Псих - Аврора Майер

ему уже семнадцать. Не могла заставить себя поднять на него глаза.

— Чай, кофе, пиво, вино, воду… — начал Вадим серьёзным уверенным тоном, как будто я его первый раз вижу. Он, конечно, уже не подросток, и надеюсь, мозги его встали на место, но блин! Сколько крови он мне попил! И не стоит строить из себя приличного мальчика. Всё же кинула на него тяжёлый взгляд следователя, который говорил, что обмануть видимой любезностью меня не получится.

— Чай.

Тяжело вздохнув, села за стол.

Тишина. Оглушающая тишина. Без постоянных разговоров родителей, шуток мамы находиться здесь стало невыносимо. Принять неизбежное было по-прежнему очень тяжело.

Нам с Вадимом не о чем говорить, и мы упрямо молчали. Меня удушал запах его парфюма, которым он явно злоупотребил. Видимо, как и все подростки, хотел казаться старше.

Он сел напротив. Я не выдержала, встала и открыла окно нараспашку. Вернулась на место и подняла взгляд. Псих изменился. Мне не хотелось это признавать, но он вырос: фигура стала пропорциональной, пропали дурацкая стрижка и дебильное выражение лица. Но вот во что я отказывалась верить, так в то, что он стал более вменяемым.

— Лиана, у нас дом. По нему не выплачен кредит. Надо продавать, мы его не потянем. Всё, что останется, поделим пополам.

Я молча кивала.

— Согласна. Надо потихоньку забирать вещи. Можно что-то продать… Чтобы немного выгадать.

— Да. Хочешь, я всё сделаю? Доверишь?

— А ты как думаешь?

Он улыбнулся.

— Прости, я был жутким засранцем, — с полуулыбкой сказал Вадим.

— То есть теперь ты не такой?

— Ну…

Приподняла вопросительно бровь, он не сдержал смешок. Не смогла не покраснеть в тот момент, когда наши глаза встретились и, несомненно, мы вспомнили один и тот же случай.

— Я повзрослел.

— Люди не меняются, — строго и безапелляционно заключила я.

Он опустил глаза и не стал меня переубеждать.

— Тогда решим вопрос вместе. Разделим полномочия.

— Да, подходит. Мы можем даже не пересекаться, если установим график.

— Подходит.

— Давай документы. Пока в наследство мы не вступили, предлагаю продавать всё, что сможем. А потом и к дому приступим.

— Да. Хорошо.

Взяла документы и, просматривая их, пошла в свою комнату, так и не дотронувшись до чая, «заботливо приготовленного» братцем. Ничего, а то вдруг подсыпал яду, чтобы не делить наследство.

Только открыла комнату, и меня захлестнули воспоминания. Как я её любила, с какой заботой разрабатывала сама дизайн и выбирала мебель. Это было самое светлое и уютное помещение в доме. Бежево-лиловая гамма и сделанная на заказ мебель. Я подумала, что её нужно будет забрать в новую квартиру. Мягкие игрушки, расставленные по комнате, напомнили, что детство ушло безвозвратно и впереди взрослая жизнь. В одном из плюшевых мишек был тайник. Залезла туда, и действительно, дорогой блеск даже спустя долгое время так там и оставался. Хорошее место я придумала. Единственный раз Вадим поступил благородно, это когда предоставил мне первой выбор комнаты. Я хотела отблагодарить его и спросила:

— Что я могу для тебя сделать?

Он ответил мерзким ломающимся голосом:

— Можешь мыть мне ботинки до конца жизни.

У меня пропал дар речи и, кажется, отвисла челюсть, а он истерично засмеялся. Постоянные унижения и оскорбления в ответ на любые попытки найти общий язык — вот что можно сказать коротко о наших отношениях. Таких уродов в своей жизни я ещё не встречала.

Откинув мрачные и неприятные мысли, начала перебирать вещи, распределяя на нужные и ненужные: то, что можно продать, а что отдать или выбросить. Приезжать сюда на такси дорого, поэтому максимум работы нужно было выполнить за один визит.

Послышался стук в дверь.

— Можно?

— Ты всё-таки уяснил правила приличия, — с сарказмом сказала я.

Он, будто не слыша моей грубости, продолжал:

— Ты долго ещё здесь? Или хочешь, возьму тебя с собой? Я в город на такси. Уже ухожу.

— Нет. Я здесь побуду. У меня нет времени сюда ездить. За тобой спальня, за мной зал и техника. Выкладывай объявления. Сильно не дешеви, время есть.

— Да. Не переживай. Ладно, если что, наберу. Пока, Лиана.

Когда он называл моё имя, меня аж передёргивало и не покидало ощущение, что он всё-таки какой-то ненормальный.

— Пока, — сказала я сухо и безучастно.

Глава 2

Лиана

Была рада остаться одна и перекрестилась, когда Псих уехал. Провозилась до ночи, а когда спустилась вниз, на улице была такая темень, что ехать вообще никуда не хотелось. Зато хотелось есть.

Я могу остаться в своей комнате и завтра на лекции поехать отсюда. Не спросила у Вадима, тут вообще кто-то живёт или нет, потому что не хотелось с ним вести лишние диалоги. Сейчас сама выясню. На кухне залезла в холодильник, и там были признаки кое-какой жизни. Яйца, молоко вполне себе подошли бы утолить мой голод. Но вскоре я обнаружила ещё кое-что лучше. На столе лежала записка:

«В духовке пицца, если вдруг проголодаешься».

Была секунда, когда я засомневалась, оставаться мне или нет, очевидно, сводный братец обитал здесь. Вадим в очередной раз разрушал все планы. Да плевать на него! Напишу, что останусь в своей комнате, в конце концов, этот дом настолько же мой, насколько и его.

«Я останусь на ночь в своей комнате».

«Без проблем. Буду поздно».

Как будто я интересовалась. Но с облегчением вздохнула, где-то была даже рада, что в доме не придётся ночевать одной.

Утолила голод и пошла побродить по дому. Здесь всё было, как и раньше. Полистала фотоальбомы, и когда выходила из родительской спальни, мой взгляд зацепился за приоткрытую дверь в комнату Вадима. Было интересно. И я несмело заглянула сначала в небольшую щель, будто там и вправду кто-то мог быть. И потом уже смелее вошла. Я нечасто бывала в комнате у брата, разве что догоняя его и желая отлупить. Но точно она выглядела по-другому. Была та же, пожалуй, кровать, те же ковёр и шкаф. Появился компьютер, три монитора, и царил идеальный порядок. Зачем ему столько мониторов? Но он всегда был шизанутым геймером, так что болезнь, наверное, прогрессирует. На столе лежала какая-то суперпродвинутая клавиатура и три записных книжки: чёрная в готическом стиле, коричневая в грубой коже и довольно простой ежедневник. Не знаю, в какой момент мне стала интересна жизнь Психа, но руки