Светлана Алексеева - Аромат ландышей

Ознакомительный фрагмент

Тяжело вздохнув, Лена прочла письмо. Настроение сразу улучшилось. Гриша принял военную присягу. Писал, что служба ему нравится. Рассказывал, что у него появились друзья. Оказывается, даже в далекой Фергане у него есть земляки! Гордо рассказывал, что первым преодолел марш-бросок по горам. Написал, что очень скучает и что вчера она приснилась ему. А в конце письма, как всегда, написал, что очень любит ее.

Улыбнувшись, Лена запрятала письмо и демонстративно поставила фотографию в сервант. Пусть все видят!

Сжав губы, девушка нехотя поплелась на кухню.

Когда она вошла, родители о чем-то разговаривали. Увидев дочь, они резко замолчали. Мама подбежала к плите.

– Садись, Леночка! Я тебя покормлю!

Отец, отодвинув пустую тарелку, налил стакан боржоми и медленно, с наслаждением выпил.

– И почему мы такие кислые, доча? – с улыбкой спросил Борис Евгеньевич и сыто икнул. Устало откинувшись на спинку дивана, он внимательно посмотрел на дочь.

– Леночка, я тебе бутербродик с икрой намажу, – предложила Оксана Андреевна. – Что-то ты очень бледная. Питаешься где попало! То в своей студенческой столовой, то мимоходом на улице. А теперь, летом, вообще не ешь! Весь день на пляже валяешься. Смотри, на тебе одни кожа да кости остались!

– Давай, давай, Оксаночка, не жалей для нашей дочурки ничего, – поддержал Борис Евгеньевич. – Она ведь у нас умничка!

Не дожидаясь ответа, мать поставила перед Леной тарелку с бутербродами и лимон. Небольшие куски батона покрывал толстый, стекающий по краям слой черной икры. Рядом появилась отбивная из столовой ЦК и жареная картошка. Посыпанная перьями зеленого лука и укропом, с бронзовой хрустящей корочкой, картошка испускала головокружительный аромат.

Сглотнув слюну, Лена отодвинула бутерброды и взялась за картошку.

Глядя на то, как дочка ест, Оксана Андреевна подошла к столу и умиленно улыбнулась.

– Вкусно? – протянула она.

– Ага, – сдержанно ответила девушка и кивнула. – Спасибо!

Посмотрев на Лену, Борис Евгеньевич приподнялся, облокотился на стол и лукаво улыбнулся.

– Доча, а у нас для тебя сюрприз, – протяжно проговорил он.

– Какой? – спокойно, не разделяя отцовского настроения, спросила Лена.

– Завтра ты вместе с Татьяной отправляешься на моря́. В Судак. Дом отдыха Министерства машиностроения СССР. Море – сто метров, вокруг пихтовый парк, танцы-манцы – красота! Там в основном серьезные люди отдыхают. Элитный контингент. Думаю, вам там понравится. Езжайте пока на месяц, а там посмотрите. Понравится – скажете мне, останетесь еще!

– Завтра? – растерянно переспросила Лена. – А когда же собираться?

– Что, долго купальник и зубную щетку упаковать?! – резко поменявшись в лице, взвился отец.

Девушка вздохнула и отодвинула тарелку. Что-то в этой спешке ей не нравилось. Обычно о поездке сообщают заранее. Да, отец говорил, что отправит ее на море. Но так неожиданно, всего за полдня… А может, у нее планы? Она даже в Лозоватке у бабушки не успела побывать.

– Я же обещала бабушку Марию проведать, – неуверенно проговорила она.

– Послушай! – насупив брови, вскипел отец, но тут же, глубоко выдохнув, взял себя в руки. – К бабушке через неделю поедем мы. Проведаем, гостинцев отвезем. А ты пока с Танюшей отдохни. Билеты и путевки завтра утром привезет мой шофер. Все.

Взяв со стола газету, отец вышел из кухни.

Лена поблагодарила маму и тоже пошла к себе. Немного подумав, решила, что она не права. Родители старались. Они ведь все делали для нее. А не сказали заранее, потому что закрутились. У отца пленум, у мамы студенты и педсовет в голове. Позвонив подруге, девушка сообщила ей радостное известие. В отличие от нее Таня была очень рада. Вопрос неожиданности у нее не возникал. Поговорив с подругой, Лена начала собираться.

Упаковав чемоданы, она облегченно вздохнула. Пора спать. Часы показывали двенадцать. Завтра предстоял нелегкий день. Дорога и поезда всегда выматывали ее. К тому же в вагонах сейчас такая жара. Отворив окно, Лена легла на диван и закрыла глаза. Подул легкий прохладный ветер. В зарослях кустарника послышался звон цикад. Тихо. Спокойно. Умиротворенно. Подбив подушку, она перевернулась на бок. Отгоняя мысли, постаралась заснуть, но не смогла. Где-то далеко ее Гриша. Может, тоже не спит. Может, у него наряд. Как-то нехорошо. Он служит, а она – на моря! Даже к маме его не сходила. А ведь обещала! Нехорошо. Лена вздохнула. Почувствовала, как пересохло во рту. Наверное, виновата жара.

Поднявшись, девушка накинула халат. Медленно, стараясь не разбудить родителей, она поплелась за водой. В доме была тишина. Казалось, все спали. В полутемном зале чуть слышно тикали часы. В кресле счастливо и беззаботно мурлыкал кот. Лена на цыпочках вышла в коридор и замерла. В кухне горел приглушенный свет. Сквозь дверь слышался тихий, но отчетливый голос отца:

– Ничего, сейчас она немного отдохнет. Появятся новые знакомые, новые впечатления. Уверен, все будет хорошо!

Девушка облегченно вздохнула. Какая же она неблагодарная. А ведь родители так беспокоятся за нее!

– Да и сама знаешь, мое слово для нее закон, – продолжал Борис Евгеньевич. – Послушается, никуда не денется! Главное – что она нравится Палладину. Очень нравится.

Лена напряглась, сосредоточенно вслушиваясь в слова отца. Нет, кажется, разговор имел несколько иной смысл. Сердце девушки тоскливо сжалось.

– А если не послушает? – взволнованно спросила Оксана Андреевна. – Скажет, что Владимир ей не нравится? У нее, видите ли, уже есть жених! Глупая, она только об этом парне и думает! Все уши прожужжала.

– Ладно, успокойся! – перебил отец и слегка кашлянул. – Время пройдет. Девичья память, сама знаешь, короткая. Хорошо, что я подсуетился, в армию этого Калетника отправил. Так ладненько, быстро мы все обтяпали. За один день! Я ректору тогда сказал: «Не поможешь – уволю!» Да и майоришка нам хорошо подыграл. Далеко мы запрятали этого жениха, далеко. Аж в Фергану!

– Это, Борис, ты правильно решил! – облегченно вздохнула Оксана Андреевна. – Теперь Калетник в армии. А Владимир через неделю приедет в Судак…

Больше Лена ничего не слышала. В голове гудело, к горлу подступил неприятный ком. Пятясь к своей комнате, она тихо, словно раненая собака, завыла. Прикусив губу, постаралась не закричать. Лена понимала: ни плакать, ни что-либо говорить сейчас было нельзя. Девушка стала заложницей родительских амбиций и интриг. Отец рассчитывал, что, породнившись с Палладиным, он обеспечит себе успешную карьеру и членство в политбюро. Дочь он рассматривал лишь как инструмент. Мнения, чувства, желания во внимание не принимались. Но самым чудовищным в этой истории было то, что жертвой на его пути к цели стал Григорий.