Ты - моя рана (СИ) - Эндри Полина

— Вот это, — мужчина ловко подхватил мой изрисованный блокнот и прищуренно изучил взглядом незаконченный рисунок, — заберете после занятия.

Я удивленно похлопала ресницами, не ожидая подобного. Но еще больше меня волновало, чтобы он не умудрился просмотреть мои предыдущие рисунки. Нужно было выкручиваться любым способом.

— Но, Максим Федорович… — захныкала я, всем своим видом пытаясь доказать раскаяние. — Это последний раз, правда.

Но он только твердо покачал головой.

— Я это уже слышал, — его серьезное лицо разгладилось, а губы растянулись в снисходительной улыбке. — Не разочаровывайте меня, Саша. А то я начну думать, что вам неинтересен мой предмет.

Да что тут думать… Ясно, как белый день. Конечно, не интересен. И не только его предмет. Если предыдущие два года я выжимала из себя все соки, старательно изучая свою дисциплину, то третий курс стал началом моего пофигизма. Мне надоело притворяться, что я люблю свою специальность, и единственное, что раньше меня мотивиривало, — это повышенная стипендия, которая выплачивалась только лучшим студентам университета. И я была в их числе. Этих денег мне вполне хватало, чтобы прожить. А сейчас, с началом нового учебного года, я вдруг поняла, что мне это не нужно. Надоело. Я больше не хочу через силу учиться только ради денег. И все больше начала задумываться о том, чтобы бросить универ и поступить заново туда, куда хотела сама. Пока я не была твердо уверена в своих дальнейших намерениях, и у меня еще есть время обо всем подумать и принять правильное решение. Но я больше не хочу нагружать себя бесконечным потоком ненужной информации.

— Так и есть, — ляпнула, не подумав, глядя прямо в черные глаза преподавателя. — Мне это неинтересно.

Мой блокнот со звуком захлопнулся прямо перед моим носом и, не дав возможности что-либо исправить, преподаватель молча отдалился от меня, возвращаясь к своему столу. Я разочарованно выдохнула, понимая, что моя попытка выкрутиться закончилась крахом. Но это не беда. В конце концов, я скоро покину стены этого универа. Наверное… Я никогда не отличалась дерзостью, но за прошедшие годы научилась быть более уверенной в словах и действиях. А еще говорить правду прямо в лицо. Это не всегда может закончиться хорошо, но…

Я еле дождалась окончания занятия. Большинство одногруппников живо подорвались с мест, спеша на долгожданный перерыв перед следующей парой. И я бы сделала то же самое, но мне нужно сначала вернуть свой блокнот, а потом со спокойной душой вернуться домой. На последнюю лекцию я идти не собиралась.

Преподаватель что-то усердно записывал, не сразу замечая меня возле своего стола. Где-то на средних рядах еще шумели студенты, впопыхах собирая свои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Максим Федорович, — сказала я, заставляя его оторваться от своего занятия и обратить на меня внимание. — Верните, пожалуйста, мой блокнот.

Он немигающе посмотрел на меня, а затем, бросив ручку на стол, пропустил сквозь пальцы густую черную шевелюру.

— Блокнот? — переспросил он с подозрительной улыбкой. — Чтобы ты в следующий раз снова занималась ерундой на моем занятии?

Меня не удивляло то, как он говорит со мной. Ведь он, в отличии от других преподавателей, практически всегда обращается к студентам на «ты», за исключением некоторых случаев.

— Это не ерунда, — зачем-то оправдывалась я. — Просто…

— Что «просто», Саша? Тебе это не интересно? — укоризненно вспомнил он мои слова, стирая с лица улыбку. — Саш, что с тобой случилось? Твоя успеваемость оставляет желать лучшего. Если так пойдет дальше, то очень скоро ты потеряешь свою репутацию.

Сейчас он был серьезным. Ответственным. Строгим. И в этом определенно был его плюс. В том, что он умел ставить грань между шутками, флиртом с девочками и прямыми обязанностями преподавателя. Он действительно был хорош в своем деле.

— Я думаю, — продолжал говорить он, и я не сразу заметила, как аудитория опустела, а его голос приобрел другую интонацию. — Тебе стоило выбрать другой факультет.

