Надеюсь и люблю - Светлана Талан

подругу, но той рядом не было. Внезапно из машины выскочил мужчина и, размахивая руками, стал что-то громко говорить девушке. Его слов я разобрать не смогла, потому что порывы ветра относили звуки в сторону. Моя Знакомая хотела бежать, но мужчина резко ударил ее рукой по лицу, и девушка упала прямо на грязный асфальт. Мужчина тут же схватил ее за руку и потащил к машине. Та кричала, пытаясь освободиться, но он цепко держал ее. И тут я не выдержала и бросилась на помощь Своей Знакомой.

— Слышишь, ты, урод, сейчас же оставь ее в покое! — заорала я, подбегая к ним.

— Уйди отсюда, шалава! — прошипел мужчина с искаженным лицом, но руку девушки так и не отпустил.

— Это я шалава?! — возмутилась я. — Это ты урод!

Он уже собирался запихнуть несчастную девушку в машину, но тут я, не помня себя от злости, выхватила из стоящей рядом урны пустую стеклянную бутылку из-под пива и с размаху стукнула ею мужчину по затылку. Сначала раздался глухой звук удара, затем — звон посыпавшегося на асфальт стекла, и, увидев, что рука девушки освободилась, я схватила ее и увлекла за собой.

— Бежим! — крикнула я и потащила девушку к своему дому.

Запыхавшиеся и грязные, мы вбежали в подъезд и быстро помчались по ступенькам наверх. И только когда за нами захлопнулась дверь, я смогла отдышаться. Я посмотрела на Свою Знакомую. Она вся испачкалась в грязи, тушь для ресниц потекла черными ручейками по лицу и смешалась с размазавшейся яркой губной помадой.

— Ванная там, — указала я пальцем.

Девушка послушно проследовала туда и закрыла дверь на защелку. Я переоделась в теплый махровый халат и успела приготовить чай к тому времени, когда девушка вышла из ванной — в одних трусиках и футболке.

— Я постирала грязную одежду, — испытывая неловкость, объяснила она.

— Садись, чаю попьем.

— Спасибо.

Я посмотрела на девушку. Теперь, когда на ее лице не было привычного макияжа, я увидела, что у нее правильные черты: четко очерченные, по-детски пухлые губы, тонкий нос, брови вразлет, красивый подбородок и грустные глаза.

— Давай знакомиться. Я — Катя.

— Алена, — представилась моя гостья.

— Ну, как я его? — спросила я, имея в виду мужчину из иномарки.

— Обалденно! — ответила Алена и звонко рассмеялась, обнажив ряд ровных белых зубов.

— Что этот урод от тебя хотел?

— Ой, не спрашивай! Он извращенец. Понимаешь?

— Не совсем.

— В общем, дома с женой у него что-то не ладится, она им командует, как маршал солдатами на параде, а он чувствует себя несчастным ягненком. Дошло до того, что он чуть не стал импотентом, и теперь она над ним смеется. А он снимает девушек и, если у него ничего не получается, сгоняет злость на нас. Он так избивает, что потом неделю отходишь. Представляешь?

— Ужас!

— А я не знала этого, он и меня один раз «снял». Сломал мне два ребра, вывернул руку… Я вся синяя была.

— А сутенер ваш не может ему «вставить»?

— Он предупредил этого мужика, чтобы тот здесь не появлялся. Ну и что? Ты же сама все видела…

— Да уж… — протянула я.

— Спасибо тебе, Катя.

— Не за что, — улыбнулась я, отхлебывая чай.

— Ну да! Он мог бы и до смерти меня забить! Я теперь перед тобой в долгу. Если вдруг что нужно — обращайся.

— Хорошо, — ответила я, подумав о том, что вряд ли мне понадобятся услуги проститутки.

Словно прочитав мои мысли, Алена сказала:

— Да, да, Катя. Если что, я всегда приду тебе на помощь. Никогда не знаешь, кто от тебя в трудную минуту отвернется, а кто протянет руку помощи.

— Спасибо.

— Ты одна живешь?

— Угу.

— Здорово! — протянула Алена. — А нас целая орава.

— Кого это «нас»?

— Сестричек и братиков, которых папа с мамой настрогали, да и забыли о нас.

— А где твои родители?

— Отец — в тюрьме, а мать где-то живет с каким-то алкоголиком. А на моей вот этой шее, — Алена постучала ребром ладони по затылку, — два брата, которые еще учатся в «бурсе», и сестричка, которая ходит в седьмой класс. Вот так-то.

— Да-а-а, нелегко тебе.

— Кому сейчас легко? — улыбнулась Алена. — А ты — классная. И очень красивая.

— Да ну тебя! — махнула я рукой.

— Честное слово!

Мы еще долго болтали с Аленой, не заметив, что бушующий за окном свирепый ветер постепенно стих и на смену холодному осеннему дождю пришел спокойный и чистый первый снег.

* * *

Приближался Новый год, и я понимала, что мне придется провести этот праздник в одиночестве. Степан Гаврилович, разумеется, должен будет быть дома с женой, детьми и внуками. Стараясь сгладить неловкость, он опять принес мне деньги в подарок.

— Купи себе колечко, — сказал Степан Гаврилович, кладя купюры на стол. — Ты же знаешь: я в них ничего не смыслю.

Это я уже давно заметила, когда, экономя деньги, покупала дешевые турецкие подделки вместо золота. «На этот раз поступлю точно же так же», — решила я.

— А ты знаешь, меня на Новый год пригласила к себе в гости, в деревню, одна знакомая, — жалея Степана Гавриловича, сказала я.

— Да?! — обрадовался он. — И кто же она?

— Помнишь, я рассказывала тебе о продавщице из продуктового?

— Помню.

— Так вот, она уже давно зовет меня к себе. А сейчас просто настаивает, чтобы я к ней приехала, — солгала я, надеясь, что приглашение Нади остается в силе.

— Поезжай, развейся. Деревня — это хорошо, — задумчиво сказал Степан Гаврилович. — Чистый воздух, здоровая еда, тишина, спокойствие — райская жизнь!

— Почему же ты тогда живешь в городе?

— В деревне нет перспективы. Но рано или поздно я все равно туда уеду — доживать свой век, — грустно заключил Степан Гаврилович.

— И пусть тебя похоронят на простом сельском кладбище, — продолжила я.

— Катя!

— Что?

— Я тебя сейчас удушу!

— Лучше изнасилуй!

— Катя, — рассмеялся Степан Гаврилович, — ты не дашь мне умереть своей смертью.

— Почему?

— Я умру от смеха!

* * *

За несколько дней до праздника я купила в одном из дорогих бутиков красивое нижнее белье. Зная, что этим подарком можно порадовать любую женщину, попросила упаковать его и отправилась поздравить Надю. Подождав, пока она обслужит очередных покупателей, я подошла к ней и протянула сверток, украшенный бантиками.

— С Новым годом тебя, Надюша!

— Это мне?! — искренне удивилась Надя, и у нее в глазах засверкали искорки.

— Конечно, тебе. А кому же еще?

— Спасибо! Мне так приятно… Я не ожидала, — взяла она сверток. — Теперь ты уже не сможешь отказаться поехать со мной на Новый