Анастасия Соловьева - Мужчины в нашей жизни

— Не торопитесь, Наташа, я так ничего не понимаю.

— Чего не понимаете? Адвокат Капошко — доверенное лицо нового владельца вашей квартиры Алексея Павловича Векшина. К нему все вопросы.

— Хорошо. При встрече вы мне объясните все более подробно.

— При какой встрече?

— Как при какой? При сегодняшней!

— Вы о чем?

— На восемь часов я заказал столик в ресторане…

Он назвал довольно известный ресторан недалеко от «Академической».

— Я вас не понимаю.

— Да вот, хочу вас в ресторан пригласить, поблагодарить за гостеприимство.

— Не за что благодарить. Нормальный человек не может поступить по-другому.

— Нет, нормальные теперь могут поступить по-всякому, а вот вы не можете!

— Потому что я ненормальная?

— Вы необыкновенная! И замечательная!

— Ладно, не стоит об этом… Спасибо за приглашение, но вечер у меня занят.

— Чем же, позвольте узнать?

Я догадалась, что сейчас он начнет язвить в адрес Влада, поэтому ответила нейтрально:

— Визитом к врачу.

— Вы больны?

— Не я. Это лечащий врач моей матери.

— Но ведь вы освободитесь к восьми часам?

— Освобожусь и поеду домой.

— Ладно, я еще свяжусь с вами, — пообещал Глеб, и остаток пути я не могла заставить себя настроиться на разговор с музыкальным доктором.

Я думала о Глебе.

Абсолютно ясно, что на данный момент тема квартиры почти полностью исчерпала себя. Есть еще одна тема, которую он с удовольствием начнет развивать, — наш неравный брак с Владом. И, сидя в ресторане, я должна буду выслушивать вчерашнюю галиматью.

Нет, не галиматью! Вчера он, видимо, почувствовал, что попал в точку со своими логическими построениями, и решил скуки ради немного понаблюдать за мной, как наблюдают за подопытными животными. А чтобы я не обиделась, время от времени надо угощать меня каким-нибудь нехитрым комплиментом типа: вы, Наташа, потрясающая! Необыкновенная! Неземная!.. Сам же вчера сказал: заурядная женщина и глупая баба.

Увы, он снова оказывался прав. Действительно, заурядная женщина, которую так подмывает принять злополучное приглашение в ресторан!

Я еще находилась в клинике, когда Глеб перезвонил. Музыкальный доктор невероятно обрадовался его звонку, и вот по какой причине. Долгие и подробные объяснения с родственниками больных часть его медицинской практики. Доктору нравилось приоткрывать завесу тайны, вводить людей в мир психического заболевания — как он выражался на своем витиеватом языке.

Но сегодня никакой тайны не было. Мамин приступ не удалось купировать до конца, средства лечения остались прежними — уколы, таблетки, ванны, массаж. К музыкальной терапии можно приступить значительно позже, когда появится хотя бы небольшая ремиссия.

Возможно, доктор боялся, что эти несколько слов не соответствуют размеру суммы, которую я заплатила ему вчера. Качество информации он пытался компенсировать ее объемом — повторял одно и то же по третьему разу. И вдруг, так удачно, телефонный звонок.

— Надеюсь, наш договор остается в силе? — с веселой наглостью спросил Глеб.

— В силе! — Я за досадой попыталась скрыть смущение.

— Значит, в восемь часов. Не опаздывайте! Я послушно села в машину и поехала на «Академическую».

…По крайней мере, честно признайся себе: несмотря на замотанность, болезнь матери, неприятности брата, тебе все равно хочется чего-нибудь такого… чего не может дать добрый Влад! Хочется, чтоб замирало сердце, как оно замерло вчера, когда ты увидела Глеба, сидящего на скамейке!

С недоверием я стала прислушиваться к себе. Нет, кажется, радость тогда вспыхнула по другой причине — мне просто не хотелось сидеть весь вечер одной. За праздники я ни разу не вспомнила о Глебе… А что, если мою смутную жажду приключений он примет за свою мужскую победу — полную и окончательную — и начнет бессовестно меня дразнить? Но даже если и не так, все равно неясно, для чего ехать в ресторан. Все уже решено. Влад, семья, ребенок, магазины «Бенеттон», школа раннего развития… Я остановила машину на стоянке у ресторана, поправила волосы и вошла в вестибюль.

Ко мне мгновенно подошел мужчина в форме, то ли швейцар, то ли секьюрити. Род его занятий, во всяком случае, не вызвал у меня сомнений — пристальный взгляд, шкафоподобная фигура… Я думала, он потребует у меня документы или остановит: мол, у нас вечерний туалет обязателен! Вместо этого он произнес полуутвердительно:

— Вы на банкет…

Я покачала головой.

— Вы на банкет! — настаивал секьюрити. — Меня предупредили: к восьми часам должна подъехать молодая женщина среднего роста, со светлыми волосами… — Он говорил монотонно и беспристрастно, будто зачитывал приметы преступника или ушедшей из дома и не вернувшейся гражданки. — Идемте, я вас провожу!

Миновав полупустой зал ресторана, мы поднялись на второй этаж и оказались на банкете.

Посреди довольно просторной комнаты за длинным овальным столом сидели незнакомые мне люди. Было шумно, порядочно накурено, но вместе с тем я заметила, что тарелки перед гостями стоят чистые, вино не открыто, а закуски не тронуты. При моем появлении шум сразу прекратился.

— Это она!

— Она пришла… — пронеслось по залу.

Я уже приоткрыла рот, чтобы объяснить присутствующим их заблуждение, но в это время увидела Глеба. Он сидел во главе стола. Место рядом с ним было свободно.

— Ну вот! Разрешите представить вам мою невесту Наташу… Наталью Павловну, — произнес Глеб, поднявшись.

Все опять зашумели и зааплодировали. В общем шуме я уловила слово Новотрубинск. Видимо, кто-то из друзей знал о его новотрубинской любви и предположил, что она — это я.

— Не буду представлять тебе всю эту кучу народа, — сказал Глеб просто. — Сама разберешься, кто есть кто… Да ты садись.

Что было делать? Изображать оскорбленное достоинство — просто идиотизм. Если не хочешь оказаться в неприятной ситуации, не принимай сомнительных приглашений. А если приняла — будь готова!

Конечно, можно развернуться и уйти… Но вдруг оказалось — не можно. Со вчерашнего дня меня как магнитом тянуло к этому человеку. Что-то он смешал в моей душе, задел какие-то струны, и теперь они звучали так сладко, требуя новых и новых импульсов. Это была не жажда приключений, а нечто гораздо большее!

— Глеб, а что мы обмываем, — спросила яркая дама в сиреневом, — командировку или помолвку?

— А тебе, Ларис, как больше нравится?

— Сейчас давай командировку. А на помолвку ты нас потом пригласишь. Чтобы не мешать божий дар с яичницей!