Остров (не) везения - Галина Кор

тебя нет. Решил узнать, может опаздываешь.

— А вы за всеми опоздунами заезжать будете, или как?

— Или как… А телефон Кира на то, чтобы, когда тебе звонят, трубку поднимать и говорить: «Але». — Я только было открыла рот, — да, и номер твой у меня есть. Все у меня есть, Кира. И номер, и адрес, как видишь…

Он продолжает пялиться на меня, а я в раздумьях… Бежать в универ, или ждать пока в машину пригласит?

— Ну, я пойду?

— Иди, сходи домой, переобуйся. Ты же не поедешь в разных кроссовках?

Опускаю голову вниз и… М-да… Один — розовый, второй — серый. Молча разворачиваюсь и захожу обратно в подъезд.

Для того чтобы привести себя в порядок мне хватило пяти минут. Разные кроссовки были не единственным моим косяком. Глянула на себя в зеркало и ужаснулась: перемазанное зубной пастой лицо и футболка шиворот навыворот, шли бонусом к разноцветным кроссовкам.

Выхожу снова. Кирилл уже сидит в заведенной машине. Наклоняется и открывает мне дверь.

— Присаживайся, Кира. Нам еще автобус со студентами догонять.

Плюхаюсь рядом и пристегиваюсь.

Трогаемся с места. Молчу я минуты три, по ощущениям, а по факту секунд тридцать.

— Почему я удостоена такой чести?

— Боюсь не успеть, — говорит себе под нос.

— Куда боитесь не успеть. За автобусом?

— Как оказалось, Кира, ты слишком популярна среди мужчин. Их вокруг тебя как собак недорезанных.

За этой фразой скрывается только одно. У кого-то слишком длинный язык.

— Ваш друг работает на базаре, семками торгует?

— Нет. Никита юрист в частной конторе, но зашкаливающий тестостерон в доме твоего отца меня беспокоит.

— А вам-то какая разница.

— Ухаживать за тобой буду.

Размер глаз увеличивается, а в голове выключили свет и закрыли дверь. Все. Пусто. Темно. Черный квадрат.

Глава 17

Кира

Сижу молча, грызу ногти. Не самое радующее глаз занятие, особенно перед мужчиной, который только что признался тебе в симпатии. Дурацкая привычка родом из детства. Когда я в панике и не знаю, что делать — делаю именно это.

— Почему ты молчишь?

— Перевариваю.

— Надеюсь, ты не против?

— Можно я подумаю?

— Ну думай, думай.

Вот что со мной не так? Мне предлагает дружить организмами мужик, который ну прямо очень нравится, а я впадаю в панику. Маленькая девочка внутри танцует и присвистывает, и только доводы разума заставляют мозг думать, а не превращаться в жидкую коричневую массу.

Куда ты лезешь, Кира! Ну ладно поддалась порыву на острове, там он был первый встречный и вероятность последующих встреч приравнивалась к нолю целым хрен десятым. Сейчас же это конкретный человек, который сидит рядом с тобой и что-то хочет. Что там по списку? Забота, внимание, уход, ага, скажи еще выгуливать два раза в день или лоток менять.

Блин, это ж надо ходить на свидания, время ему уделять. Что там делают обычно девушки? Есть готовить… Черт, его же еще и кормить надо! А я готовлю только все в пароварке и овощи. Я ж даже борщ ему не сварю. Перевожу на него взгляд. Да, а мужики ж много жрут…

А потом у меня тренировки три раза в неделю, а учеба, а работа мечты… А вдруг он детей захочет?

— Кира, у тебя такое лицо, как будто ты задачу по тригонометрии решить пытаешься.

— Хуже, — говорю ему в ответ.

— Хочешь об этом поговорить?

— О, нет. Психологическая поддержка пока мне не нужна.

— А что тебе нужно? Или кто? Кстати, с Петром придется расстаться.

— Не могу.

— Так дорог.

— Он живет через забор, и наши отцы дружат.

— Ну, как ко мне переедешь, так он и исчезнет.

О, новая волна паники. Переехать. Я только выбила себе кусок свободы от папы, а тут новый контроллер на линии. А как налаживать совместный быт? Я могу только в морду дать, а не компромиссы искать. А если он будет делать то, что мне категорически не понравиться? Может у него бардак, а может, наоборот, педант.

К этому меня папа не подготовил. Замуж меня спихнуть хочет, а что там делать, пособие не дал.

Ура! Мы приехали к месту «культурного» досуга студентов. Куда бы спрятаться, чтобы не пересекаться с Кириллом.

— Спасибо, Кирилл Сергеевич, — говорю ему уже выпрыгнув с машины. Несусь к автобусу, где выгружаются мои одногруппники.

— Кирка, где тебя черти носили! — Кричит Ника, — я уж думала, что ты не пойдешь в поход.

— Ну я ж не рыжая, правила такие, как и для всех.

— А на чем ты приехала?

— На такси, — ляпаю первое, что пришло в голову.

— Здравствуйте, Кирилл Сергеевич, — сказала Ника так, как будто облизала его со всех сторон.

— Привет. — Отвечает он ей. — А ты, Золотарева, рюкзаки в такси, — и делает ударение на этом слове, — не забывай.

— Чего он злой-то такой? — спрашивает меня Ника, как только Кирилл отошел от нас на приличное расстояние.

— Садился, наверное, в машину и яйца прищемил. У них же это целая наука, уложить своего удава в штанах, — Ника смотрит на меня удивленно, а потом так заржет, что даже Борис Зигмундович шарахнулся от нее в сторону.

Идем полчаса. Куда идем? Ответ знает только Бог и Борис Зигмундович. Вот уже четвертый год он практикует свои навыки «юного сурка» на нас, но каждый раз мы петляем по лесу в поисках той самой заветной поляны, дорогу к которой он проложил, еще будучи студентом. Может деревья краской ему пометить, чтобы хоть в следующем году не наматывать километраж?

И вот, на тридцать восьмой минуте, мы находим нужную поляну.

Пока все занимаются общественно полезными делами, я «линяю по тихой грусти» в кусты. Нахожу укромное местечко и принимаюсь думать.

Да, здесь красиво… Поляна находится на берегу какой-то заводи от речки-вонючки. Разноцветные деревья пока еще с листвой, день безветренный, теплый… Упала на листву и лежу, смотрю ввысь.

Самое интересное, что думаю я не о Кирилле, а о деле Калининой. Надо бы узнать о первой жертве. И почему они решили, что это серия? Может просто случаи похожи. Чтобы объединить дела, надо веские причины. Ну там одинаковый почерк, или убийца специально оставляет какую-то вещь…

— Ты теперь будешь от меня бегать? — слышу голос над головой. Задираю голову и вижу над собой Кирилла.

— Золотаревы не бегают, они гордо прячут голову в песок. — Принимаю вертикальное положение. Он садится рядом со мной.

— Земля не холодная? Не застудишь свое женское?

— А вы что на него глаз положили?

— Ну, так-то… я там уже бывал. Глаз не глаз, а