Глеб и Аврора. Брак по расчету (СИ) - Олег Ростов

поняла, что да, она обязательно родиться. Я сама хочу этого. Хочу дочку. Ну и что, что они такие. Он мой муж и я не имею права его судить. Не имею права судить и осуждать его предков, чтобы они в прошлом не творили. Время такое было страшное. Их тоже никто не жалел и не щадил. А подарив Глебу наследника, я сама стала окончательно частью этой семьи. А значит история рода Белозёрских, это и моя история, история моих детей, в которую я тоже вписала свою строчку. И им есть, чем гордиться, а значит и мне.

Грудь у меня стала ломить. Значит молока много и сейчас оно побежит. Уже побежало. Сарафан там, где грудь, стал намокать.

— Ладно, Маргарита, пойду я. Костика пора кормить. А то с меня брызжет уже.

Марго улыбнулась и кивнула.

— Конечно. Мужика надо кормить…

* * *

— Сволочь! Ты меня обманул!

— Вероника подожди! — Владимир непонимающе смотрел на девушку. — Что значит обманул? В чём?

— А ты не знаешь? Овечкой невинной прикинулся! Отойди от меня. Никогда не смей приближаться ко мне. Понял?

— Вероника, объясни мне, что происходит?

— Что происходит? Ты же грёбанный мажор, сволота. Вон какой холёный, зажравшийся. Но мало того, ещё и графёныш! За сколько титул то бутафорский твои родители купили? Самому не стыдно?

— Не стыдно. И я не графёныш.

— А кто же?

— Граф Белозёрский. И титул мои предки не покупали, а заслужили.

— Да? И чем же? Много воровали?

Владимир молча смотрел на Веронику. В её перекошенное злобой и презрением лицо.

— Мои предки восемь столетий защищали эту землю. И платили за неё кровью её врагов и своей. Кровью детей своих, жен, матерей, когда возвращались из походов к пепелищам своих домов. Поняла? И мне не стыдно за них. Я знаю своих предков до седьмого колена. А ты знаешь своих предков? Кто они были?

— А тебе какое дело? Давай проваливай, благородный, тоже мне, аристократия сраная, белая кость, голубая кровь!

— Я обыкновенный парень, Вероника, учусь в нашем университете. И кровь у меня такая же красная, как у тебя. Хочешь проверить?

— Мне прямо сейчас расплакаться?

— Не надо. Не дай бог ослепнешь от слёз.

Володя повернулся и пошёл к своей потрёпанной Тойоте. Вероника смотрела в след уезжающей машине и когда она скрылась заревела, закрыв глаза ладошками.

— Ник, ты чего? — К ней подошла её подруга по университету Наталья. — Ты что с Вовкой поругалась? — Вероника кивнула, продолжая плакать. — А что случилось то? Ты так кричала на него. Он же нормальный парень. Весёлый такой. И ты ему очень нравишься.

— Мажор он долбанный. Обманывал меня, что у него родители простые, работяги.

— А они не работяги?

Вероника отрицательно покачала головой.

— Нет. Я же говорю — мажор. Граф, чтоб его, сука! Сволочь!

— Какой граф? Настоящий?

— Настоящий. Говорит его семье восемь столетий. Мерзавец такой! — Дальше девушка уже завыла в голос.

— Ну ты даёшь! Если он настоящий граф, то ты можешь стать графиней! И значит он не бедный!

— Ты что, дура! — Закричала Вероника! — Я что, блядь какая конченная, за кошельком бегать и продаваться таким⁈

— Сама дура! Что ты орёшь на меня? Да иди ты, тоже мне честная, бессеребренница. И что толку, выскочишь за такого же замуж, как сама голодранка. Сопливых детей нарожаешь, мужу пивосик таскать будешь, да копейки считать. Или думаешь с тем же Ванькой, который по тебе слюни пускает, по миру поездишь? Ага, держи карман шире. Ты дальше рынка никуда выбираться не будешь. Рано состаришься, да муж тебя колотить начнёт!

— Ты больная что ли?

— Сама больная. Молодой, красивый, не женатый, богатый, да ещё не просто богатый, а настоящий граф! Кому-то ничего, шиш с маслом, а кому-то всё на блюдечке, с синей каёмочкой, а они ещё кочевряжатся! Тьфу на тебя, Ника. Была дурой, бомжей обихаживала, так и останешься дурой, да ещё сама бомжихой станешь. — Наталья повернулась и отошла от Вероники.

Владимир приехал в Усадьбу мрачнее тучи. Мать, невестка и сестра посмотрели на него удивлённо. Но он ничего им не ответил и ушёл в свою комнату. Оттуда не выходил до утра. Утром уехал в офис к старшему брату. Там работал над данным ему заданием. В обед его вызвал к себе Глеб.

— Вова, неделя прошла. Покажи, что наработал? — Спросил он младшего брата. Тот положил перед братом папочку. Сидел на стуле и ждал пока старший не ознакомится. Закончив, Глеб с уважением посмотрел на Владимира.

— Молоток, братец! Честно, не ожидал. И когда успеваешь? Хотя, сессию ты уже сдал, но по всяким непонятным благотворительным тусовкам шатаешься.

— Уже всё.

— Что всё?

— Не шатаюсь. Со вчерашнего дня.

— А что так? С Вероникой своей поссорился? Ничего, бывает. Помиритесь.

— Не помиримся.

— Изменила?

— Нет. Узнала, что я далеко не из простой семьи, да ещё и граф. Она меня так и назвала — графёныш!

Глеб сначала смотрел на него удивлённо, потом захохотал в голос:

— Как, как назвала? Графёныш??? Мля, Вовка! Графёныш! Такого я ещё не слышал. Ну я не могу! И что теперь?

— Ничего. Короче, Глеб, расстались мы.

— Думаешь?

— А что тут думать? Она не такая,ёё как всё остальное большинство девчонок. Достали уже. Она другая.

— Другая? Брось. Все они одинаковые. Ещё сама прибежит.

— Не прибежит.

— А хочешь, её привезут?

— Даже не думай.

— Ну-ну! — Глеб опять усмехнулся. — Как хочешь. Я же для тебя стараюсь, младшой! Мне для брата ничего не жаль.

— Я, Глеб, сам справлюсь.

— Ну что же, хозяин-барин! Вольному воля, спасённому рай! Тогда давай поговорим о дальнейшей работе…

Вечером из офиса, Владимир опять приехал в Усадьбу. Ни с кем не общался и закрылся у себя. Около двенадцати ночи ему позвонил на сотовый знакомый парень.

— Алё? Володя?

— Да, Юра?

— Ты сейчас где?

— Дома, а что?

— Короче, тут такие дела. Я с девчонками в одном баре. Тут твоя Вероника. Бухущая, мама не горюй. Я её такой не видел никогда. Вы поссорились? Она сидит, пьёт и ревёт.

— Поссорились. Сильно пьяная?

— Достаточно. Еле на ногах стоит. И ещё, её тут два типа