Спаси сердце короля - Фэя Моран

а затем снова раздавались, дало подсказку: это кузен Каспиан бежал по ступенькам.

– Блин, он уже тут, – хихикнул Тео и нырнул в один из лифтов для подачи еды, находящийся сбоку.

Гай не успел ничего возразить: младший брат уже прикрыл задвижные дверцы и будто бы исчез в стене. О его присутствии говорил лишь приглушённый смешок, доносящийся с другой стороны.

Гай устало выдохнул и потёр переносицу – в свои четырнадцать он вёл себя намного серьёзней, чем большинство его сверстников. Ему не позволялось ребячиться, ведь он – будущий Король «Могильных карт» и должен вести себя подобающе. Кузены, напротив, не слишком заботились о своём имидже. Носились по дому, играя в весёлые игры, пока их сёстры занимались музыкой, искусством или изучали языки. Мальчишкам всё разрешалось, но не Гаю. Он сын главы семьи, ему нельзя совершать глупостей.

На лестнице показался Каспиан Харкнесс – сын Итана Харкнесса, следующего по старшинству брата Вистана. Наверное, самого злобного и жестокого из его братьев. Так что и Каспиан в будущем должен вырасти в точную копию отца, учитывая то, сколько времени проводит с ним.

Гай отошёл от лифта; как бы то ни было, ему не хотелось мешать игре озорного младшего брата и выдавать его местоположение. Не хотелось портить удовольствие Тео.

Каспиан усмехнулся. У него были тёмно-каштановые волосы, почти того же цвета, что у Гая, и голубые глаза, точно такие, как у отца, лишний раз подчёркивавшие их сходство. На его долговязой мальчишеской фигуре сидел тёмно-коричневый шерстяной свитер и клетчатые классические штаны в английском стиле.

– Я знаю, что ты где-то здесь! – захихикал Каспиан и двинулся к Гаю, озираясь по сторонам.

Тот упорно молчал, безразлично глядя вперёд.

– А ты чего не прячешься? – спросил Каспиан, окинув его взглядом.

– У меня полно других дел.

– Считаешь себя таким крутым и важным?

На лице кузена отразилась зависть. Он и не скрывал, что хотел бы быть на месте Гая, когда тот, в свою очередь, никогда не желал этой роли и с радостью бы отдал её любому. Гай промолчал, оставив вопрос без ответа.

– Знаешь, у меня тако-о-ое видео есть, – как бы невзначай сообщил Каспиан, заглядывая в комнаты, двери которых небрежно распахивал – одну за другой.

– Какое? – решив отвлечь кузена, спросил Гай, а сам постоянно переключал мысленное внимание на лифт за спиной.

Ему даже немного нравились эти игры, хотя он никогда бы не сказал этого вслух. Сделать это – значит признать себя тем, кем Он его называет. Слабаком и неудачником.

– На нём здоровый мужик трахает одну хорошенькую истеричку, – кратко засмеявшись, ответил Каспиан, продолжая проверять комнаты в поисках Тео. – А она орёт как резаная свинья, моля о том, чтобы он прекратил. На своё восемнадцатилетие обязательно повторю.

Гай постарался не концентрироваться на том, какое омерзение эти слова у него вызвали. Он никогда не видел, чтобы подобные чувства испытывали остальные – ни один из дядей и ни один из их сыновей. Значит, и ему следует делать вид, что всё в порядке. Гай не сомневался в том, что видео подлинное, а не постановочное. Харкнессы могут легко достать подобный материал для развлечения своих сыновей.

– С твоей мамочкой то же самое делает дядя Вистан, да? – хихикнул Каспиан и как раз закончил проверять комнаты.

Лицо Гая обдало таким жаром после этих слов, что он даже успел решить, что это именно в воздухе внезапно поднялась такая высокая температура. Кулаки сжались.

– Не смей ничего говорить о ней, – злобно процедил он. Ростом он был чуть выше Каспиана, и это прибавляло уверенности.

– Почему? – невинно похлопал глазами тот. – Брось. Все об этом говорят. А почему она всегда в цепях? С неё хоть иногда их снимают?

Гай втянул воздух через сжатые зубы и прикрыл глаза, умоляя себя успокоиться. Ему было больно и от проскакивающих в голове картин, и от того, что Тео прятался в лифте и всё слышал. Наконец Гай ткнул пальцем в грудь Каспиана, заставив того слегка отшатнуться.

– Заткнись, – пригрозил он.

– А то что? – понимая, какая защита стоит за его спиной, усмехнулся злобный мальчишка.

– Я тебя ударю.

Каспиан хохотнул, словно его очень рассмешила эта угроза. Он ничего никогда не боялся, потому что знал: отец с любого шкуру сдерёт, если кто-то не так подышит в сторону его драгоценного сыночка. И мать тоже пылинки с него всегда сдувала. Тем более что сама Стефания Харкнесс славилась жестокостью, ведь тоже происходила из семьи мафиози, прежде чем выйти замуж за Итана Харкнесса.

– Мой папа гораздо больше достоин того, чтобы править, – язвительно ухмыльнулся Каспиан. – И чтобы я был наследником, а не ты. Ты слабак. А твоя мать вообще шлюшка, – бросил он напоследок и отвернулся, чтобы пойти к лестнице. Но не успел.

Гай, обуреваемый злобой, бросился на него со спины и повалил на пол. Стук получился глухой, но при этом громкий, его звук отразился от стен эхом, как и вскрик Каспиана, который вырвался из его горла. Боковым зрением Гай заметил, как открылась дверца лифта, и наружу вылез Тео. Это заставило его отвлечься всего на миг, но этого хватило, чтобы Каспиан нанёс удар ему в живот и заставил закашлять. Кузен воспользовался моментом и скинул с себя Гая, который тут же получил несколько ударов в лицо, и нос пронзила острая боль. Но сдаваться он не собирался. Гай ответно ударил Каспиана в живот, выиграв пару секунд для того, чтобы подняться на ноги и наброситься на него снова, оказавшись сверху. С этого ракурса легче удавалось держать контроль над ситуацией.

– О господи! – вдруг пронёсся громкий женский вскрик. – Мальчики! Довольно!

Это была Грета – одна из горничных семьи, которая часто брала на себя роль няньки, присматривая за несносными мальчишками. И если с ними вдруг что-то случалось, выговор получала именно она. Большую часть времени она занималась Гаем, когда тот был совсем маленьким, а спустя несколько лет её отправят служить в поместье Харкнессов в Клайд-Хилле.

– Не мешай, – хохотнул Тео, который опёрся спиной о стену и с удовольствием глядел на драку. – Гай должен преподать Касу урок!

– Довольно! – в панике подбежала к дерущимся мальчикам Грета и ужаснулась, заприметив кровь, вытекающую из носа одного, и ранку на губе у второго.

Ей уже виделось, как её отчитают за то, что она не уследила за детьми. Грета отвлеклась всего на минуту, когда их и след простыл, и ей пришлось