Измена. Я отыграюсь! (СИ) - Гут Этта

Ноги не держали. И теперь хотелось не смеяться, а плакать. Истерика? Еще не хватало…

Врачи, дополнительно убедившись, что с Максовой любовницей, по-прежнему валявшейся на моей кровати, все в норме, ушли. А я так и сидела, заторможенно соображая, что теперь делать мне. С мужем. Кажется, уже бывшим. И вообще со всей своей внезапно сломавшейся жизнью… Значит, эта девка от него еще и беременна… Поймала на старом, как мир? На залете? Или?..

— Презик с дыркой попался? А, Максинька?

И тут Макс принялся орать. И орал он что-то такое злобное и ужасное, что, кажется, обалдела даже его девица, несмотря на весь наркоз. А я… Я вдруг от этого его ора словно оглохла. Или просто отупела, потому что даже не сразу поняла, что, по его мнению, это я во всем виновата. Была и остаюсь! Не он, а я! Он вопил, что давно хотел ребенка, а я все никак; что с другой он от безысходности, потому что он тоже человек и хочет уважения и тепла, которого от меня ему было никак не дождаться; что ему со мной тесно и душно, а он натура творческая и ему воздуха надо и полета.

От этого всего навалилась еще и усталость. Застарелая и тяжелая, как гробовая плита.

— Тебе не воздуха всегда было надо… Максинька. Ты хотел квартиру побольше, машину покруче и в отпуск не в твой родной Мухосранск, а на Лазурку. Такой полет, да, тебя всегда очень интересовал. Причем, желательно, первым классом. И вот об этом, в отличие от желания завести малыша, ты мне говорил регулярно… И при этом ни черта не делал, чтобы на это все заработать. Я ж предлагала: бери на себя бизнес или хоть помогай мне.

— Я человек искусства. Мне скучны эти твои торгаши, фуры, поставки и прочий план по валу…

— Ах скучны⁈ Ну тогда бери свои манатки, эту твою… — тут я ткнула в сторону мужчиной любовницы. — И валите отсюда. На развод подам сама. Можешь не утруждаться. Ключи только оставь. И от квартиры, которую я купила на свои очень скучные заработки, и от машины, которая появилась у тебя тем же путем!

— А вот тут я бы на твоем месте особо не наглел, — став вдруг очень спокойным и как-то сразу абсолютно чужим, заявил Макс. — Все это, дорогая моя Леночка, с точки зрения закона — совместно нажитое имущество. И квартира, и обе наши с тобой машины, и деньги в банке, и даже твой чертов любимый бизнес!

— Ты мне изменил…

— Ну так и что? С каких пор этот факт стал способен хоть как-то повлиять на финансовую сторону развода?

Глава 2

Глава 2

Это было… тяжело. Мягко говоря. Настолько, что даже в моем выносливом, служившем мне до этого верой и правдой, на многое согласном организме что-то сбилось, засбоило, наглядно показывая, что «самых крепких в мире гвоздей» (или как там у классика?) из меня наделать не получится — не железная я ни разу…

Нет, я всегда считала себя человеком сильным. Да и с иным характером в бизнесе не выжить. Но тут… Тут удар попал в самое чувствительное. Не рабочее, а личное. Да и прилетел, откуда я никак не ждала. У нас же все было хорошо! Да, в последние несколько месяцев на работе действительно приходилось дневать и ночевать. Времена настали тяжелые, бизнес еле выживал, и я тянула его, надрывая жилы.

Но мне казалось, Макс это отлично понимает, я ж ему все рассказывала, делилась всем. Он даже начал чаще ездить в командировки, чаще брался за разные телепроекты, больше снимал, и одна из его документалок даже получила какую-то премию. Макс показывал мне иностранный сайт, на одной из страниц которого, посвященной какому-то неизвестному мне конкурсу, действительно было прописано его имя, как одного из создателей фильма-лауреата.

