Измена. Знай свое место! (СИ) - Лакс Айрин

Дина заявила, что не верили бы Амалии, мол, она слишком

Могла ли Амалия так изображать раскаяние?

У меня голова трещит по швам!

— Что дальше?

— Дальше мы проверим все данные ещё раз.

Каплунов, знакомый из полиции, разъясняет мне дальнейшие действия.

— Серега, это были просто мысли вслух, — отмахиваюсь я, закурив сигарету. — Ничего больше.

— Проверка данных по аварии твоего сына займет время. Плюс, знаешь же, как у нас все работает. Бюрократический аппарат бывает неповоротлив.

— Да ты уж его пни для ускорения, Каплунов. Я за ценой не постою.

— Сделаю. Уже перепроверяют все, но на твоем месте я бы ещё за этими дамочками приглядел.

— За этими дамочками? — уточняю я.

Каплунов кивает и смотрит мне прямо в глаза.

— Я могу быть с тобой честным?

— Мы в саду на одном горшке сидели, — усмехаюсь. — И первый раз вместе пробовали сиги. Помнишь?

— Ещё бы не помнить. Мне было семь! Я потом блевал дальше, чем видел, и неделю ел и, прости, даже срал стоя. Вот так, чуть-чуть согнув ноги в коленях над унитазом. Потому что нас с сигами запалила мамке и пожаловалась бате. Батя меня выпорол ремнем. Солдатским, — вздыхает Каплунов. — Рука у моего бати была тяжёлая. И ремень — с бляхой.

— Да уж, тебе досталось.

— Ещё я помню, как ты мне подорожник таскал. Вот только подорожник ничем не помог жопе, почерневшей от побоев.

Ржем.

И смех, и грех…

— Да, ты можешь быть со мной честным, Каплунов, — вздыхаю, чувствуя, что друг детства выдаст мне неприятную правду.

— Скажу сразу, я тебя не осуждаю и все в таком духе. Но судить со стороны всегда проще. К тому же у меня уровень критического мышления гораздо выше, как и степень недоверия. Плюс профессиональная насмотренность.

— Ни к чему были эти лирические отступления. Ты же все это сказал просто для того, чтобы не назвать меня последним долбаном, поверившим бабе на слово.

— У тебя был ещё якобы весомый аргумент. Родимое пятно, — говорит Каплунов, как-то подозрительно хрюкнув.

Пригляделся, сука, ржет! Реально надо мной ржет!

— Тебе смешно?!

Поднимает на меня спокойный взгляд, в котором плещется небольшая искорка иронии.

— Сорян, как говорится, но я видел и не такое рисовали, и… Не буду говорить, работа у меня собачья, чего только не насмотришься! Каких только мошенниц я не повидал! Такое расписывали и изображали, что даже Иисус бы расплакался. Потом даже самым близким не веришь…

Пока разговариваем с Серегой, листаю ленту сторис в телеге.

Вот статус Тимура. Лежит на песочке, и по левую сторону от него — стройные загорелые женские ножки.

Меня аж подкидывает в кресле!

Эти ножки я узнаю из тысячи…

Мы много спорили о том, что Дине и Дамиру нужно уехать. Вот и… уехали. Не сказав ни слова.

Значит, мне она даже «прощай» напоследок не сказала, а этого… посвятила, да?

Не просто посвятила. Они отдыхают вместе.

Да йоп.. может быть, они уже любовники?!

Так мучительно ревностно мне не было ещё ни разу.

— Каплунов, ускоряйся, слышишь?! Ускоряйся, твою мать! У меня жену уводят! Из-под носа… Ещё не разведенную, млять.

— Не уводят. Строго говоря, ты сам ее просрал.

— Каплун, ля. Молчи.

— Ты сам сказал, не нужны лирические отступления. Вот и поговорим без лирики. Такую женщину продолбать… Это надо уметь, Рус.

— Знаешь. Ты давай… Своим фронтом работ занимайся, а я… своим займусь. Проверю кое-что!

— Давай только осторожнее, ок? Не спугни там…

— Я сама осторожность.

***

Немного позднее

— Спасибо за кофе, Лиля. Очень вкусно.

— Я… Очень старалась, — воркует и тянется пальцами к моему запястью, будто невзначай задев его, подкладывая на тарелку десерт.

— Я пришел поговорить о дочери.

— Она так злилась на меня, — вымученно улыбается Лиля, зевнув. — Так злилась.

