Вечная команда (ЛП) - Станич К.М.

Чего я не ожидала увидеть, когда открою дверь… так это Астер Хейз, улыбающуюся мне в ответ.

— Что это за чушь насчёт того, что в школу поступит больше девочек? — рычу я, врываясь в дом отца, не потрудившись постучать. Он поднимает взгляд от обеденного стола с почти скучающим выражением лица, ожидая, пока я выйду из-за угла, чтобы увидеть остальных гостей его ужина. — И откладывать выборы в Студенческий совет только ради них? Что это за унитазное дерьмо такое.

«Надо было сказать «чушь собачья», почти уверена, что унитазное дерьмо — это не часто употребляемое словосочетание».

Девочки.

Три девушки.

Астер — одна из них.

Сегодня она просто зашла в комнату Студенческого совета, чтобы представиться.

И объявить, что она тоже на самом деле собирается баллотироваться на пост президента Студенческого совета.

Что. За. Ёбаная. Хуйня?

— Когда я сказал тебе, что буду относиться к тебе как директор школы, а не как отец — по твоей просьбе, могу добавить — я был серьёзен. Врываться в мой дом без предупреждения, по крайней мере, заслуживает замечания. — Я стою, кипя от злости, переводя взгляд с трёх растерянных лиц, сидящих за столом отца, в то время как Рейнджер прикрывает мне спину, ожидая прямо за открытой входной дверью. — Девочки, это мой… сын, Чак Карсон.

— Рада снова видеть тебя, Чак, — говорит Астер, заправляя прядь вьющихся рыжих волос за ухо. Она смотрит через весь стол на моего отца, держа другую руку на вилке, которая в данный момент лежит на тарелке с треской, картофельным пюре и спаржей. Это, конечно же, моё любимое блюдо, и папа вряд ли потрудился бы приготовить его для меня, но может приготовить его для трёх незнакомок?! Три новые морские свинки для выполнения его приказов.

Я в ярости.

— Мы познакомились на танцах в честь Дня святого Валентина, а ещё сегодня в зале Студенческого совета, — объясняет Астер, мило улыбаясь. Другие девушки тоже улыбаются мне, а одна из них даже краснеет и прикусывает нижнюю губу. Спенсер и Рейнджер ведут себя так, будто я такой уродливый парень, но, по-видимому, у меня нет особых проблем с привлечением женского внимания.

— А, — говорит папа, глядя на меня с немалым неудовольствием. — Что ж, тогда тебе будет жаль узнать, что Чак теперь помолвлен с нашим нынешним президентом Студенческого совета Черчем Монтегю и в настоящее время находится под запретом. — Его голос сух, как песок, и в два раза более скрежещущий. Мгновение мы пристально смотрим друг на друга, прежде чем он отодвигается от стола. — Извините, я отойду на минутку, дамы.

Папа аккуратно складывает салфетку и направляется в сторону кабинета, абсолютно ожидая, что я последую за ним. В кои-то веки я действительно это делаю. Но в основном только для того, чтобы я могла накричать на него и попытаться докопаться до сути того, что здесь происходит.

Я ненадолго останавливаюсь, чтобы подойти к сетчатой двери и жестом пригласить Рейнджера зайти внутрь на минутку. Мы с парнями меняем партнёров, так что никто никогда не остаётся один, даже когда принимает душ. Я имею в виду, что никто не пользуется общей душевой кабиной так, как мы со Спенсер однажды, но…

Рейнджер входит в столовую, и все три девушки обмениваются взглядами.

«Да, да, я знаю, что он красив, но он ненавидит большинство людей, и вы никогда не поймете, что такое голая выпечка так, как я».

— Иди поговори с отцом, Чак, — шепчет мне на ухо Рейнджер, это большое, пугающее присутствие за моим плечом, которое мне стало по-настоящему нравиться. Это успокаивает, когда он стоит рядом, как будто я знаю, что у меня действительно есть кто-то, кто готов и способен прикрыть мне спину. — И позволь мне разобраться с девочками, хорошо? Они и близко не такие милые, как ты, а ты знаешь, как сильно я люблю милые вещи.

Мои щёки вспыхивают, но я отказываюсь поддаваться на комплимент.

