Навязчивый мотив. Добро пожаловать! - Вероника Артт

серую потертую джинсовую юбку с лохматым краем подола, перехватив ее на талии широким ремнем с заклепками, а на ноги нацепила грубые сандалии.

Одевшись и причесавшись, я отправилась на работу. Двор встретил меня все тем же жгучим летним солнышком и щебетанием птичек из лога, а город – бурным потоком машин и людей.

У меня было хорошее настроение. Я припарковала матиз недалеко от магазина и взглянула на экран телефона – до начала рабочего дня оставалось еще немного времени.

Нацепив наушники, я решила побаловать себя кофе из того самого кафе, где несколько дней назад лихорадочно искала работу, а затем обедала с Миком.

Взяв стаканчик на вынос и выйдя наружу, я обратила лицо к солнышку – оно ласкало меня своими горячими лучиками, и я зажмурилась. Наконец-то все так хорошо и спокойно. В наушниках, словно фейерверки, взрывались электрогитары любимой группы. Я наслаждалась этим мгновением, которое, думаю, буду вспоминать в будущем как начало моей новой, счастливой жизни.

Если, конечно, его никто не испортит. Почувствовав, что на меня легла тень, я распахнула глаза и увидела бледное лицо пресловутого брюнета.

– Чего? – неожиданно для самой себя выдала я.

– Ничего? – Он улыбнулся, нависнув надо мной. – Греешься на солнышке, как змейка?

– Типа того. Но странно, что это делаешь ты, – ответила я, отходя, чтобы образовать дистанцию.

– Почему?

– Потому что вампиры сгорают на солнце. Ума не приложу, почему ты еще цел, – проворчала я, убирая наушники. Теперь насладиться музыкой вряд ли получится.

Парень усмехнулся и указал на мою футболку:

– Мне нравится. Но для этого нужен номерок, – сказал он, имея в виду подпись к принту.

– Я бы с радостью. Но неужели в аду ловит мобильник? – с напускным удивлением спросила я, глядя на время в телефоне. Вот сейчас уже пора было бежать на работу.

– А ты осмелела. Больше не боишься последствий своей недавней несдержанности?

Я остановилась. Точно. Из-за того, что Мик и словом не обмолвился о каких-либо препонах в моей последующей работе в день, когда этот парень заявился в музыкальный магазин, я не сразу вспомнила о той ситуации, изрядно помотавшей мне нервы. Видимо, из каких-то гуманных побуждений брюнет не стал наговаривать на мою персону и вставлять палки в колеса телеги, везущей меня в новую жизнь.

Мысль эта приятным теплом разлилась по грудной клетке, и я позволила ей согреть меня. Молодой человек, стоящий по обыкновению с небрежно раскинутыми по плечам и спине волосами, стал казаться мне еще более привлекательным.

– Чего молчишь? – весело спросил он, отбрасывая рукой колючие пряди челки со лба. – Любуешься мной, красивым?

Я хмыкнула, но признаваться, что отчасти это было так, не собиралась. Позабыв обо всех своих недавних подозрениях, я улыбнулась ему.

– Нет. Но хорошо, что напомнил: я хотела поблагодарить тебя. – Парень непонимающе вскинул брови. – Спасибо, что не стал говорить про меня всяких гадостей Мику. Сейчас мне правда нужна эта работа.

Он тут же расплылся в широкой улыбке:

– Что ты! Твоя пламенная речь в тот вечер растопила мое сердце. Да и как я могу отпустить девушку, которая подпортила мне машину и лицо? Думаешь, я так просто об этом забуду? – Тут он посерьезнел.

Если сравнить лицо молодого человека с небом, до сего момента светлым и безоблачным, то сейчас на него наплыли тучи. Неожиданно холодные нотки в голосе зазвенели металлом.

Когда улыбка окончательно пропала с точеного лица, он произнес:

– Пока ты не вернешь мне должок, никуда от меня не денешься.

Внутри меня, словно под порывом смертоносно ледяного ветра, все застыло. Резкая смена настроения парня, подобно молнии, разрезавшей безоблачное лазурное небо, вызвала недоумение, но последовавшая следом волна разочарования затмила собой это чувство. Вот оно что. И речи не шло о проявлении человеколюбия и понимания. Или даже, как я смела воображать на задворках сознания, симпатии в мой адрес. Все это иллюзорное дружелюбие было лишь частью какой-то задумки. Может, решив придержать под боком девчонку, подпортившую его лицо и тачку, он как-то собирался, как сам молодой человек и выразился, «возвратить должок» за нанесенный ему ущерб.

Перехватив мой раздосадованный взгляд, брюнет мрачно хмыкнул.

– Не бойся, Ребекка. Это всего лишь шутка.

Свое собственное имя впервые резануло слух. Я нахмурилась еще сильнее:

– Не припоминаю, чтобы представлялась тебе.

На что молодой человек, стряхивая с ворота легкой черной плетеной кофты невидимую пыль, ответил:

– Мне не нужно было далеко ходить, чтобы узнать твое имя. И не только имя. – Он поднял на меня пронзительный взгляд вишневых глаз и вновь лучезарно улыбнулся.

Я возмущенно выдохнула. Слова, прозвучавшие крайне двусмысленно, навели на мысль, что этот тип не просто решил держать меня на виду, но еще и что-то выяснял обо мне – явно от Мика, который по доброте душевной мог поделиться информацией о новой сотруднице с человеком, прикрывающимся обывательским любопытством. Помимо имени Мик мог выдать еще какие-то данные, в том числе и то, где я живу.

В довесок к этому очень кстати перед глазами проплыло воспоминание: как я, удирая от кого-то по темному переулку, вылетаю на улицу, где у музыкального магазина мрачным кладбищенским изваянием стоит черный кадиллак.

Волна гнева поднялась в моей груди. Чувства негодования, испуга и уязвленности из-за обмана своими же собственными ожиданиями насчет парня смешались во мне, как химические образцы, создавая ядовитую и токсичную, словно слюна Чужого, субстанцию.

Еще больше досаждала мысль, что я раскраснелась перед этим злодеем, как школьница перед любимой рок-звездой, попавшись на удочку привлекательного облика. Сейчас же этот парень представлялся мне невкусной конфетой, завернутой в зазывающий фантик.

Обуздав все те эмоции, что разом зарокотали в груди, я, напустив на себя фальшивое безразличие, принялась флегматично рассматривать свои ногти, боясь, что если сейчас увижу довольное лицо брюнета, то просто разорусь, как иерихонская труба. Я не хотела, чтобы он узнал, насколько сильно смог выбить меня из колеи.

– Слушай… – вздохнула я, пряча под безучастной маской свору эмоций. – Не знаю, на что ты намекаешь, но не нравятся мне эти твои фразы, приглашающие к игре в кошки-мышки. Спасибо, конечно, что не стал портить мне жизнь, но… как бы это сказать помягче… Ты меня слегка… напрягаешь. Было бы круто, если бы наши дороги впредь не пересекались, но, полагаю, по ряду причин это невозможно. Поэтому я буду рада, если ты просто скажешь, что тебе от меня нужно, мы мирно решим все вопросы, разойдемся в разные стороны, и больше никогда…

Я подняла глаза на молодого человека, собираясь закончить фразу, но тут же осеклась.

Радужки глаз напротив,