Тот, кого не люблю - Елена Левашова

это единственное место, где мы понимаем друг друга без слов… И он не выпускает меня из постели, пока я не разделю с ним удовольствие. Он внимательный, щедрый, замечательный… Посмотри, какое кольцо? А дома еще серьги новые.

– Я смотрю, Роберт тебя приодел, – улыбается Золотко, отводя за ухо непослушную прядь. – Зойка, я тебе так завидую. Нет, ты не подумай, я очень счастлива с Ником, но наши безумные ночи остались в Красной поляне… Помнишь, как он меня повез туда на задание? – Золотко закатывает глаза. – А сейчас у нас дети, которые не дают расслабиться.

– Помню. Миссия называлась «родить сестренку для Никитушки». Да, Злата, у нас медовый месяц, но все какое-то искусственное, напускное… Роберт все заменяет вещами. За эту неделю у меня появились не только золотые украшения. Новые платья, туфли, сумка… Он покупает вещи на свой вкус, наряжает меня, как куклу. И отмахивается, если надоем. Я игрушка для него и предмет мебели, который…

– Зойка, да перестань ты, все наладится, вот увидишь, – обнимает меня подруга. – Он не может простить тебя, не доверяет… Боится снова ошибиться, обжечься. Присматривается к тебе, проверяет… А как ты хотела? Чтобы он встал на одно колено и признался тебе в любви? Вот так сразу, после твоего вранья и предательства? Не жди. Роберт знает себе цену.

– А я, выходит, нет? Если позволяю ему все это? – вздыхаю грустно. Собираю песок в ладони и медленно его рассыпаю.

– Что это? Заботиться о себе, целовать и дарить ночи, полные страсти? Одевать себя, кормить?

– Златка, он такую мебель купил для Мишутки! Бабуля грозится прийти посмотреть, а мама… Она все время плачет.

– Почему?

– Наверное, понимает, что все это временно… Знаешь, Злат, когда строят дом, берут основу – фундамент, кирпичи. Это и есть доверие и любовь, верность. А страсть, деньги – это цемент. Вот у нас есть лишь цемент… Дома из него не построишь. Когда-то все лопнет, как большой мыльный пузырь.

– Не говори так, дорогая, – поднимаясь и стряхивая песок с рук и одежды, произносит Золотко. – Он пошел против всех ради тебя, Зойка. Не общается с тетей Гаяной, родственниками… Бросил невесту… Он старается ради вас.

– И я стараюсь, Златочка. Я готовить научилась. Я ведь все для него… Все сделаю. Я на все готова, только бы простил…

Золотко моет Дане руки в море и собирает лопатки в детский рюкзак. Я следую ее примеру, переодеваю Мишутку в сухую одежду и обуваю его в сандалии. Отвожу Золотко к ее бабуле Ирине Максимовне и спешу вернуться домой – в уютную квартиру мужа. Пока сынок играет в гостиной, грею сковороду на плите. Режу крупными кольцами лук, шинкую морковь, нарезаю мясо для бефстроганова… Даже манник успеваю испечь, только Роберт так и не появляется…

Походив по пустой квартире, сажусь на диван и со вздохом строчу мужу сообщение:

«– Ужин готов. Когда ты приедешь? Мы с Мишуткой по тебе скучаем».

«– Приеду поздно. Не ждите, ложитесь спать».

Хм… Это что-то новенькое. Роб всю неделю стремился домой. Обнимал меня с порога и ждал, пока Мишка заснет. А потом не выпускал из объятий, лаская меня до исступления…

«– Что-то случилось? Извини, не знаю, как должна себя вести жена в таком случае? Мне стоит волноваться?»

«– Зоя, если бы я хотел сказать, то сказал. Ты обеспечена всем необходимым, у тебя нет повода для волнения. А у меня есть своя жизнь и работа. Ложитесь спать».

Вот так… Надо ли говорить, что я так и не засыпаю? Выглядываю в окно и вздыхаю. Нюхаю его вещи и борюсь с желанием позвонить. Стрелки часов перешагивают полночь, когда входная дверь клацает… Я поднимаюсь и выхожу в прихожую, чтобы встретить мужа.

– Не спишь? – пошатываясь, произносит он.

Выпил… С друзьями или партнерами, с теми, кто достоин быть частью его жизни…

– Я волновалась. Теперь вижу, что незачем.

Ступаю к нему навстречу, чтобы обнять. Роберт отмахивается. Снимает рубашку и вкладывает ее в мои руки. Прижимаю ее в груди, чувствуя, как аромат чужих женских духов вбивается в ноздри…

Глава 21.

Роберт.

Совсем скоро приедет Рихард, а пока в город стекаются участники конкурса. Они бронируют номера на побережье, рассказывают о грядущем мероприятии в социальных сетях, заказывают рекламу у известных блогеров, знакомятся… Наверное, мне везет больше остальных – добрую половину участников я знаю лично. И знаю, чего от них ожидать. Петр Жильцов – молодой ресторатор с амбициями, совершенно точно не потянет требования, предъявляемые конкурсантам. Женька Касторнов тем белее… А вот Кира Лоренц весьма серьезный противник… И к несчастью, у меня был с ней роман…

Мы только расстались с Зоей, когда я познакомился с Кирой. Яркая красавица с длинными черными волосами была не против отношений без обязательств. Мы гуляли по Москве, катались на корабле, дегустировали вина и рыбные блюда в популярных московских ресторанах, все время целовались… Форум кончился, а вместе с ним и наши отношения. Я уехал домой, исполненный благодарности за это время… Она меня спасла тогда… Отвлекла от разъедающей душу боли, заменив ее своей улыбкой и дорогим, но таким чужим ароматом.

– Роб? Не ожидала тебя здесь увидеть, – Кира по-акульи улыбается и целует меня в щеку. Не спешит отнимать цепких пальцев от моего локтя, обдает ароматом терпких духов и шепчет в самое ухо. – У нас сегодня сабантуй в «Мариоте», придешь? Буду я, Женька, Петр, супруги Алексеенко и…

– Даже не знаю. Я там нужен?

Вот правда, где я нужен больше? Дома или…

– Ты разве не хочешь узнать о планах конкурентов? Я была о тебе более высокого мнения, – кривит губы Кира.

Действительно, почему бы не поехать? Все равно Зоя не замечает моих стараний… Любая другая бы от счастья визжала, повесь я на ее руку такой браслет. Я из кожи вон лезу, чтобы стать для нее приемлемым мужем, забочусь о Мишутке и о ней… Может, и не осыпаю признаниями в любви, но… Черт, разве моя забота не стоит больше? Или пустые слова, не подкрепленные делами, важнее для неё?

– Я поеду, Кира. Почему нет?

«Мариот» встречает нас ароматами мяса, свежего хлеба и белого вина – не знаю, совпадение ли, но Кира пьет только его. И я не отстаю – пью и выпытываю, что приготовил Жильцов для Рихарда, и какой бизнес-план составил Касторнов. Вечер накрывает город бархатным покрывалом, музыка ласкает слух, а крутящиеся над головой фаерболы туманят разум. Мне кажется, или во взгляде Киры