— Я думала, ты сказал, что из меня получился уродливый парень, — шепчу я в ответ, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, прекрасно понимая, что девушки смотрят прямо на нас. Сапфировые глаза Рейнджера сверкают, а уголок его рта слегка приподнимается. Не во что-то столь непристойное, как широкая улыбка, но достаточно близкое к ней. Его аромат сахара, ванили и кожи окутывает меня, на мгновение выбивая здравый смысл из моей головы.

Когда он берёт меня за подбородок и наклоняется ближе, девочки визжат.

— О боже, у них роман, — шепчет одна из них, кажется, слишком взволнованная своим открытием.

— В то время как на нём кольцо президента Студенческого совета и всё такое! — выпаливает другая, хватая Астер за руку. Её зелёные глаза возбуждённо сверкают, когда она снова хватает свою подругу.

— Это как оживший яой, — выдыхает она, и Рейнджер закатывает глаза. Яой — это название жанра японских комиксов и телешоу, в которых рассказывается об отношениях парней, но намеренно созданных для удовольствия женщин.

— Наша любовь не для женских взглядов, — огрызается Рейнджер, а затем целует меня крепко и быстро, разворачивает и толкает в направлении кабинета отца. Когда я, спотыкаясь, ухожу, мне приходит в голову, что у нас только что был наш первый поцелуй. Я чувствую себя пьяной, когда проскальзываю в комнату и прислоняюсь спиной к двери, закрывая её.

— Ты проделала весь этот путь сюда только для того, чтобы вести себя как дура перед моими гостями? — спрашивает папа, и мне требуется несколько секунд моргания, чтобы в голове прояснилось. «Рейнджер — это… такое неожиданное удовольствие, не так ли?» Он всегда говорил, что я уродлива в своих очках, мешковатой униформе и с растрёпанными волосами, но он думал, что я чертовски симпатичная.

— Хм? — спрашиваю я, снова моргая, чтобы прояснить зрение, и смотрю на папу, сидящего за столом, как будто он думает, что большой старинный деревянный антиквариат — это своего рода щит от меня и моей нелепости. — Нет, я… Почему ты не сказал мне, что планируешь добавить в школу ещё девочек?

— Я работал над этим всё лето, о чём ты могла бы знать, если бы захотела поговорить со мной. Эверли и Адамсон работают над программой обмена, чтобы прощупать почву. Мы отправляем к ним трёх мальчиков, и наоборот. Но мы не можем привезти девочек сюда, пока у них не будет подходящего жилья. Мы планируем начать их обучение здесь во второй четверти, после того как общежитие для девочек будет приведено в порядок и полностью готово.

— Ясно. — Я не могу решить, должна ли злиться, испытывать облегчение или что-то ещё. — А что насчёт Джейсона? А как насчёт Юджина? А как насчёт Дженики? Я видела мёртвое тело в том лесу, папа. — Я смотрю ему прямо в глаза и впервые понимаю, из-за чего весь его гнев. Он боится за меня. — Где мистер Дэйв? — решаю спросить я, и папа несколько раз моргает в ответ, как будто его удивляет этот вопрос.

— У него был грипп, но он вернётся в понедельник, — отвечает он, и на этот раз настаёт моя очередь выглядеть удивлённой.

— Вы недавно с ним разговаривали? — спрашиваю я, потому что мы не видели мистера Дэйва и ничего о нём не слышали после инцидента с поножовщиной. На данный момент я предпочитаю доверять Черчу, несмотря на очевидность. Я бы хотела узнать точку зрения мистера Дэйва на то роковое утро. И разве не интересно, что он никому не сообщил о нападении? Ни моему отцу, ни полиции.

— Только сегодня днём, а что? — спрашивает папа, вставая из-за стола. Сегодня он определённо спокойнее, чем был с тех пор, как я назвала его бумером. Хех. Я имею в виду, технически он поколение Х — я думаю — но вы можете назвать бумером любого, кто ведёт себя как придурок. Каждый миллениал и представитель поколения Z, разбирающийся в онлайн-сленге, знает это.

— Без причины. — Я замолкаю, размышляя, стоит ли мне рассказать папе о мистере Мерфи и записках. Но просто есть что-то в том, как он ведёт себя с тех пор, как мы вернулись в Адамсон, что вызывает у меня подозрения. Я думаю о случайном упоминании Россом мистера Дэйва и мистера Мерфи, хваливших моего отца за то, что он отправил меня обратно в Калифорнию.