Город спасения (ЛП) - Маравилла Мэри

— Не, она его точно знает. Не ебу, в чем тут связь, но по выражению ее лица было понятно, что она недоговаривает кучу дерьма, — ответил я, мое беспокойство соответствовало беспокойству Торка.

— И ты хочешь вмешаться? — в вопросе Торка не было осуждения, но стало ясно, что ему неудобно в этой ситуации.

Я вздохнул.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — сказал я, глядя ему в глаза. — Никки сказала, что «Жнецы» хотят, чтобы этот парень и те, с кем он связан, помогли им выиграть войну за территорию.

Торк выругался себе под нос. Мы оба знаем, что нас ждет это дерьмо, независимо от того, что здесь замешана Никки.

Я схватил нюхательную соль и сунул мужику под нос.

— Очнись, солнышко, — поддразнил я, когда его глаза распахнулись.

— Что за хрень, — завопил он, в его голосе слышался сильный акцент. Какой-то восточноевропейский, наверное, он русский.

Его глаза лихорадочно обшаривали комнату. Я засек точный момент, когда он понял, что по уши в дерьме. Всхлип, который он издал, когда его внимание переключилось на свое тело, был удовлетворительным. Казалось, он действительно на мгновение почувствовал облегчение от того, что все его конечности остались целы. Пока что.

— Рад, что ты очнулся, — там, где я провел острием зазубренного лезвия по его груди, появились красные линии. — Нам есть о чем поговорить.

— Я ни хрена тебе не скажу, — слюна вылетела у него изо рта, попав на рабочий комбинезон, который я надел.

Они никогда не хотят делиться информацией сразу. Без всяких предисловий я нанес ему хук в живот. Металлические цепи лязгнули, он согнулся пополам от боли.

— Соси хуй, — прокашлялся он, потянув запястьями.

— Нет, спасибо, ты не в моем вкусе.

Смех Торка эхом донесся из угла, в котором он устроился, чтобы насладиться зрелищем.

— Ха. А я думал, что ты спишь с каждым встречным, — съязвил Торк.

Я проигнорировал его смешки, потому что мы оба точно знали, какой у меня типаж. Которая сейчас привязана к моей кровати шелковыми поясами. Даже в такой неподходящий момент, она пробиралась в мои мысли.

Джардани метался как идиот. Он лишь порвет связки в плечах, если продолжит в том же духе. У него практически шла пена изо рта, как у бешеной собаки, готовой укусить любого, кто приблизится к нему, выкрикивая непристойности на нескольких языках.

— Они убьют вас. Выследят, как зверей, — прорычал он, и еще одна капля слюны попала на мой комбинезон.

Через пять минут он обоссытся.

— Первый вопрос, Джардани, — густые брови поднялись до линии роста волос при упоминании его имени. — Почему ты пытался схватить девушку? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее. Я не хотел, чтобы он знал, что она что-то значит для меня — иначе использует это.

Если раньше он был зол, то теперь выглядел просто убийственно.

— Где эта ебанная сука? — потребовал он, его голос сочился ядом.

Еще один болезненный стон сорвался с его губ, когда я ударил его кулаком. От его страданий у меня по спине пробежала волнующая дрожь. Трахаться и драться. Какое-то время это были единственные две вещи, которые заставляли меня чувствовать себя живым. Затем я попробовал свои силы, заставляя мужиков раскрывать все клятвенные секреты, и это было круто.

Я пальцами сжал его челюсть так сильно, что остались синяки.

— Следи за словами, Джардани. Я не терпеливый человек, и научился получать ответы. Что планируют Жнецы? — спросил я, меняя тему.

Он извивался, вытягивая шею, пытаясь проследить за мной, когда я переместился в слепую зону. Кончики его ботинок отчаянно пытались нащупать опору.

— Отвечай на вопрос, — сказал я. Еще один удар пришелся по его плоти — на этот раз по печени. Но его реакция была не такой, как я ожидал. Он рассмеялся, его голова упала вперед.

Я пальцами скользнул по его сальным локонам, вцепился в дерьмово-коричневые пряди и запрокинул его голову назад, так что он был вынужден смотреть на жажду крови, бушующую в моих глазах. Я хотел, чтобы он боялся меня и того, что я буду делать, если он не расскажет мне каждую гребаную деталь.

Однако ужаса не было. Вместо этого на его лице появилась злорадная ухмылка.

