Хулиган - Люси Дарлинг

головой, потому что это слишком сложно для восприятия. — Брент — твой брат?

— Близнецы.

— Черт возьми. — Я этого не ожидала. — Мой брат тоже был придурком.

— Был?

Ну и дерьмо.

— Я с ним не общаюсь. — Не добавляю, что это из-за того, что он мертв. И что меня это нисколько не печалит.

— Звучит заманчиво. — Энджел выдыхает. — У меня никогда не будет такой роскоши. Не с моей семьей. — Она ерзает на стуле.

У меня такое чувство, что она не хочет больше говорить о своей семье. Я понимаю.

— Как думаешь, кто-нибудь еще придет?

Я оглядываю пустую библиотеку. Занятия в школе закончились двадцать минут назад. Несколько недель назад я записалась в книжный клуб, чтобы больше узнавать о себе. Мне нужно научиться быть более общительной, если я планирую поступить в колледж.

— Думаю, нет.

— Ну, я думаю, это значит, что мы будем только вдвоем. — Честно говоря, я не очень расстроена, что это будем только мы.

— И твоя тень. — Она наклоняет голову в сторону Николая.

Я разражаюсь смехом, но быстро прикрываю рот, вспоминая, что мы в библиотеке.

— Он не такая уж плохая тень, — признаю я.

— Так у вас, ребята, что-то есть?

— Не знаю. — Прикусываю нижнюю губу, размышляя, кто же мы такие.

Николай часто сбивает меня с толку. Даже его небольшие комментарии, например, о моей спортивной одежде. Этот комментарий до сих пор не выходит у меня из головы.

— Думаю, вы, ребята, очаровательны вместе. Противоположности как будто притягиваются. — Она берет книгу, лежащую перед ней. — Один из моих любимых тропов.

— Это хороший троп. — Беру у нее книгу и переворачиваю, чтобы прочитать на обороте.

Энджел начинает рассказывать мне об этом, и с этого момента наша беседа продолжается. Как только ты начинаешь говорить о книгах, ты уже не можешь остановиться. Только когда к нам подходит библиотекарь и сообщает, что они закрываются, мы понимаем, что просидели тут уже пару часов.

— Как мило, что он просто болтался рядом, пока мы обсуждали книги, и не жаловался, — говорит Энджел, пока мы собираем наши сумки.

— У меня жалоба. — Николай встает. — Тебе нужно поесть. Ты ничего не ела с обеда.

Я закатываю глаза, глядя на него, в то время как Энджел хихикает.

— Видишь, милый, — шепчет она мне.

Мы обменялись номерами телефонов, чтобы позже переписываться. Каждая из нас дала друг другу почитать книги, чтобы мы могли поговорить о них.

Это самое волнующее событие, связанное со школой, с тех пор как я поступила сюда. Приятно, что есть с кем поговорить, кроме моей сестры и Сэла. Я бы хотела, чтобы с Николаем все было так же просто. Чтобы он настолько расслабился, чтобы впустить меня.

— Хочешь перекусить по дороге домой или приготовить что-нибудь? — спрашивает Николай, когда мы садимся в машину.

— Я перекушу что-нибудь дома. Уверена, тебе есть куда сходить.

Николай никогда не задерживается дома. Это не должно меня беспокоить — это не мое дело, но это беспокоит. Он всегда знает, что я задумала.

— Заеду и куплю тебе что-нибудь, — говорит он, снова избегая моего комментария. Закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно.

— Я не понимаю тебя, Николай. Ты все это делаешь и говоришь мне, но каждый раз, когда я пытаюсь узнать тебя получше, ты от меня закрываешься. Не обращаешь внимания на мои вопросы. — Я планировала молчать с ним по дороге домой, но мое недовольство им, очевидно, взяло верх.

— Есть некоторые вещи, о которых тебе лучше не знать. — Я складываю руки на груди и не отрываю взгляда от окна. — Что бы ты хотела съесть?

— Не голодна. — Это не ложь. У меня скрутило желудок.

— Я выберу…

— Я поем дома. У меня осталась лазанья, которую приготовила вчера на ужин, — огрызаюсь я. — Ты бы знал это, если бы время от времени приходил на ужин.

Эмма, которая присматривает за домом Маттео, но обычно остается дома, сказала мне, что я собираюсь уволить ее с работы. Она просто пошутила, но мне было приятно видеть, как всем нравится моя стряпня.

— Райли.

— Пожалуйста, не надо, — обрываю его, прежде чем он успевает сказать что-то еще. На этот раз он действительно делает то, о чем я прошу.

Остаток пути домой проходит в тишине. Как только двери лифта открываются, я срываюсь с места и направляюсь прямиком в свою спальню. Я благодарна, что сестры сегодня нет дома. Она хорошо меня понимает и была бы без ума, если бы увидела меня.

Сбрасываю обувь, когда вхожу в свою комнату, роняю сумку на пол, прежде чем броситься на кровать. Николай медленно сводит меня с ума. Не уверена, что смогу еще долго это выносить. Не желая думать о том, чем он может заниматься сегодня вечером, я беру свой Kindle с прикроватной тумбочки и нахожу что-нибудь почитать.

Хотя это не помогает. Все мои мысли всегда возвращаются к Николаю.

Глава 15

Николай

В отчаянии я провожу пальцами по волосам. Почему у меня всегда что-то не ладится с Райли? У меня это ужасно получается. Достаю блюдо из духовки и перекладываю немного лазаньи в миску. Откусываю кусочек. Это чертовски вкусно. Конечно, это так. Все, что делает Райли, идеально. В этом суть моей проблемы: она слишком хороша для меня.

Мне требуется несколько минут, чтобы найти сервировочный поднос. Беру пару напитков, прежде чем направиться в спальню Райли. Когда вхожу, я ее не вижу. Прежде чем успеваю окликнуть, она выходит из ванной, ее рыжие волосы собраны на макушке, а щеки порозовели после душа, который она только что приняла.

— Привет.

— И это именно то, о чем я говорил, — киваю ей, ставя поднос на стол.

— Тебе разве не нужно куда-нибудь идти? — она проходит мимо меня и забирается на свою кровать.

— Меня здесь не должно быть.

— Дверь вон там. — Она указывает на нее.

— Никуда я не уйду.

Я сажусь на кровать рядом с ней. Моя рука тянется к ее обнаженному бедру, желая прикоснуться к нему. Ожидаю, что она оттолкнет меня, но Райли этого не делает. Вижу, что часть ее злости на меня начинает рассеиваться.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что это именно то, о чем ты говорил?

— Твоя футболка. — На Райли только футболка большого размера.

— Что насчет нее?

— Как и твоя спортивная одежда.

Она снова прищуривается, глядя на меня.

— Прости, что я не разгуливаю по спортзалу в одном спортивном лифчике и шортиках.

— Да, такого, блядь, никогда бы не случилось.

— Видишь! Ты так