Венера. Переплетая обрывки жизни - De Ojos Verdes

коридору, виляя оголенными ягодицами, смеясь и что — то обсуждая. Ни на одной из них не было ничего, кроме обуви. И я после них должна быть среди мужчин, которым уровень гормонов подняли до небес?..

Хотя, какая разница? Одним унижением больше, одним меньше — всё равно. Я следила глазами за девушками до того момента, пока они не скрылись за углом. Завидовала каждой из них, потому что у меня нет такой раскрепощённости. Не знаю, что правильнее — её присутствие или отсутствие. Я ведь умудрилась столько лет танцевать, оставаясь инкогнито. Но не смогла не запачкать своё имя. Вот так…

Опять моя мелодия… Я нехотя оторвалась от стены и взяла подсвечник, за считанные мгновения зажигая все свечи, затем водрузила его на голову. Больше не буду подходить к столам. Плевать на всё. Поскорее закончить и уйти…

Ступив в зал, я решила представить себе что — то приятное, чтобы не видеть лиц присутствующих. Забуду о том, кто передо мной и отдамся любимому ритму… А потом уеду домой и буду плакать всю ночь…

Меня встретили бурными аплодисментами. Свист почти разрывал барабанные перепонки. Прикрыв глаза, я мягкими и гибкими движениями бедер плыла к середине зала. Вес на голове помогал немного отвлекаться от общей атмосферы, а полумрак был помощником и даже неким защитником, позволяющим мне не видеть никого.

Лишь одно лицо постоянно мелькало перед моим взором. Он сидел в самом центре, как раз напротив моего основного местонахождения во время танца. Я пыталась каждый раз сразу отворачиваться, но наши взгляды неизбежно встречались при поворотах моего корпуса.

Сатана… Исчадие ада… Настоящий ублюдок. Ему доставляет удовольствие видеть, как мне противно всё это, как ужасно я себя чувствую перед толпой ничего не соображающих мужчин, мысленно уже давно раздевших меня догола. Ничего меня не спасало — ни вуаль, скрывающая лицо, ни тонкая сетка в мельчайшую клетку, тянущаяся от нижней части бюста до самого пояса, чтобы ни один кусочек тела не был открыт.

Сожгу этот костюм к черту… Я не смогу носить его, вспоминая, как к коже и ткани прикасались мерзкие руки и грязные деньги. Сожгу вместе с ним и воспоминания о ненавистных черных глазах, наслаждающихся моими муками. Надеюсь, что мы с ним больше никогда не встретимся… Что ж, придется пожертвовать бесценным — дружбой с Розой, но ведь иначе никак нельзя. Феликс не оставит в покое ни меня, ни свою сестру, пока всё не пойдет по его желанию. Садист… Как человек может быть таким жестоким и диким?..

От общей массы оторвалась невысокая фигура, пошатывающаяся на ходу. Я лишь в последний миг поняла, что направляется она в мою сторону. И даже не успела отреагировать, когда наглые руки легли на мою талию, прижав к себе и зажав между своих колен. Меня обдало тошнотворным запахом водки и сигаретного дыма. Лицо мужчины с полузакрытыми глазами потянулось ко мне, всей сжавшейся от ступора. Когда до меня дошло, что через считанные секунды эта недееспособная туша прикоснется к моим губам…

Подсвечник с грохотом упал на пол, вызвав ужасающий звук. Несколько человек, увидев, что свечи стали катиться в разные стороны, подскочили с бутылками минералки в руках. Видимо, это были самые трезвые. Всё произошло из — за моего неосторожного движения, когда я одарила пощечиной забывшегося гостя. Глаза его теперь были широко раскрыты и смотрели на меня с яростью. А потом он встрепенулся, и пока все пытались не допустить зарождения пожара, оскорбленный, двинулся на меня, осыпая последними матерными словами.

— Бл*, ты кто такая! — замахнулся мужчина, завершив свою речь.

Я проворно отскочила в сторону, соображая, как бы мне пройти к выходу, чтобы покинуть это заведение. Беда в том, что путь был «осажден» незнакомцами, которые вряд ли бы стали защищать меня от своего товарища. Да половина из них была в более печальном состоянии, чем этот герой.

— Держи её, Гев! — немного заплетаясь, прикрикнул обиженный, догадавшись о моих намерениях.

В ту же секунду рядом образовался какой — то шкафообразный громила, ехидно оскалившись и заключая меня в кольцо своих стальных рук.

Все перемешалось в голове. Шум не прекращался. Голоса, голоса, голоса… Мне казалось, я схожу с ума. Как же так получилось? Я одна, а их так много… Они приближаются… Глаза, полные низменных желаний. Им никто не указ. Каждый из них — сам закон. Плевать хотела бы вся администрация и охрана этого ресторана на мои крики…

Всё тот же, кого я ударила, потянулся к моему лицу рукой, намереваясь сорвать вуаль. Я даже не могла плакать. Все внутри сжигало от мыслей о том, что сейчас произойдет нечто непоправимое.

Господи, пусть я умру. Умру раньше, чем кто — то успеет обесчестить меня. Пожалуйста, эта странная игра и так слишком затянулась. Пожалуйста…

— Ладно, хватит, отпускай, Гев. Сева, убери руки. Вы её пугаете. Чего доброго, девушка подумает, что мы звери какие — то, совсем себя не уважаем и собираемся придаться утехам с её б/у — шным телом.

Этот голос звучал как скрежет металла. Как будто кто — то в моей голове вырезает каждую сказанную им букву острым ножом, причиняя нечеловеческую боль. Кукловод, прекрасно справляющийся со своими обязанностями — тянуть нити в ту сторону, которая нужна ему. Захотел — вправо, захотел — влево. Захотел — погубил, захотел — дал жизнь.

— Но… Ф — фел, ты же в — видел, он — на меня ударила! — с трудом закончил неудовлетворенный друг этого изверга.

Меня неожиданно выпустили из оков. Пришлось открыть глаза, чтобы видеть, куда ступать ногой. Я даже не стала поднимать головы, опрометью бросившись к вожделенным дверям. А дальше по коридору на ватных ногах до самого служебного помещения, не осознавая, что по щекам градом катятся слезы. Забежав в комнату, я стала срывать с себя костюм, каскадом падающий на пол, вуаль полетела следом. Кофта уже была на мне, когда я взглядом стала искать сумку. Натягивая джинсы, я босиком подбежала к ней и схватила, проверив наличие кошелька и телефона. Все остальное мне не нужно. Я не заберу ничего из того, что приносила сегодня с собой для выступлений. Пусть горит синим пламенем вместе со всеми, кто принимал участие в моем унижении.

Убежать. Раствориться. Умереть…

Я схватилась за ручку, вытирая темную влагу с щёк, и дернула на себя.

На пороге стояло это нечеловеческое существо. Ухмылка немного угасла, когда он увидел меня. А я же, наоборот, вдруг наполнилась неистовым чувством злобы. Жгучая всепоглощающая