Джилл Мэнселл - Милли Брэди меняет профессию

Может, его жена погибла из-за трагической случайности, когда ремешок сумки закрутился у нее вокруг шеи?

Может, она танцевала вокруг сумки и зацепилась ногой за ремешок, потеряла равновесие, ударилась головой о стол, получила кровоизлияние в мозг и умерла?

А может, на нее напал грабитель, который пытался вырвать сумку, но она вцепилась в нее, и тогда он толкнул ее под колеса проходящего автобуса?

Боже, ведь существует миллион возможностей, что ее могла убить сумка, — это же смертельное оружие.

Джеймс Бонд, решила Милли, мог бы отказаться от своего вальтера и с этого момента носить сумку.

Когда Хью наконец заговорил, он не упоминал о сумках. Ни намека на то, что она совершила еще одну нелепую оплошность.

— Ладно, послушайте, откажитесь, если не хотите, но я бы хотел угостить вас каким-нибудь напитком. — Он сделал паузу. — В благодарность за то, что вы вернули мне бумажник.

— Боже, это безумие. — Милли затрясла головой. — Ехать из Лондона в Корнуолл, только чтобы выпить с незнакомой вам женщиной.

— Я потерял бумажник два месяца назад, — объяснил он, испытывая явное удовольствие. — Почта пересылает мне письма.

О. О!

— О, — удивленно произнесла Милли. — Так где вы сейчас?

— Рядом с Падстовом. Я купил дом недалеко от залива Константин.

Бог ты мой, совсем рядом с Ньюки.

Мне назначили свидание, немного позже подумала Милли, кладя трубку и находясь в легком обалдении. Такого еще не было — у меня свидание с совершенно незнакомым мне мужчиной. Мы никогда не встречались, но когда я слышу его голос, внутри меня происходят странные вещи, а от его смеха у меня вообще мурашки по всему телу».

Это можно считать настоящим свиданием?

Через пять минут телефон снова зазвонил; в это время Милли на кухне поливала соусом чили целую миску чипсов.

— Это снова я. — Конечно, это опять звонил Хью Эмерсон. — Я забыл спросить, вы замужем или нет.

Воздуха!

— О... — Милли дрожала от наслаждения, облизывая соус чили с пальцев — ой, острый! — потом сказала: — Вообще-то я не замужем.

Она нарушала обещание, данное Эстер, но ей было все равно. С самого начала это была безумная идея.

— Есть приятель?

— Нет, приятеля нет, — весело сообщила Милли — Никого. Совсем никого!

— Понятно. Я просто хотел уточнить. Это не свидание, ясно? Я куплю вам выпить в благодарность за то, что вы вернули мне бумажник. Мы просто вместе выпьем, и все.

— Да... — Сердце Милли упало. — Ясно...

— Это не свидание. Вы это понимаете, да? Не настоящее свидание.

— Не свидание. Да, конечно, я с вами абсолютно согласна.

К этому времени сердце Милли уже достигло ее ботинок — впрочем, это было бы правдой, если бы на ней были ботинки. Пальцы ее ног больше не скручивало. Они распрямились и выглядели грустными и брошенными на кухонном полу.

— Свидания не входят в мои планы, — мягко объяснил Хью. В этой ситуации это было лишнее. — Ведь у меня недавно умерла жена. Я просто хотел убедиться, что вы поняли. Я не... не встречаюсь ни с кем.

В голове Милли раздался слабый голосок (похожий на голос Эстер), он победоносно шептал: «Ха, ха, так тебе и надо, ха, ха, ХА, ХА».

— Не беспокойтесь, — объявила Милли со всей искренностью, какую только могла изобразить. — Хочу сказать, я с вами согласна. Полностью. Я тоже не хожу на свидания.

ГЛАВА 10

— Так, так, Милли Брэди, иди-ка сюда, дай на тебя посмотреть. — Лукас Кемп протянул к ней руки, поцеловал в обе щеки в знак приветствия и бросил на нее долгий оценивающий взгляд. Широко улыбаясь, он произнес: — Прекрасно, прекрасно. Ты ничуть не изменилась.

— Ты тоже. — Милли также улыбалась; она забыла, каким неисправимым дамским угодником он был. Нет, она не забыла, что он мастер флирта — это было все равно что забыть, что бананы желтые, — но с годами она забыла, насколько интенсивны его чары.

Лукас Кемп мог бы уговорить кухонный стол, если бы он был женского рода. Он был неутомим.

В принципе Милли вынуждена была признать, что и Лукас тоже не утратил привлекательности. Особенно если брать в расчет жизнь, которую он вел. Когда шесть лет назад он покинул Корнуолл, чтобы стать знаменитым диджеем в Лондоне, у него были волосы до плеч, длинные заостренные баки, и он одевался в стиле Лоренса Левеллин-Боуина[3], которому было легко подражать. Особенно в Ньюки.

Теперь волосы у него были короче, баки на месте, но другой формы, а ястребиный нос по-прежнему велик. На нем был простой черный свитер с закатанными рукавами и черные брюки. Носков не было. Ботинок тоже. Ему будет легко раздеться за десять секунд и прыгнуть в постель с очередной добычей, подумала Милли, пытаясь сдержать свою фантазию.

Впрочем, это был офис Лукаса Кемпа, расположенный на первом этаже его дома, и он мог ходить так, как ему хочется.

Но желательно не в набедренной повязке и галошах.

— Ладно, перейдем к делу. — Лукас уселся на край стола и указал Милли на кожаное кресло. — Считаешь, ты справишься с подобной работой?

— Мне нужна работа, а эта кажется занятной, я умею кататься на роликах и не против повалять дурака. Что еще сказать?

— Отлично, — произнес Лукас весело. — Как насчет раздевания?

Ой.

— Извини, — Милли была тверда. — Я не против того, чтобы надевать безумные наряды, но заниматься стриптизом — это исключено.

— Жаль. Уродливые рубцы?

— Нет! Черт возьми! — воскликнула Милли, прежде чем поняла, что он просто ее дразнит.

— И еще, — снова усмехнулся Лукас, — тебе понадобится чувство юмора.

Следующие тридцать минут он слушал, как она поет, смотрел, как она танцует, рассказывал, что представляет из себя эта работа, и объяснял, как устроен его бизнес.

Наконец он произнес:

— Пожалуй, это все. Добро пожаловать в компанию.

— Хочешь сказать, ты меня принимаешь? — Милли была потрясена. — Я прошла испытания? Ты правда меня хочешь?

Ой, не стоило этого говорить. В уголках зеленых глаз Лукаса появились искорки — она хорошо помнила эту его особенность. Не то чтобы он когда-либо уделял ей особое внимание, просто таким уж был Лукас. Он со всеми так обращался. Даже с кухонными столами.

— Я действительно хочу тебя. — Слова сопровождались игривым поднятием бровей. Протянув к ней руки, он продолжал: — А кто бы не захотел? Такая фигура, такие глаза, не говоря уже о волосах. — Лукас тряхнул головой, очевидно онемев от восхищения. — Знаешь, кого ты мне всегда напоминала? Фею на верхушке рождественской елки.

— Отлично, большое спасибо, — пробурчала Милли. Подобные слова не являются комплиментом, если вы всю жизнь мечтаете быть похожей на Лили Манстер.