— Спать хочешь? Я не слишком поздно?

— Ах нет, не поздно. Просто это все успокоительное, от него меня клонит в сон. Наверное, нужно налить себе кофе покрепче и сон, как рукой снимет.

— Не знал, что ты принимаешь успокоительные.

— Я перенервничала после разговора с Ами, — шмыгает носом Лиля. — Впервые мы так крупно поссорились, никак не могла заснуть. День-два, на третий сдалась.

— Лучше бы ты показалась врачу. Я рассчитывал застать тебя в форме. Мне, знаешь ли, не помешала бы поддержка. Меня ждет сложная процедура развода.

— Всё-таки развод.

Лиля пытается сдержать радость, но её губы так и растягиваются сами по себе. Даже жесты стали более резкими.

— При открывшихся обстоятельствах это стало единственным вариантом. Дина… Не захотела оставаться в семье при таких данных.

— Она просто эгоистичная дура! — вырывается изо рта Лили.

— Или не хотела мириться с изменой. Ты бы простила?

— Я?! Я уже тебе все простила, — говорит она, погладив меня по руке.

Что?

— Я простила тебе другую женщину, — заявляет она. — Я столько лет тебя ждала. Так сможет не каждая женщина!

Мдааа… Здесь как будто попахивает клиникой, чёрррт.

Лиля начинает суетиться, наливает и себе кофе, прячет за бытовыми действиями то, как сильно она взбодрилась.

— Развод сам по себе не так страшен, как раздел имущества. Вот это может тянуться годами, — вздыхаю я. — Знаешь, как-то всё разом навалилось. Развод, раздел имущества, экспертиза повторная.

Лилия перемешивает сахар в своей чашке, на миг её ложка замирает в жидкости.

Всего на миг поза становится напряженной, а в глазах появляется испуганное выражение.

— Экс… Экспертиза? Какая?

Глава 22

Руслан

— Да, экспертиза, — говорю я, придумывая на ходу. — Федерация Спорта засомневалась в чистоте вынесенного решения в аварии Дамира. Все данные проходят повторную проверку. Обнаружили кое-что новое. Переживаю, что бы это могло быть.

Стучу пальцами по столу, повернув голову в сторону. Но боковым зрением считываю эмоции Лили. Она запереживала.

С чего бы вдруг?!

— Разве это не был несчастный случай? Твой сын занимался опасным видом спорта!

— Я слышал, через знакомых, что дело могут переквалифицировать из несчастного случая в покушение на жизнь…

Тишина.

Слышно, как часто задышала Лиля.

— Наверное, это соперники твоего сына постарались. Кто-то же занимает теперь первые места.… — изменившимся голосом сообщает Лиля. — Чьей-то карьере здорово подфартило, когда с твоим сыном случилось несчастье.

— Ладно, не будем о грустном. Уверен, там разберутся. Я хотел поговорить о другом, — адресую Лиле улыбку. — Освободишь для меня пару полок в шкафу?

Она хлопает глазами. В них разливается шок и недоверие.

— Что?

— Переехать к тебе планирую. Примешь?

— Аааааа… А как же твой дом? Как же.…

Ей словно не хватает дыхания. Я добиваю её фразами:

— Дом оформлен на Дину. В целом, я вообще много чего оформил на жену. Дом, бизнес, несколько дорогих машин…

Лицо Лили становится все мрачнее и мрачнее с каждой секундой.

— Не собираюсь это делить. Решил, пусть это останется ей, претендовать не стану, — говорю небрежно. — Так хотя бы моя совесть немного очистится, что я её обманул. В таком возрасте, считай, бросаю одну…

— Но как же.… Ты столько усилий потратил, так долго все этим занимался, — сипит Лиля.

— Ерунда. Я уверен, что снова достигну высот. Энтузиазма, сил и опыта у меня хоть отбавляй. Тыл крепкий, да, Лиль? Плюс дочка умница. Уверен, если я решу начать с нуля, она меня поддержит. Так что, примешь меня?

— К-конечно! — говорит она, стряхнув оцепенение. — Конечно, Руслан. Я так долго этого ждала! Так сильно хотела…

В ее голосе деланной радости гораздо меньше, чем растерянности.

Подобного поворота она не ожидала!

— Спасибо. Я надеялся, что встречу здесь поддержку, потому что ситуация непростая. Не каждый день оставляешь за спиной большую часть своей жизни и шагаешь в новое.