Все ради тебя (СИ) - Ария Тес

О нас, восточных мужиках? Что нам крышу рвет и все такое? Ему точно рвет. Давай-ка полегче.

Звучит очередной вздох, принадлежащий Паше.

— Понял, принял. Ровно ты к этому относиться не сможешь.

— Не надо трогать!

Тихий звон, еще одна усмешка.

— Да я просто посмотреть. Фигурки крутые!

— Это коллекционная вещь!

— Да-да-да... Ух ты! А это ваши дети?

Еще один стук.

— Я же сказал — не надо трогать!

— Да боже, расслабься! — устало вздыхает, слышу шаги.

Тут вступает Катя.

— Паш, ты сказал, что тебе нужна помощь? Может, перейдем к делу, или ты так и будешь дальше выводить моего мужа из себя?

— Звучит заманчиво. Его достаточно просто вывести из себя, но…нет. Мне действительно нужна твоя помощь.

— С чем?

— Точнее будет сказать, с кем.

Понимаю даже я — Лиза; еще раньше, чем имя моей девочки действительно звучит из уст Кати.

— Ты хочешь помириться с Лизой.

Это не вопрос, да и глупо о таком спрашивать — очевидно, да.

Паша молчит.

Тишина давит.

Чего он тянет?!

Шаги.

Пауза накаляет сильнее. Такое ощущение, что ему самому необходимо собраться, и я его с какой-то стороны понимаю. Лиза — самая сложная женщина, которую я когда-либо знал. Нет, тем она и прекрасна, но все-таки…характер у нее, очевидно, не сахар. Они с Катей как две диаметрально противоположные оси — разные во всем. Если одна из них больше покорная, спокойная, мягкая, вторая — чистый пожар. Никогда не знаешь, как она отреагирует, но точно уверен, что отреагирует бурно: эмоции — ее второе имя. Прекрасное в своем несовершенстве, силе и притягательности.

Поэтому да, я его прекрасно понимаю. Сам не знаю, с какой стороны, блядь, к ней подступиться!

— Я дико скучаю по России. Не поверишь, но у меня над кроватью висят березы. Не какой-нибудь сраный лес, или, блядь, пляж. Что там еще модно вешать? Неважно. У меня висят березы…

— Трогательное откровение.

— Мне очень хочется вернуться домой, Кать, а какой дом без семьи? Никакого. Это просто пустые стены, и сколько в них ни пихай всяких статуэток или прочего дерьма — пусто там.

Слегка хмурюсь.

Кажется, я понимаю его сейчас еще больше, а еще, кажется, начинаю проникаться. То ли это действительно магия их крови, то ли, блядь, помешательство, но он становится мне ближе, даже если этого не знает. А еще, мне гораздо меньше хочется надавать ему по роже — приятный бонус…

— Ты ничуть не изменился.

— Правда? — весело спрашивает, но горечь оседает на кончике языка даже у меня.

Это больше притворство.

На самом деле, ему невероятно грустно. Как Лизе. Да…они действительно родственники, потому что так похоже выражать эмоции никто, кроме семьи не может.

— Вот это точно трогательное откровение.

Катя вздыхает со смешком.

— Я, конечно, просто в восторге от твоего стиля общения, ты же знаешь, но не очень понимаю, чего ты от меня хочешь? Поговорить с ней?

— Мы оба знаем, что это ни хрена не вариант. Только не с Лизой.

Это точно… тринадцать месяцев разговоров не привели ни к чему положительному, только к разрушению…Если она что-то вбила себе в голову, то поступит только так, как сама того хочет. И никак иначе.

— Она не будет слушать, упертая же до одури. Пока в башке заскок, помаши ручкой…

— И кто в этом виноват?

— О, прошу, давай ты не будешь говорить тоже, что говорит она, лады? Я не мог остаться. По многим причинам. А она могла поехать со мной, но что сделала?

— Перестала с тобой разговаривать...

— Она вела себя как чокнутая истеричка, и я неправ, что не пытался еще, знаю. Но я был молодым, считал, что она непременно поймет и простит меня...с возрастом. Думал, что остынет...

— Ошибся.

— Сколько бы я ни пытался, она заперлась на все замки. Лиза многое может простить, но когда ее бросают? Это ее...кхм...триггер. Так что да, хер мне, а не прощение. Надо было переть до талого. Но я правда не мог остаться. Кем бы я был? Учителем сраной информатики?! Или...ой, это уже детали...

На этот раз Катя вздыхает.

— Знаю. Да и она знает, но…

— Ее рог глубоко вошел в землю и бла-бла-бла. Я десять лет пытался, думаешь, этого не понимаю?!

— Почему сейчас? — звучит голос Сая, — Если ты все понимаешь, почему сейчас?

— Ситуация изменилась.

Вот теперь я слышу нотки злости в голосе Паше, и хорошо представляю себе его колючий взгляд. Снова, спасибо, Лиза. Думаю, они и в этом своем проявление очень похожи…

Очевидно, я прав, раз Сай громко цыкает, но Паша вдруг говорит.

— Да, это касается твоего брата. Очевидно, по-моему.

Наверно, он хочет меня защитить сейчас? Как всегда делает? Только я этого не хочу, да и слава богу, что слов Сай не находит. Молчит.

Паша тяжело вздыхает.

— В общем, ситуация изменилась.

— Она общается с вашим отцом…

— Едва ли это можно назвать общением...

— Так это правда?

— Когда она в Москву переехала, папа уже изрядно заебался терпеть ее заскоки. Пытался нахрапом взять...

— Кончилось, очевидно, так себе...

— Просто кошмар. Истерики были дикие! Но, в конце концов, им удалось прийти к консенсусу: десять минут раз в месяц.

— В смысле?!

— Она приезжает к нему на десять минут один раз в месяц. Папа все надеялся, что смягчиться, удастся как-то продлить сие удовольствие, да только хер и ему! Лиза несгибаемый человек. Ну...до недавнего времени.

— До...

— Развода, агась. Просила его помочь. Сбежать хотела...

Катя громко цыкает, а Паша опять усмехается.

— Спокойно, она быстро передумала. Сбежать — значит от всего отказаться. И от тебя в том числе...

— Так это его план или ее был?

— Это было коллективное творчество, но как эффектно, а?

— Охренеть можно от эффектности, — ядовито цедит Сай, Паша, чувствую, улыбается.

— Обидно, что твоего братишку наебали? Что ж, это почти сансара, дорогой друг. Где-то ты наебешь, где-то тебя. Увы.

— Он ее не наебывал!

— Да ну? То есть она знала, что он трахает все, что плохо лежит?

— Он не...

— Хватит! — перебивает на зачатках повышенного тона Катя, фыркает, — Это сейчас какое значение имеет?! Все сделано! Так что прекрати! А ты! Почему рассказываешь все это?!