Приехал муж из командировки - Дарья Волкова

Логичный, черт побери, вопрос.

– Я тут живу.

– В этом же доме? – ахнула она.

– Представь себе.

– Ой! – Она прижала ладони к щекам. – Как хорошо! А я так переживала, так переживала… Как ты до дома доберешься.

Какая же заботливая, до слезы просто! Интересно, она о своем муже так же заботится? Впрочем, пересказывать ей весь тот сложный кружной путь, что я проделал от ее квартиры до своей, которая находилась в одном доме, между прочим, я не стал. А она продолжила тараторить:

– А то Леська сказала, что она у тебя часы забрала. Вот же гадина!

Так… Лесю трогать не надо! Гадина вовсе не она.

– Я всё решил нормально. А Леся меня очень выручила.

Юлия вытаращилась на меня.

– Да? Ну… ладно. А ты… ты… Как у тебя дела?

А вот на хрена эта светская беседа?

– Всё путём. Ладно, я пойду. Пока.

– Егор, подожди!

Ну что еще? Я остановился и посмотрел на нее с раздражением.

– Я тебя слушаю.

– У меня Миша послезавтра уезжает в рейс. Приходи вечером, часов в девять. Можешь на ночь остаться. Номер квартиры помнишь?

Интересно, она в себе или как? Она это серьёзно мне предложила?

– Ты нормальная?

– Ну, а что такого? Нам же классно было. Мы в прошлый раз не закончили, – мурлыкнула она. – Ты же не представляешь даже, что не получил.

Да, дамочка явно не врубается. Реально не понимает. Я вдруг подумал, что, наверное, несмотря на анекдотическое пребывание голым на чужом балконе, я должен сказать спасибо ее муженьку за то, что он вернулся на день раньше. Потому что теперь мысль о том, что я мог с этой… Мне теперь было даже противно вспоминать, что я с ней целовался. И как же хорошо, что до прелюбодеяния дело не дошло! Мне нужно Юлькиному супругу большое мерси сказать, ведь я тогда с Лесей познакомился. В общем, я прямо в этот момент к суровому дальнобою Михаилу проникся благодарностью. А еще я его пожалел. Даже мелькнула мысль, что его как-то нужно просветить, что за личность его жена. Но понял, что словарного запаса у меня на это дело не хватит, а один на один я с этим мужиком не выстою: штангу в зале тягать – это совсем не то же самое, что колесо у фуры менять.

– Ну и сука же ты! – вырвалось вдруг у меня.

Батя меня воспитывал в традиции «девочек бить нельзя», но сейчас во мне мужская солидарность прямо вопила, что некоторых – не только можно, но и нужно! Хотя бы словами огреть.

Она недобро прищурилась, и на ее миловидном личике появился оскал – как у гиены, практически.

– А вот не надо меня жизни учить! – прошипела она.

– Да толку тебя учить… – Я махнул рукой, повернулся и отправился домой. Встреча с несостоявшейся любовницей испортила мне настроение, но не очень сильно. Я был решительно настроен прекрасно провести сегодняшний вечер.

Я оптимистично вымылся, побрился и надел всё свежее, включая бамбуковые трусы. Меня всегда забавляло это словосочетание – бамбуковые трусы. Представлялось что-то этакое, шуршащее на ветру. А по факту офигенно приятная для тела ткань, для жары – вот вообще идеально. Надеюсь, Леся оценит.

* * *

Принарядиться не получилось, потому что начальству срочно понадобился отчёт по лекарствам, который я обычно сдаю в конце месяца, а сейчас – вынь да положь сегодня, сию минуту. Я же, поскольку очень жадная до денег, работаю на полторы ставки – как процедурная и как палатная сестра. Вот и прилетело сейчас – за процедурный. Я пыхтела, составляла отчет и крыла на чём свет стоит всё начальство разом. Вот нечего людям больше делать в пятницу вечером!

В общем, на то, чтобы заскочить домой, времени не осталось – я еще и на автобус опоздала и ждала следующего двадцать минут. Ну и ладно. Как говорится, не жили богато – нехрен начинать. Я в любом случае на Егора уже произвела некоторое впечатление. Он меня видел исключительно в домашних шмотках: обрезанных старых джинсах и футболках из серии «Ну ничего еще, дырка только под мышкой». Да и незачем мне на него впечатление производить. Уже всё произведено в лучшем виде.

Хотя и хочется. Произвести это самое впечатление заново.

* * *

Вот последний укол. Я не успела отойти. Егор вдруг схватил меня за руку и крепко сжал. А у меня почему-то сжалось сердце.

– Не отпущу.

Вот оно как! Мне никто никогда не говорил: «Не отпущу». Даже мать в детстве не говорила, мол, на улицу гулять не отпущу. Я и не представляла даже, какое эти слова могут произвести впечатление. Вдруг – раз! – и ты кому-то нужна. Нужна так, что тебя не хотят отпускать. Я же привыкла, что нужна только своему коту. И то как приносительница еды и убирательница лотка. Ну и маменьке нужна – как источник финансов. А чтобы вот так, без конкретного практического применения…

А тут «не отпущу». Конечно, это только слова. Но они почему-то оказывают на меня какое-то неправильно сильное воздействие.

– Ты уверен, что угрожаешь человеку, у которого в руках шприц? – пошутила я.

Егор рассмеялся.

– Ты обещала попить со мной чай.

Я в принципе не помнила, чтобы давала такое обещание, но спорить почему-то не стала. И ладонь свою из его руки не выдёргивала. Мне ужасно нравилось, как он держал меня за руку. Но так же нельзя стоять долго. Глупо как-то.

– У меня и рулет меренговый есть к чаю, – продолжал искушать меня Егор.

Рулет меренговый. Отлично просто. То, что надо, для девушки, которая ела в последний раз часов в двенадцать дня.

– Егор, ну какой сейчас чай? Я к тебе прямо с работы. Мне бы не чай с меренговым рулетом, а…

В это время зазвонил домофон. Я вздрогнула от неожиданности.

Егор выпустил мою ладонь и резко сел.

– А, например, пиццу, да? Я заказал две большие. Ассорти. В каждой по четыре вида. Нормально?

Я по смотрела в его темные яркие глаза.

– А ты умеешь убеждать, Егор.

Он улыбнулся так, что у меня вдруг снова сжалось сердце. Встал с дивана и пошел открывать дверь курьеру.

* * *

Поскольку нужное впечатление я уже на Егора произвела, свой голод я скрывать не стала. Утоление голода – это вообще базовый инстинкт, так что нечего тут. Я, собственно, никогда даже и не пыталась изображать из себя фею, которая питается исключительно цветочной пыльцой, росой и рукколой – по