Джулиана Маклейн - Цвет небес

— Питер, прекрати.

Он сразу же скатился с меня.

— Прости. Я не собирался заходить так далеко.

Я села и прижала колени к груди.

— Все нормально.

Мы оба смотрели прямо перед собой на широкую гладь озера. Я слушала кряканье уток и плеск рыбы по воде. Пыталась восстановить ровное дыхание и поняла, что дрожу.

— Это было странно, — наконец выдавил из себя Питер.

— Ага. Меня никогда раньше не целовали.

— Знаю.

Конечно, он знал. Он мой лучший друг. Он знал обо мне всё.

Но теперь все стало совсем по-другому. Теперь я чувствовала себя неуютно и неловко, чего раньше никогда не было.

— Не говори никому, ладно? — попросила я.

— Ты же знаешь, что не скажу.

Я поверила ему, потому что из всех моих знакомых Питер был самым надежным человеком. Я бы доверила ему и свою жизнь.

— Наверное, пора уходить, — предложил он.

Он поднялся на ноги и протянул мне руку. Я позволила ему помочь мне встать, затем мы молча оделись. По пути домой через лес мы мало говорили. Полную тишину нарушали лишь изредка ломающиеся под ногами веточки и цоканье белок на верхушках деревьев.

Дойдя до подъездной дорожки моего дома, Питер сказал «До завтра!» и пошёл дальше.

— Ага, встретимся на остановке.

Вот и всё.

До конца учебного года и на протяжении лета ни Питер, ни я ни разу не упоминали о случае на озере. В июле нам обоим исполнилось по шестнадцать лет. Питер работал на отца на целлюлозно-бумажном комбинате, а я подрабатывала мороженщицей в «Лизни капельку» и добровольно помогала в больнице и местном приюте для животных.

Что касается Мэтта, то вскоре после окончания учебного года он уехал из города не попрощавшись. Он отправился жить к тетке в Чикаго, но к тому времени наше трио уже превратилось в дуэт. Мы с Питером постепенно привыкли к этому и забыли о Мэтте.

Так мы и жили: плавали и катались на велосипедах по тем же местам в выходные, ходили под парусом с моими родителями. Наша дружба продолжалась так, словно поцелуев на озере никогда не было. Ни один из нас никогда о них не заговаривал. Мы полностью вычеркнули их из памяти.

Глава 28

В тот год лед и снег таяли медленно, но вовремя, и солнце согревало землю своим теплом. Холодная земля становилась мягкой и теплой, а в садах, радуя глаз, расцветали крокусы и нарциссы. Природа просыпалась, оживая сотнями цветов и запахов. На высоких изгородях расцветала сирень, трава становилась сочной и ярко-зеленой, а свежие весенние дожди песней проливались на крыши домой.

 Мы с Питером тяжело трудились в последние школьные дни, осуществляя учебные проекты, готовясь к экзаменам и отчаянно ожидая первого дня каникул.

— Ты не поверишь, что случилось на четвертой перемене, — сказал он однажды после уроков, присаживаясь рядом со мной на скамейку на автобусной остановке.

Я жевала шоколадное печенье из коробки для завтраков и спросила с набитым ртом:

— И что же?

— Сьюзен Николс пригласила меня на выпускной.

Я с трудом проглотила печенье.

— Ты шутишь.

— Не-а. Можешь в это поверить?

— Неужели ты ей нравишься?

Он недоверчиво фыркнул.

— Не знаю, наверное. Я не знал, что и ответить.

Я положила наполовину съеденное печенье обратно в коробку и сказала себе не ревновать. Мы с Питером просто друзья. Но все равно мне вовсе не понравилось то, что я только что услышала.

— Ты должен был что-то сказать, — возразила я. — И ты сказал, что пойдешь с ней?

— Конечно, нет, — ответил он. — Я не хочу идти с ней на танцы.

Я коротко вздохнула.

— Я ей сказал, что иду с тобой, — продолжил он. — Просто как друзья. — На мгновение он замолчал и неловко посмотрел на меня. — Прости! Слова просто сорвались с языка. Мне нужно было как-то отвязаться от неё.

Наши глаза встретились, и я с удивлением почувствовала, как по телу пробегает волна удовольствия.

— Так ты в самом деле хочешь пойти? Серьезно?

Ни один из нас прежде не ходил на школьные танцы.

Он пожал плечами.

— Даже не знаю. А ты?

Я тоже пожала плечами.

— Люди наряжаются…

— Ага, и всех обсуждают.

Автобус подъехал к парковке, выпуская из выхлопной трубы облака дыма. Мы встали и медленно подошли к кромке тротуара.

— Все знают, что мы дружим, — объяснил Питер.

Дверь автобуса открылась. Мы зашли внутрь, поздоровались с водителем и направились к задним сиденьям. Я села первой. Питер примостился рядом.

— Что скажут наши родители? — спросила я.

— Твоя мама, наверное, захочет купить тебе новое платье. Она всегда пытается уговорить тебя пройтись по магазинам.

— Ну да, наверное. — Автобус отъехал от остановки. — У Мэтта случится инфаркт, если он узнает, — сказала я.

— Он и не узнает. Он же в Чикаго, да и какая, в общем-то, разница?

Я посмотрела в окно.

— Действительно, какая разница.

Мы случайно соприкоснулись плечами, когда автобус подпрыгнул на ухабе. Мы долго сидели молча, а затем заговорили о других вещах и болтали всю дорогу до дома.

Наконец мы подъехали к своей остановке.

— До завтра, ребята, — попрощался мистер Хановер, дергая за ручку, чтобы открыть дверь и выпустить нас.

— До свидания, — ответила я.

Мы спрыгнули с подножки и пошли по улице.

— Это не будет ничего значить, — сказал Питер, вновь возвращаясь к теме бала, как только автобус отъехал. — Ты просто спасешь меня от похода туда со Сьюзен Николс.

— Как любезно. Ты определенно знаешь, как завлечь девушку, — улыбнулась я.

Он ответил мне улыбкой, осветившей его глаза, и я задумалась, не вспоминает ли он о поцелуе на озере. Внезапно я четко осознала, насколько он мужественен, как ведет себя и какая у него молодцеватая походка.

— Ладно, я согласна, — сказала я. — Посмотрим, от чего все в таком восторге, посмеемся над украшением зала и понаблюдаем, кто с кем пришёл.

— С кем, — рассмеялся Питер. — Значит, свидание. Дружеское, ага.

— Конечно, — ответила я и ткнула его локтем. — Будто бы я согласилась, если бы было по-другому.

Глава 29

В следующие недели я полностью погрузилась в важные поиски идеального платья и туфель для бала и в раздумья о подходящей причёске.

Мама не жалела денег. Мы ходили по городским магазинам и листали десятки модных журналов, вырезая оттуда картинки и прикрепляя их к стенам моей комнаты. Мы говорили о серьгах, чулках и заколках со стразами, накидках, жемчуге и разных оттенках помады. В конце концов, это был мой первый бал. И все должно было пройти идеально.