Итого или грозовые облака (СИ) - Лазарева Элеонора

— Как он? — окликнул Натку Михаил.

— Пока без ухудшений, — откликнулась она, и вылезла, наблюдая за действиями санитаров и полицейских.

Осторожно уложив Юрия на носилки, они побежали к машине. В несколько рук внесли в нее и, захлопнув двери, та рванула с места. Михаил, прихватив Натку под локоть, затолкал в кабину полицейского УАЗа, оставив одного полицейского у машины.

— Будет караулить и вертолет и оружие, — сказал Михаил, — Я уже позвонил в Москву. Скоро пришлют самолет с врачами и лекарствами. А пока осмотрят в местной больнице. Едешь со мной.

Натка кивнула и стала глядеть в окно. Мимо пролетали дома и жители этого городка. Она не ошиблась — это был настоящий таежный городок, и он отмечен на карте. Здесь жили золотоискатели и золотодобытчики. На реке стояла драга и рядом строения — сушилки и ангары для машин и оборудования. Городок небольшой, но имелся и аэродром, и администрация, и контора по обслуживанию работ, связанных с добычей драгметалла. Как она потом узнала, здесь даже была гостиница тире ресторан, местного разлива. Все, что необходимо людям, живущим постоянно и прибывающим на заработки.

Вскоре их машина остановилась у небольшого одноэтажного здания, у крыльца которого уже стояла та «скорая». Двери были открыты. Видимо Юрия уже внесли в больницу. Они поспешили туда же. Пройдя коридором до палаты с надписью «приемный покой», они остановились перед закрытыми дверьми. Около них стоял один из трех медработников, принимавших Юрия у вертолета.

— Туда нельзя, — поднял он руку, — сейчас его осматривают и сделают рентген. Ждем самолет. Уже передали, и сюда летит бригада из области со специальным оборудованием.

— А как он сейчас? — спросила Натка, заглядывая с надеждой в лицо санитара.

— Пока также, но я и сам не знаю, — пожал тот плечом.

— Давай, присядем, — повернулась она к Михаилу, — подождем, что скажут.

Он кивнул, и они сели в деревянные кресла, сцепленные по три разом. Такие когда-то, в советские времена, стояли в кинотеатрах, да и везде, где требовались места ожидания.

— Пить хочешь? — вдруг спросил Натку Михаил, видя, как та облизывает губы.

— Ага, — кивнула она виновато глядя на него.

— Где можно взять воды, милейший? — обратился Михаил к санитару.

Тот усмехнулся и поманил его за собой. Они ушли и вернулся капитан через минут десять, в белом халате, накинутым на грязную порванную майку, с кружкой горячего чая и куском белой булки.

— На, надень, — кивнул себе на подмышку, где был зажат еще один белый халат.

Натка надела его и приняла в руки кружку и хлеб. Чай был сладкий, булка свежей и вкусной.

— А ты? — спохватилась она, когда откусила кусок и глотнула горячую жидкость.

— Я уже пил, — хмыкнул он, — поешь сама.

— Когда это ты успел? — говорила она с полным ртом, поглядывая на осунувшегося мужчину.

Только сейчас она разглядела его побои и метки от тех деревянных щитков, что сжимали его шею и кисти рук. Вид у них, конечно, был ужасный. Оборваны, почти раздеты, окровавленные бинты и царапины по всем открытым местам. Грязные руки и ноги в стоптанной и пыльной обуви.

Они сидели недолго. Вскоре открылись двери, и показалась каталка с Юрием, прикрытым простыней. Его повезли по коридору в палату. Там осторожно положили на высокую кровать и засуетились вокруг, пристраивая установку с капельницей. Показался врач и поманил их к себе.

— Больной подготовлен к операции. По всей видимости, пуля сидит в легком, с краю. Нет большого кровотечения. Ждем самолет с хирургом. Здесь нет такого специалиста.

— А как же вы справляетесь, если что-то такое наподобие? — спросила удивленная Натка.

— Отправляем в область, девушка, — повернулся тот к ней лицом.

Ему было лет сорок, с небольшим, среднего роста, и внимательным взглядом черных глаз.

— Ему можно верить, — сразу решила Натка, когда тот успокаивал их на счет необходимости немедленного хирургического вмешательства.

— Час и он будет прооперирован, и не сомневайтесь, все будет хорошо, — похлопал он по руке Михаила, когда тот подал ему для пожатия в благодарность, — А сейчас идите по коридору прямо. Там будет душевая. Белье и халаты принесет нянечка и положит в раздевалке. Потом отведет вас в столовую и покормит. Вы же голодны? — спросил он.

