Предатель. Секреты прошлого (СИ) - Бестужева Стася

– Значит, папа был прав, – говорит она наконец. – Он говорил, что эти люди не останавливаются ни перед чем.

– Что еще говорил твой отец? – спрашивает Сергей Игоревич, наклоняясь вперед.

Катя колеблется, бросает на меня вопросительный взгляд. Я киваю – можно говорить.

– Он говорил, что если с ним что-то случится, мне нужно быть очень осторожной. Что есть люди, которые захотят использовать меня, чтобы добраться до него. Или отомстить.

– А еще что-нибудь? Какие-то инструкции на случай опасности?

Катя молчит долго, явно борясь с собой. Потом решительно встает и идет к себе в комнату. Возвращается с небольшим листком бумаги – тем самым, который я нашла в ее джинсах.

– Он дал мне это, – говорит она, протягивая записку Сергею Игоревичу. – Сказал, что если будет очень опасно, мы с тетей Леной должны поехать по этим координатам.

Сергей Игоревич изучает записку, хмурит брови.

– Это координаты места в лесу, в сорока километрах отсюда. А что означает этот код?

Катя переводит: "Катя, тайник, первый этаж, семнадцатый кирпич, Максим верит".

– Ваш отец оставил для вас тайник, – говорит Сергей Игоревич задумчиво. – Интересно. Что там может быть?

– Не знаю, – пожимает плечами Катя. – Он не говорил.

– Но это может быть важно, – продолжает оперативник. – Возможно, дополнительные доказательства против "Босса". Или информация о том, где его искать.

Я смотрю на записку в его руках и чувствую, как внутри поднимается странное волнение. Не страх – волнение. Впервые за долгое время у нас появилась зацепка. Что-то, что может изменить ситуацию.

Глава 20

Я смотрю на записку в руках Сергея Игоревича, и сердце бешено колотится в груди. Координаты от Максима. Он предвидел опасность и оставил нам зацепку.

– Нам нужно туда поехать, – говорю я решительно. – Прямо сейчас.

– Елена Павловна, это может быть ловушка, – предупреждает Сергей Игоревич. – Враги вашего мужа могли узнать о существовании этого тайника.

– Максим не стал бы подвергать Катю опасности, – возражаю я. – Если он оставил эту записку, значит, был уверен, что информация важнее риска.

Катя кивает, соглашаясь со мной.

– Папа говорил, что если мне когда-нибудь станет очень страшно, я должна доверять этим координатам, – добавляет она. – Он никогда не лгал мне о важных вещах.

Сергей Игоревич изучает записку еще раз, что-то быстро набирает в телефоне.

– Хорошо, – говорит он наконец. – Но поедем группой. И с полной экипировкой. Если это действительно важная информация, мы не можем рисковать.

Следующие два часа превращаются в лихорадочную подготовку. Приезжает еще двое оперативников с оборудованием. Я собираю небольшую сумку с самым необходимым, на случай если нам придется задержаться или срочно уехать. Катя молча складывает свои вещи, лицо у нее сосредоточенное, взрослое.

– Маш... Катя, – поправляю я себя, – ты уверена, что хочешь ехать? Это может быть опасно.

Она поднимает на меня глаза, и я вижу в них отблеск того же упрямства, что был у Максима.

– Это от папы, – говорит она просто. – Конечно, я поеду.

Мы выезжаем в половине третьего дня. Две машины, в первой – Сергей Игоревич с напарником и водителем, во второй – мы с Катей и еще одним оперативником. Дорога занимает больше часа, мы едем через поля и небольшие деревни, постепенно углубляясь в лесную местность.

Координаты ведут к старой лесной дороге, которая явно давно не использовалась. Машины с трудом проезжают между ветками и ухабами. Через полчаса такой езды мы наконец останавливаемся.

– Дальше пешком, – говорит Сергей Игоревич, изучая GPS. – Еще метров пятьсот по азимуту.

Мы идем через густой лес, ориентируясь по навигатору. Катя идет рядом со мной, уверенно ступая по неровной земле. Я вдруг понимаю, что за эти месяцы она сильно выросла, не только физически, но и внутренне. Испытания закалили ее.