Я с теплом думала, что это его забота обо мне — мой муж, никогда не зарабатывавший столько, сколько я, трудился, чтобы внести свой вклад в наш семейный бюджет, чтобы у меня не болела голова хотя бы по поводу того, что нам нечего будет жрать, если все у меня рухнет. Я не видела тех денег, которые зарабатывал Макс, мне это было не нужно, но одна только мысль, что я не одна, что у меня есть тыл, мужчина, в любви которого я смогу успокоиться, набраться сил и мужества, согревала.

А теперь выяснялось, что все это было карточным домиком, который рассыпался от первого же порыва ветра — только король с дамой в стороны полетели. В разные…

Когда-то я очень любила играть в карты с отцом и двумя его друзьями. Сначала они мне наверняка поддавались, а потом только руками разводили, когда я сгребала к себе поближе мелочь, на которую мы обычно и резались… Хорошее было время. Жаль, что ушло… Да и отца уж нет. Лег в одну могилу с моей матерью, которую я, увы, вообще не помнила.

Нешто напиться?..

Оставаться дома, зная, что туда в любой момент, наскакавшись вокруг своей беременной любовницы, может вернуться Макс, было категорически невозможно. Менять замок, а потом сидеть и ждать явления супруга во главе «группы поддержки» в составе участкового и слесаря из жэка? Ничего мерзее таких вот, вынесенных на всеобщее обозрение свар, и представить было нельзя. Близких подруг, у которых получилось бы поплакать на плече, нажраться под общебабский стон про мужиков-козлов или даже просто переночевать, у меня в жизни не появилось. Как-то так сложилось, что мне всегда было интереснее сначала с парнями, потом с мужчинами. Отцовское воспитание сказалось, что ли, но темы, которые поднимали в разговорах они, мне всегда оказывались интереснее, чем то, что, например, где-нибудь в гостях, за общим столом, обсуждали женщины.

В итоге, перебрав все возможные варианты своих действий на ближайшее время, я просто сняла номер в гостинице неподалеку от здания, где в арендованном офисе располагалось мое детище — моя компания. Она не была большой или какой-то там известной. Обычный средненький бизнес, который, тем не менее, исправно кормил мою семью, а заодно и семью Макса.

Интересно, он уже сообщил родителям о скором разводе и заодно о том, что его вечно мной недовольная маменька скоро станет бабушкой? Причем родит ей то ли внука, то ли внучку не некая Елена Паньшина, в девичестве Егорова, а какая-то совсем другая женщина. Которая будет называть ее единственного сына Максинькой…

Умывшись и вообще хотя бы немного приведя себя в порядок в безликой чистоте гостиничной ванной, я выдохнула, сжала кулаки, напялила на нос темные очки, к счастью, обнаружившиеся в бардачке машины, и, оставив ее на отельной стоянке, пешочком отправилась в офис. Как там писали в разных умных статьях? Во всем искать положительное? Ну вот и оно — в пробках стоять не придется. Конечно, лучше было бы вообще никуда не ходить, но дел было «до жопы», как говорила та самая Наташка, которой я и давала топор…

Топор, сука, судьбы… Вот бы и правда им кое-кому по яйцам, чтобы под самый корень!

Я шла, вдыхала, выдыхала, считая секунды, короче говоря, делала все возможное, чтобы ничем и никому не показать то, что творилось внутри, и, оказалось, что очень правильные это были устремления. Потому что возле лифтов я еще и столкнулась со Стасом Смирновым.

— Елена Георгиевна, доброе утро. Неважно выглядите. Плохо спали?

И вот как понять — этот с виду по-европейски благополучный, даже мягкий, а на самом деле матерый и по-волчьему хищный молодой мужик сейчас мне гадость сказал или решил реальную заботу проявить? Я его слишком плохо знала, чтобы точно судить. Да и откуда? Я всего лишь один из десятков арендаторов. Он же — хозяин всего здания, в котором на верхних этажах располагается головной офис его холдинга.