Просто соседи - Чарити Феррелл

— Мне нужно попробовать тебя на вкус. Блять.

Я стону.

— К черту.

Мое дыхание сбивается от потери его пальцев, и он опускается на колени. Он прижимает одну руку к моему бедру, и я дрожу, когда он целует мою щелочку. Не нужно долго ждать, пока его язык погрузится в меня, и я откидываю голову назад. Это быстро. Мы оба вспотели, и я вцепилась в край стойки, когда его пальцы снова начали работать со мной. Его язык движется от моей щелочки к моему клитору, от клитора к моей щелочке, повторяя дразнящие действия.

Это не занимает много времени, чтобы завести меня, и я содрогаюсь от оргазма. Он берется за внешнюю сторону моих бедер и приподнимает меня.

— Вот дерьмо, — говорю я, переводя дыхание.

Я опускаю взгляд и вижу, что он смотрит на меня с широкой ухмылкой и лицом, полным потребности. Он целует оба моих бедра, прежде чем встать, его руки переходят на мою талию.

— Святое дерьмо, — повторяю я. — Я не могу поверить, что мы сделали это.

Он целует мой лоб, и я благодарна, когда он натягивает мои брюки, потому что сейчас мое тело бесполезно.

— Трудно не поверить в это, когда твое тело дрожит, и если бы я не держал тебя, ты бы, скорее всего, упала на пол.

— Боже, я ненавижу тебя, — говорю я с дрожью.

— Я приму это как комплимент, поскольку ты только что испытала оргазм в результате того, что я трахал тебя языком. — Он уткнулся головой в мою шею, пока я брала себя в руки. — Спасибо, что позволила мне поиграть с твоей киской сегодня вечером и принесла десерт. — Он целует меня в щеку. — Пора тебе нянчиться с детьми.

Я смущенно отворачиваюсь, когда он отстраняется.

— Спасибо за… ужин. — Я прочищаю горло. — Думаю, увидимся завтра утром.

— Увидимся.

Он не целует меня снова и не делает другого шага, пока я выпрямляюсь, беру сумку и направляюсь к двери с таким количеством мыслей, проносящихся в голове.

— О, подожди, — наконец говорит он, когда я уже собираюсь выйти.

Я оборачиваюсь, и он протягивает мне тарелку, полную пирожных.

— Десерт. Детям понравится.

Мой телефон пищит.

Клаудия: Вот-вот подъеду.

Черт!

— Понравится. Спасибо. — Я выбегаю из дома и добегаю до крыльца одновременно с ней.

Что, блять, случилось?

Клаудия опоздала на два часа, чтобы забрать детей.

Ничего удивительного.

Она высадила их без обеда в животе, поэтому я отвела их в закусочную. Когда мы вернулись ко мне домой, они съели по пирожному каждый, а потом я полностью перешла в режим родителя. Поскольку Глории четыре года, ей нужно больше внимания, чем Трею. Я искупала ее, а потом почитала ей сказку, прежде чем она заснула в спальне. Трей перебрался в гостевую комнату с большей кроватью и умным телевизором.

— Ты закончил домашнее задание? — спрашиваю я, входя в гостиную.

В его руке стакан молока, а на столе рядом с ним лежит пирожное.

Он ворчит.

— Да, женщина-босс. Я не настолько глуп, чтобы отлынивать от домашней работы вместе с тобой. С мамой — да. С тобой — нет.

— Умный мальчик. — Я сажусь на диван напротив него и скрещиваю ноги, в руке кружка чая.

Трею четырнадцать, и он находится в том возрасте, когда он понимает, в какой среде он живет. Он сделает одно из двух — захочет лучшей жизни для себя или провалится в черную дыру. Моя сестра родила его рано, поэтому он рос быстрее, чем большинство детей. Его рождение также заставило меня повзрослеть быстрее. Я ушла из этой жизни, как только смогла, и я хочу, чтобы он смог сделать то же самое.

— Как дела дома? — спрашиваю я.

— У мамы новый парень, — говорит он с прямым лицом.

— Я уверена, что он настоящий победитель, — бормочу я, прежде чем успеваю остановить себя. Хоть это и трудно, я стараюсь не говорить гадости о Клаудии в его присутствии.

Он фыркает.

— О, да, как и все остальные. — Он хмурится. — Ты уверена, что ничего не можешь сделать, чтобы мы жили здесь?

Как бы Клаудии ни нравилось перекладывать на меня своих детей, она отказывается предоставить мне опекунство. Она использует их в своих целях и использует мою любовь и заботу о них в своих интересах. Если бы не дети, я бы не имела с ней ничего общего.

— Поверь мне, дружище, я пыталась, — отвечаю я с разочарованием. Это ранит мое сердце так же сильно, как и их.

— Я знаю, — говорит он, нахмурившись.

Он выбирает канал, где показывают вирусные видео с неудачными трюками людей, а я беру ноутбук, чтобы поработать.

Через час подъезжает Клаудия. Я убеждаюсь, что она не под кайфом и не пьяна, прежде чем сообщить детям, что она здесь.

— Ты опоздала, — говорю я, выходя на улицу.

Она смахивает с лица светло-русые волосы и делает очередную затяжку сигаретой.

— Дерьмо случается, Хлоя. Черт. Это твои племянница и племянник. Разве ты не любишь проводить с ними время?

Я обдуваю воздух перед собой, чтобы избавиться от ее сигаретного дыма, и отступаю назад.

— Не надо меня упрекать. Я провожу с ними больше времени, чем ты. Сегодня вечером Глория спросила меня, почему ты никогда не хочешь быть рядом с ней, как другие мамочки и их дети в ее садике. Соберись с силами.

— Или что? Будешь просить об опеке, как всегда?

— Я не понимаю, почему ты этого не хочешь. — Я понижаю голос. — Ты явно не заинтересована в том, чтобы быть мамой.

Она усмехается.

— Ты ревнуешь. — Она бросает сигарету на землю и топчет ее каблуком. — Ты бездетна, и твой жених бросил тебя ради другой женщины. Может, тебе стоит обратить внимание на свою жалкую жизнь, прежде чем оскорблять мою.

— Пошла ты, Клаудия, — это все,