– Вон там! – показывает рукой один из оперативников.

Между деревьями виднеется крыша небольшого строения. Подходим ближе и видим старый охотничий домик, наполовину заросший плющом. Выглядит заброшенным, но замок на двери новый.

– Код от замка тоже зашифрован? – спрашивает Сергей Игоревич у Кати.

Она внимательно смотрит на записку, шевеля губами.

– "Первый этаж, семнадцатый кирпич", – повторяет она. – Наверное, нужно считать кирпичи в кладке.

Мы обходим домик по периметру. С южной стороны стена сложена из красного кирпича. Катя начинает считать, ведя пальцем по рядам.

– Вот! – восклицает она, остановившись у одного из кирпичей в третьем ряду. – Семнадцатый!

Оперативник осторожно шевелит кирпич, и тот поддается. За ним обнаруживается небольшая ниша с металлической коробкой.

– Осторожно, – предупреждает Сергей Игоревич. – Может быть заминирована.

Но Катя уже тянется к коробке.

– Папа никогда не поставил бы ловушку там, где могу оказаться я, – говорит она уверенно.

Коробка открывается легко. Внутри – несколько предметов: флешка, пачка купюр, два паспорта с фотографиями Максима и Кати, но с другими именами, и сложенный лист бумаги.

Разворачиваю письмо дрожащими руками. Почерк Максима, знакомый и родной.

"Катя, если ты читаешь это письмо, значит, со мной случилось что-то серьезное. Не знаю, одна ли ты, или с Алисой. Надеюсь, что с Алисой – она единственный человек, которому я могу доверить твою жизнь.

Деньги в коробке – это чистые средства, не связанные с моими делами. Их хватит, чтобы вы жили спокойно несколько лет. Паспорта – на случай, если придется срочно покинуть страну.

На флешке записано мое видеообращение и файлы с доказательствами против людей, которые принуждали меня к сотрудничеству. Если что-то со мной случится, передайте эту информацию следователям. Это поможет посадить настоящих преступников.

Катя, прости меня за то, что так мало времени проводил с тобой. Прости за то, что не смог защитить твою маму. Я любил вас обеих больше жизни, но мои ошибки стоили нам слишком дорого.

Алиса, если ты это читаешь, знай – я никогда не переставал тебя любить. То, что произошло с Ульяной, было ошибкой, попыткой найти выход из безнадежной ситуации. Но ты была и остаешься самой важной частью моей жизни.

Берегите друг друга. Живите. Будьте счастливы.

Максим."

Слезы застилают глаза так, что я не могу дочитать до конца. Катя тихо плачет рядом со мной, прижавшись к моему плечу.

– Он жив, – шепчет она. – Правда? Он жив?

Я не знаю, что ответить. Письмо написано явно заранее, как страховка на случай самого худшего. Но есть в нем что-то... какая-то надежда. Он пишет не как человек, который готовится умереть, а как тот, кто надеется выжить, но хочет подстраховать самых дорогих людей.

Сергей Игоревич берет флешку и подключает к своему защищенному ноутбуку. На экране появляется знакомое лицо Максима. Он сидит в каком-то незнакомом помещении, выглядит измученным, но решительным.

"Если вы смотрите эту запись, значит, мой план провалился. Меня зовут Максим Воронцов, и я был вынужден участвовать в преступной схеме под руководством человека, которого называют "Босс". Его настоящее имя – Виктор Андреевич Крылов, заместитель министра экономического развития.

На этой флешке вы найдете записи разговоров, банковские документы, схемы отмывания денег и список всех участников преступной сети. Я собирал эти доказательства три года, рискуя жизнью."

Максим на экране делает паузу, проводит рукой по лицу.

"Если меня убили, прошу вас – защитите мою дочь Катю и мою жену Алису. Они ни в чем не виноваты. Вся вина лежит на мне. Я думал, что смогу играть с этими людьми и выиграть, но оказался слишком наивным.

Ульяна Сергеева работает на спецслужбы. Она не предатель – она выполняла задание. Если у вас есть возможность, помогите и ей. Она тоже жертва этой ситуации."