак не может отвести глаз от моего лица.

— Раз уж все родители собрались здесь, мы можем обсудить конфликт, который возник между Антоном и Платоном, — говорит Валентина Игоревна, подойдя ближе к нам. — В результате этой ссоры планшет был случайно разбит Антоном, — смотрит на моего сына, я смотрю на Андрея и мысленно прошу прощения за это недоразумение.

— Так, стоп! — перебивает ее. — А где сейчас Платон? Меня мало интересует планшет.

— Платон у медсестры. Его сейчас приведут, и мы спокойно поговорим и все выясним.

Опустив глаза, прижимаю к себе сына и стараюсь собрать себя по кускам.

Платон его сын. Боже, до меня как будто только сейчас дошла эта информация, пока я все это время летала в розовых облаках. Значит он все таки женился и счастлив, раз у него сын. Возможно это его и Инессы. Инессы Благовой. Или она сейчас Алиханова? Закрываю глаза и пытаюсь справиться со своими эмоциями. Это трудно. Очень.

— Не нужно никак разговоров. Они мальчишки это нормально. Карина, — доносится до меня его голос, который пускает мурашки по телу. — У меня нет к тебе, — откашливается, а за тем исправляется и продолжает, — точней к вам и вашему...

Он замолкает. А я, поднимая глаза, смотрю на него.

— Моему сыну, — продолжаю его речь.

Брови Андрея сходятся в переносице, глаза впиваются в моего ребенка, а затем поднимаются ко мне, будто он не верит в услышанное и пытается найти между нами гребаное сходство.

Это не его дело. Я и мой сын не его дело. Поэтому, передавая сыну рюкзак, пытаюсь мило улыбнутся и исполнить план по исчезновению.

— Нам несложно выплатить деньги за планшет, — нахожу руку сына и делаю пару шагов вперед. — Если вдруг передумаете, можете связаться с нами.

— Это лишнее. Ненужно ничего платить, — повышает тон.

Больше не обращаю на него внимание. Не могу. Сложно. Переключив внимание, обращаюсь к учительнице:

— Я обязательно проведу воспитательную беседу с Тошей, — понемногу двигаюсь на выход. — Вы извините, но мне еще на работу нужно заскочить.

— До свидания, — отзывается мой сын, когда видит на себе взгляд учительницы.

— Рада была вас видеть. Если что, звоните, — несу всякую чушь невпопад и просто скрываюсь с сыном за дверью кабинета.

Мы идем в полной тишине, которая ни капли меня не напрягает. Потому что именно в это время я пытаюсь взять себя в руки и перестать дрожать. Это сложно, но я должна быть сильной для сына. Он смотрит на меня с таким удивлением и беспокойством в глазах, как будто понимает, что происходит. Не хочу, чтобы он видел меня слабой и такой растерянной.

— Мам, ты чего? Обещаю больше не драться. Только не плачь.

Присаживаюсь на ближайшую школьную лавочку и притягиваю сына к себе.

— Все в порядке, ты не виноват. Просто у меня день трудный, — чувствую первые слезы, которые начинают катиться по моим щекам.

Я должна быть сильной. Ради сына, который стоит рядом со мной, обессилев от моих слез. Я должна подняться, вытереть слезы и собрать свои мысли. Поднимаю взгляд на Тошу и понимаю, что он ужасно похож на него. Это видно даже без всяких тестов.

— Тоша, ты не мог подраться с другим мальчиком? — улыбаюсь сквозь слезы и легонько поправляю ему челку набок.

— Нет, — говорит твердо. — Я Катю защитить хотел. Платон вечно дергал ее за косички и отбирал у нее книжку.

— Мой герой, — смотрю на него с улыбкой. — В следующий раз,