Отец моего парня (СИ) - Бушар Сандра

Ознакомительный фрагмент

Глава 5

— Я не пойду в ЗАГС. Не-а! Хоть убейте. — на всякий случай напомнила строго, натягивая джинсы судорожно. От переизбытка эмоций – руки потряхивало. Не верилось, что вот он – тот момент, который я так отчаянно оттягивала. Девственность у Дмитрия Петровича в его карманчике. Все.

Под пристальным взглядом мужчины одеваться, как не в чем ни бывало было просто невозможно. Он-то, в отличие от меня, не стеснялся. Хозяйство свое в трусы прятать не спешил. Возможно, это как-то связанно с его «болезнью», когда постоянно член колом стоит. Нет, ну это просто не может быть нормальным!

— Пожалею тебя, Машунь, — вздохнул он, словно довольный кот. Даже в голосе улыбка четко прослеживалась. А мне ведь даже на него смотреть было стыдно. — Не пойдешь. — я выдохнула, и тогда он добавил: — Сегодня.

— И в любой другой день, — напомнила, прикусывавшая губы. Они ныли, покраснели и опухли. Только бы идиот не понял, что именно между нами происходило. — Никогда. Как там в песне было? «Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт»!

— Посмотрим, — многозначительно изогнул бровь Дмитрий Петрович и прежде чем я успела как-то возразить, он вытянул руку вперед и сжал мой сосок через толщу ткани. Я бросила на него резкий взгляд и тот многозначительно приподнял бровь. — Если не хочешь, чтобы я так делал постоянно – надевать белье.

— А если хочу? — ляпнула я и тут же покраснела. Черт, к чему? Но сказанного уже не воротишь!

— Тогда ходить так будешь дома. Желательно, в спальне. — строго хмыкнул он, а глаза какие снова чем-то грязным запылали. — Не хочу, чтобы на тебя всякие хмыри пялились, Машунь. Даже если эти хмыри работают на меня. Ты моя. И это все, — он обвел мое тело цепким взглядом с головы до пят, — тоже только мое.

— Ваша… кхем… Кто? — переспросила я с явным раздражением. И тут же замолчала. Потом что скажи он сейчас слово «девушка» - просто упала бы в обморок. Многовероятно – умерла на месте от разрыва сердца. Поэтому поспешно добавила: — И вообще, я не могу быть чей-то. Я – свободный человек. Одиночка.

Дмитрий Петрович бросил на меня умилительный сочувственный взгляд, будто наблюдал за детской глупостью. Я сцепила зубы и сжала кулаки. Вот ведь!

— Ты действительно так думаешь? После всего, да, золотце? — спросил он, похлопав меня по коленке. От простого касания импульсы побежали по телу прямо между ног. Я зашипела от легкого дискомфорта. Дмитрий Петрович наклонился вперед, шепча прямо в лицо. Близко, близко… — Напоминаю: делиться я не люблю. И не собираюсь. Так что не давай мне повода, и все будут довольны.

— Повода для чего? — с интересом переспросила я, с каким-то маниакальным азартом ожидая его новое идиотское условие. Которое, к слову, выполнять не собиралась. Скорее, нарушиться в точности да наоборот.

Он собирался что-то сказать, а потом вдруг захлопнул рот, убрав руки с коленки на руль. Бросил тоскливый взгляд на ЗАГС, будто и правда собирался меня туда вести, ей богу. Все мы уже поняли, что это был лишь акт устрашения и наказания.

— Дома поговорим, — бросил он кратко.

— Я вас в общагу не пущу. Попрошу лестницу перенести. Упражняйте свои спайдерменские способности в чужих общагах. — напомнила я, откидываясь на сидении. Тело окутало приятное томление и усталость. — Лера до конца недели с друзьями своего парня на даче. А, как показала практика, оставаться с вами наедине – дело опасное.

— Если ты собираешься на трубах ночевать – пожалуйста. Тут не далеко, Машунь. Мне не сложно тебя подвезти. Могу даже с багажника аптечку достать. Будет тебе вместо подушки, потому как спальные места заняты рабочими, — вальяжно протянул мужчина и я застонала в голос. Совсем забыла, что из-за него в моем маленькой берлоге потоп и хаос. — В качестве извинений за предоставленные неудобства тебе будет предоставлена лучшая комната в моем доме. Клянусь.