Они кивнули разом. Главврач подозвал немолодую женщину в синем халате с какими-то коробками в руках и отдал распоряжение. Она кивнула и поманила за собой. Проведя в небольшую раздевалку, указала на две кабинки и ушла, закрыв за собой двери.

— Я разденусь и уйду туда, — хмыкнул Михаил, — а ты отвернись. Потом сама.

Натка хихикнула и отвернулась. Вскоре услышала, как за спиной стукнула дверца и полилась вода. Она быстро скинула свои, пропахшие потом и кровью, вещи и нырнула в кабинку. Прокрутив вентили, сделала нужную температуру и встала под душ. На виске защипало. Она охнула и приложила ладонь к этому месту, слегка касаясь. Царапина и довольно глубокая. И хотя она ее как могла, очистила еще тогда в вертолете от крови и грязи, сейчас ощущалась слегка припухшей. Нашарила рядом на полочке кусок мыла и намочила прихваченное небольшое полотенце. Намылила его и помылась, оттирая тело от месячных грязи и пота. Вскоре тело дышало чистотой, и на душе было умиротворение. Потом вдруг спохватилась.

— Как там Юрий? — всполошилась она и, выключив воду, выглянула из кабинки.

В раздевалке никого не было, а на скамье лежало чистая рубашка и халат, на полу стояли новенькие резиновые шлепки. Она облачилась во все это, подпоясалась пояском от цветастого халатика. Вышла из помещения, и наткнулась на стоящего у окна Михаила. Тот тоже был в новом больничном обмундировании: халат, шлепки и внизу виднелись цветные полосатые штаны. Он посмотрел на нее, она на него и оба усмехнулись.

— Зато чистые, — сказал он, показывая на халат и ниже, — Пойдем. Там нас ждут в столовой.

Натка шла рядом и думала о Юрии.

— Как он и что будем с ним, если запоздают врачи?

Натка тяжело вздохнула.

Молча прошли в чистенькую, пропахнувшую больничным запахом комнату, где размещены были четыре стола и несколько табуретов. На одном уже стояли дымящиеся тарелки с первым, рядом стояли со вторым и в стакане, соответственно, яркого малинового цвета напиток, под названием компот. Они присели и накинулись на нормальную еду. Ели молча, изредка переглядываясь. Было много и сытно. Натка даже не доела второе из мяса и картофеля, только выпила компот. Подождала, пока доест Михаил, вытерла салфеткой губы и поднялась.

— Идем? — спросила она, поднимая взгляд на сытое лицо мужчины.

— Идем, — улыбнулся он, — Спасибо, хозяюшки, — крикнул он в раскрытые окошки кухни. И услышали голоса женщин: — На здоровье!

Подошли к палате, где уже стоял полицейский. Он загородил вход.

— Пока нельзя, — тихо, и заговорщески проговорил, — Идет обследование. Прилетел главный хирург области. И еще пару с ним. Серьезные-е-е! Жуть! Сказали, что тут будут делать операцию.

В этот момент в комнате задвигалось что-то, потом раздались шаги и распахнулись двери, выпуская врачей и каталку с бледным Юрием. Натка бросилась к нему и схватила за ладонь.

— Отойдите, девушка, — крикнул один из врачей, — Не тревожьте больного.

— Ничего, — еле произнес Юрий, улыбаясь посиневшими губами, — Ей можно.

Натка бежала рядом, держа его за руку. Ее глаза наполнились слезами, и даже одна скатилась по щеке.

— Не плачь, — прошептал он, глядя на ее страдающее лицо, — Я выживу. Обязательно.

Она кивала и улыбалась.

— Все будет хорошо, — приговаривала она, держа того за руку, — Все будет хорошо.

Потом ее оттеснили перед дверью с надписью «операционная» и она закрылась перед ее носом. Натка резко отшатнулась, и ее подхватил Михаил. Отвел в сторону и посадил на кушетку. Сам сел рядом. Натка оттерла щеку от следов слез и молча уставилась на стену напротив.

Так они просидели три часа, пока шла операция. Два раза отходил Михаил и один раз Натка — в туалет и попить. По истечении тягостного времени открылась дверь, и вышел один из врачей. Стянув маску, сказал, что операция прошла успешно, что было слегка задето легкое и если бы не остановка крови и быстрая доставка, то мог быть и летальный исход.