— Отдайте мне девку, и я гарантирую, что ваш клуб выиграет эту маленькую стычку. Потому что ваши соперники заключают сделку, дабы уничтожить вас всех с помощью Братвы, — он повернул голову лицом к зеркальной стене, выкрикивая свою следующую фразу. — Слышал, господин президент? Он наблюдает за нами из-за стекла, да? Нам нужна лишь девушка. У нас нет лояльности к Жнецам. Мы рады быть на вашей стороне.

Мудак посмотрел мне прямо в глаза и подмигнул. Он думал, что обращение с просьбой к моему президенту даст ему то, чего он хотел. Проблема в том, что он был чертовски прав. Беспокойство заставило меня напрячься. Никки не моя леди. Черт, она мне вообще никто. Если придется выбирать между ней и клубом, Прес и глазом не моргнет. Ее единственным спасением в этот момент было то, что Прес еще не знает, но в конце концов мне придется рассказать ему об этом дерьме.

Не думая о последствиях, я вонзил зазубренное лезвие ему в бедро. Его крик был пронзительным — мой любимый звук. Кровь хлынула вокруг рукояти, стекая вниз.

Медный привкус смешивался с прогорклым запахом мочи.

— Есть что-то особенное, когда зазубренный нож выдергивают из тела. Итак, зачем она тебе нужна и что планируют Жнецы? — я наклонился ближе. Запах пота и мочи был почти невыносим, когда я прошептал следующую часть. — Скажи, и я убью тебя быстро. В противном случае, сделаю это невероятно болезненно.

Он замолчал, опустив голову так, что подбородок уперся во вздымающуюся грудь. Когда я выдернул лезвие, раздался еще один пронзительный вопль.

Крики перешли в рыдания. Ни то, ни другое мне не помогло.

— Ладно, начнем сдирать мошонку, Джардани, — еще один всхлип, когда металлический наконечник задел его драгоценности. — Раз. Два. Тр…

— Потому что Братва всегда забирает то, что им принадлежит, — выпалил он, изгибаясь всем телом, чтобы убрать свои яйца подальше от моего клинка. — Я не знаю, что запланировали Жнецы. Нам насрать. Предполагалось, что они заберут девушку, а затем мы предоставим им огнестрельное оружие и товар, — он захныкал, его голова склонилась набок. — Они тоже хотят, чтобы «Лос-Муэртос» исчез.

— Почему? — Торк подошел ближе.

Русский покачал головой, разбрызгивая сопли во все стороны.

— Я, блять, не знаю, почему. Мне нужна только девка, — выдохнул он.

Я угрожающе зарычал.

— Неправильный ответ.

Я прорезал его мягкую кожу. Он протестующе закричал, дергаясь на крюке для мяса, на котором подвешен. Превратился в хлюпающее месиво.

Мое следующее движение было прервано настойчивой вибрацией телефона на металлической полке, куда я его положил. Я хотел проигнорировать, но он продолжал вибрировать снова и снова.

— Черт возьми, — пробормотал я, бросаясь к полке. Проверил свой телефон и увидел три пропущенных звонка, все от Ганнера. Прежде чем я успел ему перезвонить, телефон завибрировал у меня в руке, на этот раз с другим именем: Ла-Бруджита.

— Какого хрена, Райан? — начал я, но она перебила меня.

— Что ты сделал с Никки, сука? Почему она звонит мне и говорит, что ты не выпускаешь ее из своей комнаты? Ты запер ее там?

Я опешил.

— Как, черт возьми, она освободилась? — пробормотал я, не подумав.

Вопль Райан был таким громким, что мне пришлось отдернуть телефон от уха, лишь бы барабанная перепонка не разорвалась.

— Что?!

ГЛАВА 13

ДЕКС

«МЫ ТРАХАЕМСЯ, ДЕКС. ЕСЛИ ОН ХОЧЕТ, ТО ДРОЧИТ САМ СЕБЕ». — РАЙАН, НАША КУЛЬТОВАЯ КОРОЛЕВА

— Ты не можешь злиться на меня. Я пытался предупредить тебя, чувак. Звонил три раза, — сказал Ганнер.

Я показал ему язык, сидя в одном из бархатных офисных кресел Райан.

— О, ведешь себя как взрослый, Декс.

— О, ведешь себя как взрослый, Декс, — передразнил я, наплевав на то, что вел себя как ребенок. — У меня больше нет яиц. Теперь их держит в тисках страшная низкорослая латиноамериканка, — пробубнил я, скрестив руки на груди. — Она, наверное, и ебет тебя, да? Ладно, не осуждаю, кто не любит поиграть с задницей.