— Хочу отдельную спальню, — буркнула я недовольно, зевнув в ладошку. Шли уже вторые сутки без сна и теперь, после первого в моей жизни секса, безумно тянуло в мир морфеи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебя услышал, золотце, — радостно пропел мужчина. Слишком довольным он был! Прямо как-то через-чур. Как будто что-то задумал.

Я проснулась от громкого чужого голоса где-то неподалеку, он выдернул меня ото сна так резко и внезапно, что сил распахнуть глаза просто не был.

— Босс! — через чур громко воскликнул кто-то не знакомый, — Все готово, как вы и просили. Клининг полчаса назад уехал, вещи тоже…

— Блядь, какого хрена ты орешь? — раздраженно прошипел сквозь зубы Дмитрий Петрович. Странно, но я ощутила на себе его взволнованный взгляд. — Девушка спит! Разбудишь – уволю.

Я сжалась вся. Все-таки в отношении других людей мужчина был жёстким и бескомпромиссным. Появился еще один повод притворяться спящей.

— Ааа… — почесал затылок этот недоумок, который мне сразу не понравился. Даже по голосу слышно было его недалекость. — Дочка ваша, да? Стоп. У вас же вроде сын бы, не? Ну… Э… Ничего такая она, вся в вас! Прямо ух-х! Красотка…

Я прямо ощутила, как закипел Дмитрий Петрович. Как крепко он сжал руль, до хруста кожи. Как нервно вобрал воздух и резко выдохнул сквозь стиснутые зубы:

— Уволен нах.

— Но, босс… — растерялся тот, судя по звукам попятившись назад. — Новый Год же…

— Если ты не можешь язык за зубами держать, как ты территорию будешь охранять? — деловито протянул мужчина, а затем выглянул в окно и отчеканил так раздраженно… С такой едва скрываемой угрозой… Что я задрожала и вжалась в кресло: — И это не моя гребаная дочь, понятно? Она просто – моя.

Судя по звукам, машина въехала на территорию. Открыв один глаз, я с удивлением поняла, что это совершенно не знакомый мне дом. Валера с Дмитрием Петровичем жили в другом!

— Поставлю его ларек на базаре охранять, — пробормотал себе под нос приглушенно мужчина, но я все равно услышала. — Там его разговаривать научат, ага.

Как только Дмитрий Петрович приглушил автомобиль, я напряглась. Что делать дальше? Признаваться? Притворяться дальше?

— Машунь? А, Машунь… — одна мужская рука мягко упала мне на голову, запуская пятерню в волосы. А приятного массажа едва ли слезы с глаз не брызнули. — Пчелка моя, мы дома… Открывай скорее глазки, я по тебе уже соскучился.

От его низкого, бархатного голоса по телу разлилась знакомая нега и бабочки запорхали в животе. Пока я разбиралась в своих чувствах, что-то горячее коснулось моей ладошки, которой я подпирала щеки. Это были его губы!

— Какая же ты у меня красивая, — вдруг протянул он с чувство и гордостью, — Просто куколка. Глаз не оторвать…

В этот момент я окончательно стушевалась. Оставалось лишь надеяться, что не покраснела так явно. Он говорил с таким теплом, нежностью и заботой… С ума сойти можно!

— Как хочешь, мне же лучше, — вдруг ахнул он, а затем просто вышел из машины. Я уже было решила «просыпаться», как водительская дверь распахнулась. И ничего не произошло… Стоп. Он, что? Просто пялился? Потом что-то зашуршало, и послышался звук работы фотоаппарата на телефоне. Дмитрий Петрович недовольно чертыхнулся, а потом просто накрыл мои губы своими. Не на долго, мимолетно… Но я ощутила электричество между нами, кожа прямо запекла. А когда он провел по подушечкам своим языком, вообще едва ли в мир иной не отъехала. — Сладкая моя девочка… Так твои губы и манят…

В тот момент я окончательно передумала открывать глаза! А, чтобы бы я ему сказала? Как бы смотрела в глаза? Представить страшно.

И мне не пришлось. Потому что, отстегнув ремень безопасности, мужчина подхватил меня на руки и понес в дом сам. Мне осталось лишь запоминать повороты на пути, чтобы в случае чего найти выход из его огромного «поместья». По-другому и не скажешь. То, что удалось разглядеть краем глаза – среднестатистическим домиком не пахло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Твоя спальня, малыш, — вдруг произнес он, занося меня в какую-то комнату второго этажа. Я приоткрыла один глаз и ничего не увидела. Тьма вокруг. На улице тоже давно стемнело. — Здесь ты будешь спать.