Проверка на отцовство - Вероника Касс

— Карин, успокойся. Это было один раз и никогда больше не повторится.

— Конечно, не повторится, если ты и дальше так же будешь сидеть дома сутками напролет.

— Карин!

Чайник щелкнул, и я насыпала в чашку две ложки гранулированного кофе. Мне еще нужно было поработать. Пять утра — чем не время? 

— Что «Карин»? Марише пора искать папу. Нормального папу, Лесь.

— Карин! — повторила я свое предупреждение и подняла чайник.

— Ну тут я согласна, он не вариант. У него такая же фамилия, что и у нашего недопапаши, фу, — поморщилась Карина. Так она говорила лишь об Артеме. — Глеб Вавилов. Такой экземпляр и практически брак… Эй! Ты что творишь? — крикнула подруга и подскочила ко мне, а я только сейчас поняла, что разлила кипяток по всему столу. Как еще не ошпарилась — удивительно.

— Кариш, а ведь у Артема есть старший брат, — протянула задумчиво.

— Да ну? Сколько в Москве однофамильцев, Лесь. Глупости не бери в голову. Ладно, я пойду. 

Карина чмокнула меня в щеку и покинула мою квартиру. Она жила в соседней. А я села за стол и попыталась воссоздать в голове красивые черты незнакомца, который и должен был остаться таковым навсегда. И даже представить не могла, что неделю спустя я буду разыскивать его по всей Москве.

Глава 2

Наутро во рту Мариши я нащупала уголок появившегося зубика, а на следующий день соседнего, и в итоге уже через пару дней дочка улыбалась уже не беззубой улыбкой, а целой двузубой. Марине очень понравилось ее новое приобретение, и всю следующую неделю она только и делала, что оттачивала мастерство кусать меня во время кормления. 

— Ай, — шикнула я и легонько надавила ей на щечку, — не делай так больше, Мариш. Мама невкусная.

Дочь, показывая, что не согласна с таким утверждением, похлопала на меня серо-голубыми глазами, которые, скорее всего, еще потемнеют.

— Милая, у мамы только молоко вкусное, сама мама нет, — усмехнулась я и начала покачивать дочь.

С вводом прикорма Мариша стала пить молоко только перед сном, а спала она два раза в день, так что дневные кормления у меня сократились, чего не скажешь о ночных. Кто-то говорил, что в полгода ребенок может уже спокойно перейти на смесь, ведь в материнском молоке все самое важное живет лишь до четырех месяцев, но я этого не представляла от слова совсем. Мариша не пила из бутылочек даже воду. И никогда не сосала пустышку. Вот такая она у меня особенно вредная девочка.

— Ай, — я приглушила стон, потому что на этот раз Мариша прикусила меня, уже уснув. 

Дочь насытилась, и я осторожно переложила ее в кроватку. Защелкнула специальный бюстгальтер для кормления, который странным образом стал мне мал, запахнула халат и ощупала грудь. Она определенно стала больше, почти такая же, как в первую неделю после родов, но тогда у меня прибыло столько молока, что и десятерым младенцам хватило бы.

Поставила чайник и включила ноутбук: нужно было ответить на сообщения и наконец-то разобраться с завалом заказов. От составленного графика я отставала на три брошки — значит, нужно ускориться. Быстро ответила на все входящие и, поставив поближе к себе чай, открыла чемоданчик со своим богатством. 

— Та-а-ак, — протянула я, — с чего начнем: лисичка или букетик? Начнем с лисички.

Поговорив сама с собой, достала картон, нарисовала на нем очертания будущей броши, сделав заготовку. Движения были отточены, я зарабатывала себе этим на жизнь уже больше года, но все равно каждая новая брошка становилась для меня особенной и непохожей на предыдущую, даже если я повторяла какую-либо из них. Я разложила на столе бусины и стразы, пакетики с бисером, стеклярусом и пайетками, размышляя, какие именно мне понадобятся, и ушла в процесс с головой

Когда дочь проснулась, лиса была вышита лишь наполовину, но я все равно была довольна своей скоростью.

— Ну что, перекусим сейчас любимой морковью и гулять? — улыбнулась дочери, доставая ее из кроватки. Мариша крутилась и пыталась присесть, что выходило у нее пока далеко не идеальным образом.

Так и проходили наши с ней дни. Куда бы я ни ходила, даже на почту — отправить заказы клиентам, —везде только с дочерью. Что бы ни говорила Карина, но я не представляла своей жизни уже по-другому. Возвращаться к учебе пока не было никакого желания, я лишь надеялась, что, когда придет время садика, я передумаю и все же решу продолжить обучение. Не зря же говорят, что в наше время без бумажки никуда. В этом есть доля истины. 

Заперев свою дверь, я позвонила в соседнюю. Карина открыла почти сразу же.

— Мы гулять. Хочешь, подождем тебя на улице?

Лохматая подруга зевнула и тут же закивала.

— Сейчас, пять минут — и я спущусь.

На первом этаже я подхватила коляску, которая все время стояла именно там и, слава богу, никому не мешала, а затем с трудом, держа Маришу одной рукой, а коляску второй, но все же выбралась на улицу.

Несмотря на то, что время солнцепека уже прошло, было все равно жарко. Я достала из спортивного рюкзака панаму для дочери и кепку себе, а затем закинула его в подвесную сумку на коляске. В этот момент из подъезда выбежала Карина.

— Ты быстро.

— Умылась, прическу сделала — и в путь, — рассмеялась подруга, разговаривая словно не со мной. Она смотрела лишь на Маришу и корчила перед ней всякие рожицы. — Какая-то морковочка сегодня грустная.

— Она просто до конца еще не проснулась, — отмахнулась я и вывернула коляску на дорожку.

— Слушай, Лесь, а ты уже все-все-все ешь?

— Да, давно уже, даже шоколадки по чуть-чуть. Уже месяц, а что?

— Ничего, — отвела взгляд в сторону подруга.

— Карина!

— Ну просто ты опять поправилась. После родов как щепка была, только грудь большая. А сейчас вон, животик. — Она хмуро посмотрела на мой живот, который действительно слегка стал выделяться. — Так не пойдет.

— Карин, успокойся. Я просто, наверное, мало двигаюсь. А может, гормональный сбой. И такое бывает. У меня грудь вообще разбухла, словно я только родила, — произнесла недовольно и тут же улыбнулась своей малышке. Она не любила недовольную маму. И не дай бог мне при ней заплакать. Тогда