Триша Вольф - Мир в красном, Книга Первая

- А наш парень? - спрашиваю я, откидывая голову назад, чтобы лучше видеть лицо Куинна.

Он тяжело вздыхает.

- Он был освобожден из-под стражи, но мы следим за ним. Мне нужны более точные сроки случившегося здесь… но парень, кажется, не имеет к этому преступлению никакого отношения.

- Этому, - повторяю я, мой взгляд скользит по изуродованному телу жертвы.

- Да, - говорит он, проследив за моим взглядом. – Если он не может быть в двух местах одновременно, то он не делал этого. Но ты же и раньше была убеждена, что это не наш парень, Бондс. Что скажешь сейчас?

- Это тот же преступник, без сомнения. Посмотри на нее. Какой-то садистский ублюдок был здесь, выследив и мучая эту женщину.

Что я могу сказать? Я действительно не знаю.

– Я никогда не говорила, что парень не виноват. Я даже не закончила составлять на него досье. У меня не было времени собрать вместе все кусочки, а теперь это.

Я качаю головой.

– Я не знаю, но… это отклонение в почерке убийств, скорее указывает на то, что это другой преступник. Массовое убийство. Все совсем не так, как с первой жертвой.

- Судя по тому, что я вижу, оборонительных ран нет, - добавляет он. – Эта девушка вполне возможно была под воздействием наркотиков. И я, конечно, дождусь рапорта от судмедэкспертов, но подозреваю, что вторая жертва была подвергнута сексуальному насилию.

Куинн и я редко приходим к согласию, наши теории о преступлении редко совпадают. И это говорит о том, что в этих двух случаях мы работаем вместе, а не строим теории противоположные друг другу.

- Нападение означает садистскую ярость, неадекватное поведение. Но, несмотря на весь беспорядок и кровь, место преступления по-прежнему выбрано с расчетом, преступник знал, что у него есть время, чтобы мучить жертву.

- Он принес и использовал свое собственное оружие. - Я снова осматриваюсь вокруг. – Я вижу те же красные свечи, а веревка на ее лодыжках похожа на ту, что мы нашли на первой жертве… он принес свой собственный набор для пыток.

Куинн осматривает пространство еще раз.

– Для меня, выглядит как внезапное нападение. Преступник постучал в дверь и по каким-то причинам, возможно, она знает его, возможно, он выглядит безобидно – жертва открывает ее. Он толкает девушку внутрь, хватает первую попавшуюся вазу и бьет потерпевшую по голове.

- Может быть. Вполне вероятно, - говорю я, прокручивая в голове его сценарий, проживая его.

- Но тогда мы должны задаться вопросом, если это один и тот же преступник, почему он так же внезапно не напал на первую жертву, какой стиль соответствует его истинным намерениям? Зачем он так планировал первое нападение, чтобы сцапать жертву без борьбы. В квартире был полный порядок, он не был в ярости. Он был терпелив и точен. И первая жертва была одета, в то время как во втором случае, преступник поступил иначе.

- И эта жертва совершенно не соответствует виктимологии, - добавляет Куинн. – Первая жертва была шатенкой, а эта – блондинка. – Он кивает головой на тело. - Разное телосложение. Миниатюрная против высокой и пышной.

- Возможно, у него нет определенного типа… ему просто нужен кто-то, чтобы реализовать свои фантазии.

Я плотнее закуталась в пальто Куинна.

– А где спальня? Твои ребята осмотрели ее?

- Они еще продолжают там работать, - Куинн указывает мне нужное направление, и мы вдвоем направляемся по коридору. – Вот еще одно различие, - два абсолютно разных места убийства. Я думал, что садисты придерживаются своих ритуалов?

Когда мы входим в комнату, воздух со свистом вырывается из моих легких. Красное платье лежит поперек кровати.

Куинн осматривает платье, затем вокруг, потом снова на меня.

– Черт, начинает выглядеть так, словно это все-таки один человек. Я думаю, что-то расстроило его планы, и он не успел одеть ее. Может быть, она сопротивлялась яростнее, чем он ожидал, и это вывело его из себя. Решил убить ее, не надевая платья, которое является частью его ритуала? – он смотрит на меня и мрачно хмурится.

- Думаю, что ты прав, - говорю я, и его брови сходятся на переносице.

- Все, что пошло не так во время ритуала, мы можем объяснить его яростью. Повышенный уровень адреналина, быстрые пытки и убийство. Он был зол.

Я продолжаю осматривать маленькую спальню в поисках признаков борьбы. И терпеливо жду, что Куинн прокомментирует тот факт, что я согласилась с его теорией. Но его долгое молчание привлекает мое внимание. Он изучает меня долгим взглядом, потом смотрит на платье на кровати и внезапно подходит ко мне.

– Сними пальто.

Моя голова удивленно откидывается назад.

– Что?

Не тратя времени на разъяснения, Куинн поворачивается ко мне, берется за воротник своего пальто и разводит полы в стороны. Оно сползает с моих плеч медленно и почти нежно, но я все же чувствую, как его грубые ладони слегка касаются моей кожи, они будоражат скрытые пульсации тревоги внутри меня.

Я пытаюсь отойти от него, но он говорит:

- Просто замри на минутку.

Бросает пальто на пол и обходит вокруг меня.

- Сними кобуру, и вытяни руки перед собой, сведи запястья вместе. Как будто они связаны. И лодыжки максимально близко друг к другу.

Он хочет, чтобы я помогла ему реконструировать сцену. Сердце сжимается от боли, и я качаю головой.

– У нас нет достаточного количества фактов, чтобы предполагать…

- Просто... доверься мне, – говорит он, его тело слишком близко, от его тепла я чувствую слишком агрессивный прессинг. Смирившись, я снимаю свой пистолет вместе с кобурой и оставляю их на полу.

- Вот тут что-то пошло не так для нашего субъекта. Первая жертва была убита в своей спальне. Платье приготовлено здесь… ты же криминалист. Проникни к нему в голову и выясни, что вывело его из себя. Почему он не смог завершить свой ритуал?

Как же я ненавижу эту идею, но в этом определенно есть смысл. Для того чтобы понять преступника, мы должны понять его ритуал.

– Ладно, - говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

- Предположим, что он не накачал ее наркотиками, следовательно, ему необходимо обездвижить ее на первой стадии. Мы пойдем от твоей истории с вазой. Он бьет ее достаточно сильно, чтобы контролировать ситуацию, затем связывает и тащит в спальню.

- Он нес ее на руках.

Куинн не ожидая моего согласия, наклоняется вниз и подхватывает меня на руки.

Он проносит меня обратно в дверной проем, а затем, проигрывая ситуацию, возвращает меня обратно в комнату, подходит к кровати и ставит меня у ее подножья.

Обхватив меня руками сзади, он говорит:

– А теперь борьба. Отбивайся. Эта жертва, очевидно, была не так проста, как первая. Она не собиралась так легко сдаваться.