Триша Вольф - Мир в красном. Книга вторая

Оставив выпивку нетронутой, я покидаю угловой стол и выхожу из комнаты, не оглядываясь. Если она еще может подождать, то у меня нет выбора.

Кроме того, куча конфиденциальных отчетов от капитана из департамента полиции ждут меня в офисе, мне нужно идти, даже если это добьет меня.

Векслер не просто переслал профайлы, он дал мне также копии отчетов с мест преступления. Должно быть, у Джулиана есть на него нечто большее, чем просто фотографии, заснятые во время порки, на которых он, выряженный в идиотские костюмы, проводит сессию с Доминой.

Когда я впервые увидел фото с места преступления, мне стало плохо. И я видел, что с каждым разом преступление становилось все изощреннее и кровавее. От паники до боли сжало в груди, воздух покинул мои легкие. Тело покрылось холодным потом, и шок пробивал насквозь. Связь слишком очевидна, чтобы это отрицать.

Отбросив неприятные воспоминания как можно дальше, я вставляю ключ в замочную скважину и понимаю, что дверь офиса уже открыта. Моя спина невольно напрягается, я толкаю дверь и вхожу.

Джулиан сидит за вишнево-дубовым столом, по-прежнему одетый в свой идеально отглаженный черный костюм, в котором он был на вечеринке. Брат неотрывно смотрит на бумаги, которые в беспорядке разбросаны по столу.

Я закрываю дверь позади себя, изолируя нас от шума в клубе. Многие мониторы вдоль задней стены светятся, но громкость приглушена. Между нами повисает долгое молчание, я стою здесь, наблюдая за ним, хотя знаю, что он меня заметил. Наконец, Джулиану это надоедает, и он поднимает глаза от бумаг.

- Я должен был изучить ее биографию лучше, – говорит он, поднося пальцы ко рту. – Черт, ты знал, что она - офицер полиции?

Я киваю один раз.

– Какого черта ты не сказал мне? Хотя знаешь, что? Я понял, – он грустно смеется. – Твою мать, Колт, в моем чертовом списке есть, блять, юристы, врачи, полицейские, чиновники и даже их чертов капитан. Ты должен был сказать мне. Ты никогда не думал, что она могла быть здесь под прикрытием? Наблюдать за нашей деятельностью?

- Но она не делала этого, - заняв место в мягком кресле напротив Джулиана, я посмотрел ему в глаза. - Хотя тебе следовало быть осторожнее. Не самая умная мысль - шантажировать начальство полицейского департамента, Джулиан. Особенно тех, кому есть, что скрывать. Это только подстегнет их копаться в твоем прошлом.

Его резкий взгляд прерывает меня.

– В нашем прошлом.

Откидываясь на спинку стула, я приподнимаю подбородок.

– Хорошо, в нашем прошлом. Твоя чертова жадность поставила нас под угрозу.

- Не я принес их сегодня сюда. Это сделал ты, – он роется в бумагах на столе и, вытягивая фотографии, бросает их лицевой стороной ко мне. Я смотрю на них. Ужасное фото изуродованной женщины, подвешенной на веревке, лежит прямо перед моими глазами, приковывает взгляд.

- Узнаешь?

Мое болезненное состояние вернулось, мозг отказывается воспринимать информацию, я забыл, как дышать. Мое молчание - достаточный ответ для моего брата.

Он сидит, откинувшись в кресле, зеркально отражая мою позу.

– Есть какие–то новости о поимке серийного убийцы в нашем штате?

- Нет, - я невидящим взглядом изучаю мониторы. – Убийства просто прекратились.

- После Марни, - говорит он, и мой взгляд возвращается к нему, - они просто внезапно прекратились, после Марни. И очень уж это похоже на то, что происходило два года назад в этом городе; одна из следственных схем подозрительно напоминает подчерк серийного убийцы в Раоноке. Особенно эта сцена, тут… – он опускает руку на фото с громким стуком, – выглядит чертовски похожей на убийство Марни. Не думаешь?

Мои челюсти туго сжаты.

– Я не уродовал Марни, - говорю я сквозь стиснутые зубы, физическая боль пронизывает мою грудь от этих слов.

Взгляд его синих глаз замирает на мне.

– Как ты думаешь, эта маленькая деталь кого-нибудь заинтересует? Возможно, твоего профайлера?

Он изучает меня так же пристально, как до этого изучал бумаги на своем столе.

- Колт, не тебя все время пасли детективы штата. А знаешь почему? Потому что я был ее парнем. Подозреваемым номер один в их списке. Они изучали мою личную жизнь, копали под меня, обвиняли, пока мой адвокат не подсунул им алиби. И к тому времени ты уже успел свалить. А ведь я никогда не упоминал твое имя.

Гнев будоражит мою кровь.

– Ты ждешь от меня благодарности?

- Черт! Послушай меня.

Он встает, отталкивая свой стул. Ножки стула со скрежетом скользят по полу, неприятно отражаясь на моих и без того расстроенных нервах.

- Ты не сможешь уехать из города в этот раз. Наверняка после сегодняшнего дня у детективов уже есть твое имя и информация о тебе.

- У одного детектива. Карсона.

Лицо Джулиана искажается в гримасе, обычно мягкие черты его лица превращаются в стальную маску. Не говоря ни слова, он подходит к углу комнаты и приподнимает ковер. Под ним, в полу, обнаруживается маленькое защищенное хранилище.

- Ты держишь эту дрянь здесь? – спрашиваю я, приближаясь к нему. – У них мог быть ордер.

- Не имеет значения. Он вернется. – Брат перебирает документы в сейфе, до тех пор, пока не находит то, что ищет. Затем, размеренно вздохнув, он протягивает мне фото. – Это детектив Карсон?

Пульсация, начавшаяся в висках, переходит на затылок. Я с трудом моргнул и отвернулся от Джулиана.

– Да. Это он.

Он бормочет проклятье.

- Это тот мудак, который неустанно меня допрашивал.

Приближаясь ко мне, он спрашивает:

– Каковы шансы, что он пришел сюда случайно? Ноль. Он пришел сюда ради меня. Он знает, что я владелец клуба.

Но Сэди – нет. Я прижимаю пальцы ко лбу, пытаясь думать, несмотря на все нарастающую головную боль. В голове тут же возникает множество различных мыслей. Либо детектив еще не знает о Джулиане или знает, но не сказал об этом Сэди. Но почему?

- Колтон, ты меня слышишь? – голос Джулиана вызывает во мне раздражение, но я стараюсь сохранить остатки терпения.

- Это мой бардак, Джулиан. И я буду разбираться с этим сам. – Я прохожу мимо него, направляясь к двери. – Как я всегда это и делаю.

Он хватает меня за руку, заставляя остановиться.

- Это последнее, мать твою, что тебе следует делать. Мы в таком дерьме именно из-за твоего метода решения проблем. И ситуация становится все хуже. Как и с Марни. Ты просто не мог оставить мою девушку в покое.

Мой кулак врезается в его лицо. Я чувствую приятную боль в костяшках пальцев, но в еще не прошедшем приступе гнева хватаю брата за воротник рубашки и дергаю вверх.

- Она умоляла тебя! – такое впечатление, что эти слова обдирают горло. – И ты оставил ее. Но я не мог поступить также, я не трус.