Людмила Сурская - Ксюха

— Зачем?

— Чтоб лица не видеть…

— Отчего же так-то?

— Ты что русский? — вместо ответа спросила я, прикидывая какую чудную цепь случайностей сплела судьба, которая при определённом настрое, наверное, а может и ещё чего-то там мистического, приводит к закономерности.

— А что не похоже… — Иронизируя, обернулся он ко мне, внимательно всматриваясь в проглотившую язык женщину с полными глазами слёз. Это то, что я из себя представляла. — Я и сегодня приезжал только для того, чтоб тебя купить. Но лавочка закрылась. Мне отказали. Расстроился, решив, что не понравился тебе, но сейчас думаю дело не в этом? Что произошло? Как ты очутилась на улице?

Я не справившись всхлипнула. Он протянул мне свой носовой платок и насмешливо сказал:

— Вытри нос. И раскрывайся уж, если наши дорожки опять сошлись, то это серьёзно.

— Босс приказал доставить меня к себе, решив попользоваться сам. Вероятно заведённый твоими заказами, решил проверить самолично моё качество. И я эту гниду убила.

Его бровь выгнулась дугой.

— Что значит убила? Как?!

— Буддой по трухлявой голове. Я и на продажу-то свою согласилась, задумав побег.

— Надо же, никогда бы не подумал, что ты способна принимать мгновенно такие не только нужные, но и крайне не традиционные и рискованные решения. — Улыбнулся он.

— Ой, оставь. Я и сама этого не знала…

Мы разговаривали, и мне казалось, что нашему знакомству тысяча лет. Наверное, поэтому я выбалтывала всё.

— Как влипла в эту историю, не дура вроде?

— Как все. Как раз и посчитала, что со мной умной ничего не случиться. Наверное, Бог пожалел, отправив тебя на мой путь. Я представить себе не могу, в этой роли другого.

— Ладно, не с чего расстреливать себя. Ты жизнь уже пропёрла нокаутом. Сильная душа при тебе иначе бы сломалась и погибла.

— Ой, не знаю, у сильных не дрожит всё…

— С чего ты так решила… К себе я тебя везти не могу. Пойми правильно, я тебя покупал с упорной последовательностью в течение недели. Получаюсь лицом заинтересованным. Даже не могут, а будут искать тебя у меня…

— На нет и суда нет, — вздохнула я, слёту падая на грешную землю.

— Но вот вывезти из страны я рискну, — как ни в чём не бывало, продолжал он. — У меня по Европе бизнес и моя поездка не вызовет подозрения. Сейчас позвоню своему отцу, предупрежу, перекину на него дела, мне сейчас не до них и мы двинем в путь. — Хулигански и ободряюще подмигнул он мне.

— Какие дела, если ты хозяин? — задала я первый же подвернувшийся вопрос, отходя от встряски.

— Посторонним обычно кажется, что быть хозяином не жизнь, а малина.

— А разве не так, сиди себе в кабинете, указания выдавай да в потолок поплёвывай…

— Вот-вот, полная чушь. Дел невпроворот, только успевай вертеться: надо держать в голове массу информации, следить за всеми проектами, вести переговоры с заказчиками и разбираться с поставщиками, да и так каждый день много чего подваливает. Даю голову на отсечение, ты об этом не думала.

— Так и есть… Заскочим в какой-нибудь торговый центр. Я куплю одежду. К тому же я забрала его карточки надо снять, сколько можно и успеем.

— А если его нашли и тебя хватились? — недослушав вскинулся он.

— Я заперла кабинет. Кстати ключи можно выкинуть, — открыв дверь, я луканула позаимствованную связку у босса в траву. — До утра все про него будут думать, что он занимается сексом, а про меня, что это удовольствие доставляю ему я.

— Ну хорошо, рискнём. Только пойду я, а ты останешься ждать в машине. Если меня возьмут, ты смоешься отсюда. Всё поняла? — он энергично зачесал затылок.

— Почему ты? — я была согласна и спрашивала для успокоения совести.

— Я мужик, если осечка, отсижу и выживу. Ты пропадёшь.

Поразившись, заглянула в его глаза, они были красноречивее слов. "Не одна. Со мной надёжное мужское плечо". Конечно, приятно, что рядом с тобой вежливый и деликатный мужчина, но гораздо надёжнее, когда рядом мужик способный пожертвовать ради блага другого человека чем-то своим. Получается: он убедил меня. Я успокоилась и мы отправились в путь. Ночь стояла тихая и тёмная. От раздавшегося телефонного звонка оба вздрогнули. Переговорив, он отбросил его. По дороге купили необходимое. Сняли без проблем кучу денег. Набрали еды и отправились в путь. Хотя ничего другого от такой везучей ночи ожидать не приходилось. События переплелись в моей голове в беспорядочную паутину. Но мысль о том, что сейчас всё позади, сидела в висках, стучась там птицей. Я была как на подъёме. Счастлива и безумно весела. Мы выскочили на автостраду. И всю ночь на высокой скорости шли по ней. Потом она сузилась до двух полос, и мы поехали медленнее. Дорога тянулась сквозь густой ельник. Всё время мы болтали. Обо всём и не о чём. Было легко и интересно с ним. Ведь о чём бы ни заговорили, оказывалось, что интересы, взгляды и вкусы совпадают просто фантастически. Очень устала, но спать не могла, боялась границ. Он смеялся, мол, на пограничных постах не будет ни одной живой души. Так оно и было, а у меня всё равно тряслись коленки и дрожали руки. Я с дрожью в голосе спрашивала:

— Ещё границы будут?

— Будут. Устройся и отдыхай.

Какое там отдыхать. Я была еле жива от страха. К тому же так устала от машины, дороги и нервотрёпки, что вера в благополучный исход нашего неблагополучного предприятия постепенно улетучивалась. Я почти паниковала. К тому же, страшно хотелось есть, у меня просто сосало в животе, но он останавливался только на заправках, чтоб заправить машину и в сторону ресторанчиков мне советовал не смотреть. Только перекатив несколько границ с разделяющими страны переездами и устав ну просто до невозможности, мы нашли в крошечном городке, маленькой чистенькой улочки гостиницу и устроили себе отдых. Припарковав машину и поднявшись в номер. С ходу залезли в душ. Потом с аппетитом поели в ресторанчике за углом, и вымотанные дорогой улеглись спать. Причём, ни о каком баловстве речи не шло. Поймав в объятия друг друга, уснули моментально. Зато пробуждение было бурным. Мне захотелось сделать самой то, чего я так страшилась и я, плотно закрыв глаза, спустилась губами по его чуть влажному телу от пупка вниз. Очень боялась, что будет мутить, но счастья только прибавлялось. Похоже, я безнадёжно влюбилась и это смело все препоны. А его как прорвало. Мне никогда не говорили таких слов. Не любили и не ласкали. Я расплакалась от избытка эмоций, а он новым потоком нежности принялся меня бестолочь утешать. Потом я долго вглядывалась в его черты, пыталась запомнить лицо и не могла, мне всё время казалось, что на нём по-прежнему маска. Чтоб убедиться в том, что это не подстава, я гладила время от времени рубец. На что он хохотал: