Татьяна Герцик - Любовь за вредность

Ознакомительный фрагмент

Ирина задумчиво сказала, мысленно примеривая шубку:

— А что? Весьма неплохо…

Оценивающе склонив голову набок, я уверенно ее поддержала:

— Конечно, если кто нам по такой шубейке подарит. Самостоятельно мы с тобой заработаем на нее к концу жизни, да и то при условии, что есть и одеваться не будем и передвигаться начнем исключительно пешком.

У подружки потускнели глаза. Она не любила, когда ее безжалостно спускали с небес на землю. Укоризненно посмотрела на меня, стараясь внушить побольше оптимизма. Я вновь погладила упругий мех, снисходительно улыбаясь. Молодая еще девушка, порывистая. Всего-то тридцать, не то что мне, опытной тридцатичетырехлетней даме. Не собираясь отказываться от хрустальной мечты, подружка мечтательно протянула:

— Кто знает, может, мы с тобой еще замуж за миллионеров выйдем и жить будем припеваючи…

На это я даже и не ответила ничего. Иришка всю жизнь мечтала о принце на белом коне. Это ее бзик. И нужно ей обязательно богатого или по крайней мере обеспеченного. Квартира, машина, дача и прочие атрибуты красивой жизни. На мой взгляд, это снобизм. Как говорится, был бы человек хороший, а остальное приложится. Только вот хороших людей среди мужчин мне встречать не доводилось. Все с гнильцой и средней паршивости. Хотя, что греха таить, порой и меня донимают глуповатые мечты. Но связаны они вовсе не с мужчинами, слава Богу. Вот выиграть бы у Максима Галкина три миллиона и рвануть куда-нибудь. Рим, Лондон, Париж, Мадрид — вот где мне хотелось бы побывать. Иногда мне даже снятся незнакомые, но очень близкие по ощущению старинные города. Может, в прежней жизни я жила в таком городе? Уж очень знакомы мне узкие улочки, что видятся ночами…

Прерывая мои мечтательные размышления, из двери служебного помещения, полускрытой большим рекламным щитом с красоткой в длинной шубе, вышел высокий молодой мужчина. Небрежным взглядом скользнул по мне и Иринке, не заметил ничего привлекательного и повернулся к вмиг деловито забегавшим продавщицам. Сразу стало понятно, что это владелец магазина, — уж слишком засуетились до сего момента томно плавающие девицы. На нем были добротная черная кожаная куртка, черные джинсы, черные сверкающие ботинки, и чеканным профилем он ужасно походил на молодого Марлона Брандо из какого-то фильма про гангстеров, а может, и не гангстеров, не помню точно. Широкие плечи и твердая походка вполне соответствовали этому образу. Впечатление немного портили его тщательно выбритое лицо и распространившийся по магазину запах дорогого парфюма. С такой подчеркнутой холеностью он не имел права претендовать на роль бандито-гангстерито, зато вполне мог заменить собой любой манекен из стоявших по всему бутику. Недовольно повертел головой, высматривая что-то по сторонам. Не увидел и требовательно спросил у вопросительно вытянувшейся подле него продавщицы:

— Почему до сих пор не выставлены на продажу шубы из колонка? Их же к вам привезли еще на прошлой неделе…

Симпатичная женщина в форменном черном костюме боязливо ответила:

— Их еще Клавдия Борисовна не оприходовала…

Мужчина недовольно хмыкнул и обвел магазин подозрительным взглядом.

— И где же она?

Женщина замялась, не зная, что сказать. Эта самая Клавдия Борисовна, по всей видимости, отсутствовала без уважительной причины, и бедняга попала между молотом и наковальней — ей и коллегу не хотелось закладывать, и себя под удар подставлять. Судя по охватившей ее лицо бледности, заработки в этом магазинчике были весьма сносными, а то с чего бы ей так волноваться?

Владелец повторил вопрос, несколько его изменив:

— Она сегодня на работе появлялась?

Женщина растерянно оглянулась на подруг, ожидая поддержки, но соврать никто не решился. У всех вдруг нашлись срочные дела, и продавщицы разлетелись по разным углам, имитируя усиленную деятельность.

Он все понял без лишних слов. Достал стул для посетителей, поставил его за стойкой с шубами, с комфортом уселся на него, закинув нога на ногу, взял в руки журнал и, небрежно бросив: «Я ее подожду!», принялся читать.

Иринка, исподволь разглядывая мужчину, прошептала, чуть шевеля губами:

— Ничего себе, какой напор! Чувствуешь, как от него просто пышет властностью?

От скромно устроившегося в уголке молодого человека в самом деле расходились повелительные волны. Они ощутимо били по нервам, хотя казалось — нам-то что? Мы же от него никак не зависим…

Прищурившись, я снова оценивающе взглянула на мужчину. Хотя он и был моложе меня, назвать его парнем у меня язык не поворачивался, не для него такие свойские эпитеты. Мне в жизни еще подобные экземпляры не встречались, только в книгах. Признаю, это явный недостаток у меня жизненного опыта, ведь я вращаюсь среди интеллигентов, а они, как правило, люди мягкие и уступчивые. Я еще раз посмотрела на типа в черном. Он сидел такой чопорно-прямой, что мне стало тошно. Нет, подобная разновидность homo sapiens меня не интересует. Не по душе мне такие властные типы.

А вот Иринка, наоборот, поглядывала на притаившегося в засаде владельца с явным женским интересом. Наверняка пытается определить, женат ли он и нельзя ли познакомиться с ним поближе. Она всегда всех встречных мужчин оценивает с матримониальных позиций.

Прикинув, соответствует ли он ее ожиданиям, я решила: вполне. Жених он завидный. Для Иринки, конечно. Обеспечен, образован, и возраст соответствующий — около тридцати. Но удовлетворенности, которую приносит удачный брак и мужчинам, и женщинам, в нем нет, значит, холост. Жаль, что подтвердить этот психологический вывод невозможно — приставать к нему с уточняющими вопросами не стоит. Подобное нахальство он не перенесет. А жаль…

Мы передвинулись к следующему ряду шуб и столкнулись с ним почти вплотную. Он спокойно, не обращая внимания на окружающих, сидел на неудобном стуле, внимательно читая какую-то статью. Мне эта углубленность показалась нарочитой, но это его право. Продавщицы, встревоженно вытягивая шеи, периодически выглядывали из своих укрытий, исподтишка наблюдая за хозяином, и мы с Иринкой, не желая нарушать воцарившееся в магазине молчание, сочувственно замолчали. Негромко играла приятная музыка, создавая расслабляющую атмосферу, но требовательный хозяин вносил в нее такой явный диссонанс, что все, не исключая нас с Иринкой, чувствовали все возрастающее напряжение и нервно вздрагивали по пустякам.

Хотя мы стояли прямо перед его носом, он не обращал на нас никакого внимания. Пользуясь его безучастностью, мы нагловато рассмотрели его с ног до головы. Только что комментарии по поводу его внешности вслух не отпускали. Мужчина, чувствуя наше любопытство, пару раз взглянул на нас, не делая различия между нами и стойками для продаваемых вещей. Глаза у него были холодного серо-стального цвета, под их равнодушным взглядом у меня похолодели руки, и захотелось куда-нибудь спрятаться. Таких ощущений у меня прежде никто не вызывал, и мне приспичило спровоцировать этот памятник на пару-тройку фраз, дабы определить, что же он из себя представляет.