Три месяца на любовь (СИ) - Евстигнеева Алиса

Всё это время мы сидели на кухне друг напротив друга и нервно молчали. Он то и дело стучал пальцами по столешнице, словно подгоняя время. А я печально вздыхала, силясь понять, в какой момент жизнь моя совершила поворот не туда.

Наверное, вы спросите, отчего я не приступила к дальнейшему исполнению своего плана? А всё очень просто. Своей сумки я в квартире не обнаружила, хотя честно искала, за чем и была застукана. Моей больной головушке приспичило залезть с инспекцией в огромный шкаф купе в прихожей. Но там, в стройном ряду мужских курток и пальто, одуряюще пахнущих чем-то горьким и резковатым, моего ридикюля не нашлось.

Зато мужское покашливание за спиной было вполне однозначным. Вы не подумайте, я не всегда такая беспардонная, но в это утро мне просто уже нечего было терять.

— Стесняюсь спросить, что вы там делаете?

Поскольку в шкаф я залезла почти полностью, пришлось выкручиваться:

— Трамвай жду.

Анекдот был старый и глупый, но незнакомец либо его не знал, либо имел большие проблемы с юмором.

Очередной злой взгляд окрестил меня полоумной.

— Идите на кухню. Пожалуйста, — последнее было добавлено в приказном тоне.

— А вы… не видели мою сумку?

— Идите на кухню! И прошу вас, не трогаете ничего.

Я не обиделась, скорее даже наоборот, слегка развеселилась. А может быть, просто яд начал действовать и у меня начались предсмертная эйфория. Но тот факт, что его бешу, действительно вдруг показался мне забавным. Это же нужно было так вляпаться! Будет что рассказать своим.

За сумку я отчего-то не боялась. Я вообще обычно легко относилась к своим вещам, живя по принципу «легко ушло, легко придёт». Немного переживала за телефон, но… чему быть, того не миновать, так ведь?

Короче, мы сидели на идеально вылизанной кухне и молчали. До тех пор, пока мне это не надоело. Ну или если быть честной, то я проголодалась. Была у моего организма такая особенность: в то время как все нормальные люди с похмелья не могли смотреть на еду, мой организм требовал еды. И желательно чего-нибудь жирненького. Обычно спасала яичница и кружка горячего кофе, но незнакомец не спешил дальше развивать тему гостеприимства, и я с тоской покосилась в сторону холодильника. Эх.

Конечно, можно было и попросить, но этот напыщенный хрыч и так уже изрядно прошёлся по поводу моего веса. И пусть это было сказано не мне в лицо, осадочек всё равно остался. Не хотелось подтверждать его представления о себе. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем начать разглядывать его.

Парень (или мужчина?) был примерно моего возраста. Плюс-минус около тридцати. Темноволос, кареглаз… а ещё он имел брови идеальной формы. Не знаю, как такое возможно, но именно его брови я бы возвела в ранг эталона. Изогнутые дугой с лёгким изломом… они делали его мимику особенно выразительной, словно включая на максимум каждую его эмоцию. Поэтому о его истинном отношении ко мне гадать не приходилось. Но я не обижалась, за тридцать лет жизни в своём теле я привыкла и не к такому.

Устав от молчания… да и голод всё-таки не тётка, не удержалась и протянула руку вперёд.

— Давайте, что ли, знакомиться? Света.

Глаза он закатил, показательно скрестив руки на груди, обтянутой бордовой футболкой. Да-да, после фиаско с водой он переоделся.

Слегка скривилась — ну что за детский сад! — но… он всё-таки удосужился мне ответить:

— Андрей.

— Андрей, скажите… а чего мы ждём?

— Когда вас заберут отсюда, — отчеканил он.

— А-а-а-а, — протянула с облегчением, но потом решила осторожно уточнить: — А кто заберёт?

Андрей скрипнул зубами и закатил глаза.

А чего он, собственно, хотел? Я накануне выпила конскую дозу алкоголя, да мне тупить сегодня по статусу полагалось!

Ответа мне не предоставили, зато иронично поинтересовались, словно прочитав мои мысли:

— Света, скажите, а зачем вы вчера столько пили?

— У меня был траур, — не моргнув глазом выпалила я.

