Ольга Светлова - Под крылом судьбы

Ознакомительный фрагмент

– Прошу вас запомнить раз и навсегда: что грамотно, а что нет – решать не нам с вами, а руководству.

А я наивно полагала, что для этого существуют учебники и словари.

Моя мудрая шефиня, проработавшая на своем месте более двадцати лет, научила меня простым, но важным правилам: не высовывайся; не проявляй инициативу; прежде чем что-либо предпринять – посоветуйся; держи язык на привязи. Скучно, как показалось сначала, но не совсем. Среди работников аппарата – классических канцелярских крыс – бушуют настоящие шекспировские страсти. Любая фраза кого-то из руководителей подвергается тщательному анализу. Любое кадровое, заурядное в принципе назначение, например переход из одного отдела в другой, трактуется как усиление или ослабление позиций каких-то группировок и кланов.

Не буду преувеличивать роль аппаратных работников, от них действительно практически ничего не зависит, решения принимаются не ими, но и приуменьшать их роль тоже не стоит, именно они обеспечивают слаженную работу всей государственной машины.

Мужчины аппарата разочаровали. Прежде чем сказать дежурный комплимент о моей внешности, каждый из них мучительно пытается предугадать все возможные последствия и прикидывает, как это может отразиться на его личном благополучии. И после долгих мучительных раздумий этот аппаратчик в лучшем случае может выдавить из себя: «Очень приятно вас видеть, Рима». Тьфу!

Даже к обычной мужской выпивке – а вот для этого они находят в себе мужество! – они относятся как к делу высокого государственного значения. Сначала под различными предлогами заходят друг к другу в кабинеты и обмениваются ничего не значащими фразами. Это служит для них сигналом: «Может, завалим по сто грамм?» Обменявшись недвусмысленными взглядами, они выходят покурить в туалет, там, надо полагать, сбрасываются на бутылку. Через некоторое время у них появляется срочная необходимость совместно подготовить какой-нибудь документ. Запершись в кабинете одного из них, бедняги чуть ли не залпом приговаривают бутылку, а вместо закуски занюхивают спичечным коробком, и тут же разбегаются. При этом их лица, перекошенные интенсивным жеванием резинки, приобретают задумчивые, обеспокоенные судьбой государства выражения.

А женщины, они и в аппарате правительства остаются женщинами. Только я ума не приложу, откуда им известны имена любовниц каждого из министров. Согласна, они, то есть министры, не святоши. Помню, мне как-то раз довелось присутствовать на важном совещании; за столом заседаний разгорелась дискуссия, все были возбуждены и взволнованы. Неожиданно открылась дверь, и в зал прошла официантка, чтобы подать председательствующему минеральной воды. За столом заседаний воцарилось гробовое молчание; высокопоставленные чиновники внимательным государственным оком созерцали длинные стройные ножки официантки; и лишь когда она вышла за дверь, дискуссия вновь возобновилась с прежним патриотическим жаром. С тех пор служба протокола выставляет минеральную воду заблаговременно.

И все-таки сплетни остаются сплетнями, и женская осведомленность об именах любовниц министров – скорее всего результат буйной женской фантазии.

Работая в аппарате, я поняла, что до официально провозглашенного равноправия женщин и мужчин в нашей стране еще очень далеко. Во всяком случае, нашему поколению его не видать, это точно. Женщины в аппарате работают, как правило, на рядовых должностях и выполняют самую тяжелую и черновую работу. Мужчины предпочитают мыслить глобально. А непосредственно подготовку документов, ведение расчетов, сбор необходимой информации снисходительно оставляют женщинам, среди которых, насколько я могу судить, есть настоящие светлые головы. Но есть и такие, как Анка, например. Она откровенно призналась, что собирается запрыгнуть в постель к заведующему канцелярией, для того чтобы получить нужное ей назначение. В ответ на мое саркастическое замечание: «Что же ты так мелко плаваешь, Анка, есть люди и повыше заведующего канцелярией», она вполне серьезно разъяснила:

– Пока у меня не будет высшего образования, все равно ничего особенного не светит, поэтому место в канцелярии для меня сейчас наиболее оптимально. А вот когда получу диплом, тогда и подумаю над твоим предложением.

Не мне ее осуждать. Каждый из нас пытается добиться успеха, используя те возможности, какие есть. Но становится обидно за тех из нас, кто добился успеха трудом и головой. Бедную Валентину, назначенную на должность заместителя министра, мысленно уложили в постель ко всем вышестоящим начальникам. И только из-за того, что она старается следить за своей внешностью, то есть пытается оставаться женщиной. Не в пример Алке, советнице в администрации президента. Она старательно переняла у мужчин их самое гадкое качество – умение орать на подчиненных. При этом не забывает вертеть задницей перед мужчинами, стоящими по положению выше ее, и, почему-то перед членами (только не надо второго смысла) иностранных делегаций, особенно американцами. Для родины старается, надо полагать.

Однажды наш аппарат засуетился, как разворошенный муравейник. Мужчины зашептались в туалетах, а женщины из тех, кто разбирается в экономике, печально качали головами. Поводом послужило то, что правительство приняло постановление о значительном снижении пошлин на ввозимые иностранные автомобили. Причиной такого решения стала «необходимость развития международных торговых отношений». Буквально через день это решение было отменено «в целях обеспечения защиты экономических интересов государства».

– Во дают! – восхищался заведующий сектором из аналитического отдела. – Совсем ничего не боятся.

А шепотом пояснил:

– Постановление действовало только один день, чем воспользовалась очень известная фирма, принадлежащая сыну – сама догадайся чьему. Им растаможено сто семьдесят автомобилей класса «люкс» и, как я посчитал, чистая прибыль достигнет не менее двух миллионов баксов. Так-то.

Другими словами, сынок известного начальника в этот день украл у государства на вполне законных основаниях сумасшедшие суммы.

Антон не разделил моего искреннего возмущения.

– Вот что такое власть! – восклицал он. – Росчерк пера – и миллион в кармане.

– Не миллион, а два, – попыталась я поправить его.

– Нет, дорогая, только один, второй он отдаст кому следует. В этих делах важно уметь делиться.

На меня эта «правительственная» жизнь навевала необычайную тоску. Этому способствовало и то, что само здание аппарата правительства изнутри уж очень напоминало больницу. Мне как-то раз пришлось побывать в психиатрической лечебнице: бесконечный коридор, стены выкрашены в бледный цвет, не имеющий названия, по обе стороны одинаковые безликие двери, и в конце коридора на лестничной площадке стоят в больших бадьях огромные пыльные фикусы. И только у кабинета главного врача висят большие картины с неизменным оптимистическим пейзажем. Все населяющие это здание люди передвигаются стремительной походкой, а лицу придается задумчивое выражение. Отличие лишь в том, что на дверях психушки указаны номера палат, а в правительстве привинчены таблички с фамилиями больных, простите, оговорилась, с фамилиями чиновников. Или я не оговорилась?