Я непонимающе моргнула, когда он потянулся к моему блокноту, открывая нужную ему страницу.

— Такой талант ведь пропадает, — его губы растянулись в усмешке и я уже догадывалась, с чем это связано. В глазах заплясали черти, а руки поднесли блокнот к лицу, будто сравнивая. — Ну что, похож?

Я резко втянула воздух. Всё-таки посмотрел. И ведь даже не догадывается, что рисовала я совсем не его… Попытаться объяснить? Не думаю, что поверит.

Я не умела рисовать хорошо, скорее, это просто хобби. И если внимательно посмотреть, можно с уверенностью сказать, что почти все черты портрета отличаются от черт лица этого мужчины. Например, губы… У Кирилла они еще выразительнее, чем у преподавателя, и более манящие… Темные брови тоньше, а глаза на несколько оттенков светлее, хотя, я отчетливо помню, как иногда они темнели, становясь почти в тон глазам преподавателя. Но вот волосы… Эффектный брюнет, сводящий с ума своей красотой и харизмой, — я, безусловно, не могла оспорить его внешнее сходство с Максимом Федоровичем. Но, если рисунок передавал слегка обманчивое впечатление, то вживую разница между ними была бы более заметна.

— Не совсем, — попыталась возразить я. — Это другой человек.

Максим Федорович только хмыкнул, недоверчиво прищурившись. Так я и думала. Он действительно не поверил. И, скорее всего, посмотрел другие мои страницы, большинство которых украшалось идентичными портретами…

— Что ж, — он одарил меня странным взглядом, а затем медленно протянул блокнот. — Забирай. Но учти, в следующий раз не отдам.

Его слова прозвучали слишком угрожающе, но не это меня пугало. Я не хотела даже допускать мысль, что я для него теперь «влюбленная по уши дурочка», на каждом шагу рисующая его портреты. Но оправдываться и что-либо доказывать не стала. Пусть моя тайна останется со мной. Я молча кивнула и, не собираясь больше задерживаться, приняла свой блокнот.

— И не глупи, Саш, — внезапно сказал он со смешком, заглядывая мне в глаза. — Тебе же потом придется как-то исправлять оценки.

Я нахмурилась. В последнюю очередь я хотела думать о том, на что он намекает. Во мне снова вспыхнула злость и я едва ли удержалась, чтобы не сказать лишнего. Я не могла знать точно, что он имел ввиду, но мне отчетливо слышался пошлый подтекст.

— Не беспокойтесь. Я справлюсь, — сухо отрезала, поворачиваясь в сторону выхода. — До свидания, Максим Федорович.

— Надеюсь, Саша. Очень надеюсь, — последнее, что я услышала перед тем, как со звуком захлопнуть дверь.

Глава 2

Смех. Алкоголь. Музыка. Страстно целующаяся пара у опустевшего бильярдного стола. Чьи-то крики и внезапно завязывающаяся драка посреди помещения. Снова смех, крики девчонок и попытки охраны разнять дерущихся. Несколько бутылок элитного виски шмякнулись об пол, дорогие напитки пролились, а осколки разлетелись в разные стороны. Только это привело в чувство остальных, заставляя поубавить пыл. Да уж…

Я не скажу, что слишком любила такие вечеринки. Единственное, что меня иногда привлекало — это желание забыться. Но такое происходило редко. Как и мои похождения в бильярдный клуб. Да и вообще, меня не слишком привлекали клубы. Но сейчас…

Я позволила себе расслабиться. Первый бокал, за ним второй. Где-то на грани помутневшего разума я заметила несколько совершенно незнакомых мне парней и девчонок, изредка встречая их оценивающие взгляды. Но это меня волновало в последнюю очередь.

Разум одурманивался всё больше, заволакиваясь непроглядным туманом. Кажется, я потеряла из виду Настю и наших общих знакомых, но меня это совсем не волновало. В ногах начало покалывать и я снова засеменила к барной стойке, чтобы заказать что-нибудь расслабляющее. Может, мне не стоило этого делать, в моем организме итак уже было достаточно алкоголя. Но, похоже, сегодня у меня сорвались все тормоза.