Зато он слегка опешил, даже выражение лица заметно смягчилось.

— У вас что-то случилось?

— Случилось, — кивнула головой, с неподдельной горечью вдруг вспомнив вчерашний день, — случилось. Я детей собралась бросить!

Андрей слегка сдвинул брови, сразу став гипертрофированно удивлённым.

— И что, много детей?

— Сто двадцать… Но это если самых-самых, а если всех считать, то, конечно же, больше.

С воспоминаниями о детях неожиданно вернулась и головная боль, сдавившая мои виски. Ну вот… кажется, и мигрень пожаловала на нервной почве.

Он собирался спросить что-то ещё, но прокатившаяся по всей квартире трель звонка прервала наш суперсодержательный разговор.

***

Стоило Андрею отворить входную дверь, как в прихожую ураганом ворвалась запыхавшаяся Лерка. Бегло оценив обстановку, она бросилась ко мне, повиснув на моей шее.

— Светка! Ты в порядке! Как же ты меня напугала!

Сказано это было с таким чувством, что я невольно начала заливаться краской. С Крутиковой мы дружили ещё со времён начальной школы, то есть больше двадцати лет, поэтому могли честно считаться лучшими подругами.

— Да ладно тебе, — промямлила я. — Что со мной сделается-то…

За спиной раздалось противное мужское хмыканье.

— И то верно.

Я попыталась оторвать от себя подругу, дабы запустить очередной убийственный взгляд в этого хама, но тут неожиданно заметила ещё одного зрителя нашего столь эмоционального воссоединения с Крутиковой.

Наверное, вид у меня сделался растерянным, ибо незнакомец понял всё правильно:

— Не помнишь, да? — улыбнулся и вдруг протянул руку. — Сергей. Друг…

— Чей? — вырвалось у меня как-то совсем глупо.

— Видимо, уже общий, — злобненько оскалился Андрей, за что тут же получил тычок в бок от своего приятеля.

***

И опять мы сидели за столом. Только на этот раз нас было четверо. Исаев (как называл Андрея Сергей) запустил кофемашину, поэтому каждый задумчиво потягивал горячий кофе, лишь одна я мечтала о полноценном завтраке, вновь косясь на чужой холодильник. Что поделаешь, нервы.

— Я чуть с ума не сошла, — призналась Лера. — Мне, когда с утра из службы такси позвонили, что у них твоя сумка, я чуть не рехнулась. Благо что я тебе вчера такси со своего телефона заказывала, а так где бы они тебя искали? И что Серёжа догадался Андрею позвонить…

«Серёжа. Андрей»,— повторила я про себя, слегка завидуя подруге, которая умела легко сходиться с особями мужского пола. Я тоже умела… при условии, что они не преодолели границу половозрелости.

С ребятами мы вчера познакомились в ресторане, как раз после того, как я навернулась с барной стойки и спикировала прямо на Исаева. И пока тот корчил рожи в отвращении и притворялся жертвой моего произвола, его друг не стал зря терять времени и каким-то невероятным образом за считанные секунды закадрил… Крутикову. Впрочем, та и не особо сопротивлялась, явно отвечая взаимностью обаятельному блондину.

Как оказалось, в глубинах моей памяти даже сохранились воспоминания о совместных посиделках за столом, где я, снедаемая чувством стыда за устроенный цирк и ещё кучей других эмоций, употребляла алкоголь какими-то конскими порциями.

В конце концов флирт Сергея и Лерки дошёл до тех немыслимых высот, при которых каждому из них стало ясно: нельзя упускать шанса на эту ночь разврата (зачеркнуть) любви.

Оставалась лишь одна загвоздка в моём несовсем трезвом лице. Помнится, я искренне клялась, что справлюсь сама, но Крутикова всё же решила проконтролировать ситуацию и заботливо вызвала мне такси, даже усадила меня в машину, поставив рядом со мной на сиденье мою сумочку.

— И какого фига ты попёрлась обратно?! — негодовала подруга.

— А вот, — насупилась я. Нравоучения я не любила, особенно в присутствии посторонних. Обычно это была моя прерогатива — поучать других, но тут… Тут будем честны, косяк действительно мой, поэтому нехотя, но всё же пришлось признаться: — Я вспомнила, что оставила в ресторане очки от солнца.