Бывший. Ты будешь моей (СИ) - Бонд Айрин

Ну он просто невыносимо самоуверенный!

Зависаю, смотря на него. Красивый, мужественный, притягательный, особенно в свете свечей.

Тут же одергиваю себя и напоминаю, что одновременно с этим он еще и козел и предатель, который легко поверил каким-то небылицам и все эти годы считал меня девушкой легкого поведения…

Встаю и убираю со стола. Слушаю, как Даша смеется с рассказов Наварского. Пытаюсь абстрагироваться. Эта такая обманчивая картинка волшебства.

Если посмотреть со стороны, то мы выглядим, как счастливая семья в чудесном заснеженном лесном домике. А по факту – будто на пороховой бочке. И не знаешь, когда она бабахнет.

Забираю Дашу и увожу ее укладывать спать.

После того, как она засыпает, еще какое-то время лежу, не решаясь выйти.

Наварский хочет вести разговоры. А я не уверена, что мне это надо. Я прожила всё, что было, и не хочу возвращаться в прошлое. Хочу жить настоящим и будущим, не задаваясь вопросами «что было бы, если…»

На самом деле, я просто боюсь. Не думала, что я такая трусиха…

Входная дверь приглушенно хлопает. Понимаю, что Наварский ушел. Лишь после этого встаю и выхожу из комнаты.

Тут же встречаюсь взглядом с серьезными синими глазами. Замираю и, если честно, хочу сбежать обратно. Но стою. Я не трусиха. По крайней мере, не настолько…

Наварский не ушел, а вернулся с улицы. Стоит, отряхивает с себя снег. Высокий, мощный, уверенный в себе, с сильной мужской энергетикой.

Зависаем и смотрим друг на друга. Он – серьезно, я – растеряно.

Если честно, не знаю, как вести себя, когда остаемся наедине друг с другом…

- Поговорим? – спокойно предлагает он.

Хотя это не похоже на предложение. Настроен серьезно. Вижу, что без разговора меня не отпустит…

23

Алиса

Судорожно сглатываю и усилием воли вырываю себя из странного оцепенения.

- Если ты об утреннем разговоре, то, в общем, не о чем говорить, - с напускным равнодушием пожимаю плечами. – Ты посчитал, что я… что я способна изменять своему жениху, а потом, как ни в чем не бывало выйти за него замуж. В общем, все эти годы ты так и считал. Думаю, нам больше нечего обсуждать.

Прохожу мимо него на кухню и начинаю мыть посуду.

Вздрагиваю, когда он бесшумно подходит ко мне сзади и упирается руками в столешницу по обе стороны от моего тела. Я в «капкане». Инстинктивно дергаюсь, но только упираюсь спиной на его крепкий торс.

- Думал так, - приглушенно говорит он мне на ухо, - и злился на тебя за это.

От его близости и голоса даже руки начинают дрожать. От слов тоже. В горле пересыхает, но я не подаю виду.

- Это твои проблемы, - сухо говорю я. – И… мне всё равно.

Вру. Не всё равно. Меня ранит то, что он считал меня какой-то падшей женщиной, что ли…

- А мне нет, - твердо говорит он, опаляя мой висок горячим дыханием.

Я сойду с ума, если он не отойдет от меня.

- Наварский…

- Поговорим, - приглушенно, но твердо говорит он, опаляя мой висок горячим дыханием.

- Я не хочу с тобой разговаривать, - шепчу срывающимся голосом.

Злюсь на себя, что голос куда-то делся.

- У тебя нет выбора, - спокойно говорит он.

Дергаюсь от возмущения и шиплю:

- Нет выбора? Серьезно? У меня есть выбор. Я не буду с тобой разговаривать! Хотел налаживать контакт с дочерью? Пожалуйста! Но со мной у тебя не удастся… Поэтому отпусти меня и прекрати выворачивать прошлое! Оно уже никому не надо!

Замираю, кажется, не дышу. Давай, Наварский, проваливай! Налаживай контакт с дочерью. Я не против. Но меня оставь в покое…

Он медленно, шумно выдыхает, но не отступает. Так и продолжает держать меня в капкане из своих рук, выбивая у меня почву из-под ног.

Упертый. В общем, это я уже поняла.

От его близости, твердого, сильного торса, прижимающегося к моей спине, запаха дорогой туалетной воды мысли мечутся в хаосе.

Кусаю губы и тихо говорю:

- Наварский…

- Я приезжал тогда, искал тебя, - медленно, приглушенно начинает говорить он. – Накануне звонил на твой номер. Трубку взял какой-то хрен, предположительно, Вася. Сказал, что ты с ним, и я должен отвалить и больше тебе не звонить. После у тебя уже не было связи.

Замираю с намыленной тарелкой в руках. Кажется, что даже не дышу.

Опять кусаю губы. Вася не мог такого сказать. Он бы не стал. Зачем ему это?

- Я вырвался из Москвы, когда смог. Отец тогда лежал с приступом. Ты наверно помнишь, почему я уехал, - мрачно продолжает он.

И да, я помню. Каждую секунду помню… Ему утром позвонили, сообщили, что его отец попал с больницу с сердечным приступом. Всё было серьезно. Наварский отвез меня домой к моей маме, а сам уехал. Обещал вернуться, как только всё улучшится…

Правда, ничего не улучшилось. Его отец умер примерно через месяц-полтора. Почти сразу после свадьбы Наварского…

Ничего не говорю, а Глеб продолжает:

- Когда я приехал к тебе, то застал только Саню. Попытался выяснить, почему у тебя нет связи, где ты. Коротко объяснил нашу с тобой ситуации. Он меня послал, - невесело усмехается Наварский. - Сказал, чтобы я не лез в твою жизнь. У тебя жених, скоро свадьба. И ты поменяла номер, чтобы тебя не донимал настырный поклонник. Мы даже набили друг другу морды, так посрались с ним.

Слушаю просто в ужасе. Не может такого быть!

- Это неправда! – шепчу срывающимся голосом. – Зачем он это тебе сказал? Ты лжешь!

Резко поворачиваюсь в его руках, упираюсь бедрами в раковину и смотрю в потемневшие, серьезные глаза Наварского. Хочу увидеть хоть какие-то намеки, что он врет, но нет, ничего…

Не верю, просто не верь… Такого не может быть! Не мог Саша такое сделать…

- Не лгу, - серьезно говорит Наварский, слегка прищуривается и гипнотизирует меня мрачным взглядом. – Твою мать, Алиса… Какого хера он это наговорил, раз у тебя никого не было?

24

Глеб

Алиса теряется от моего вопроса. Растеряно хлопает глазами, судорожно сглатывает, а потом опять шепчет:

- Я тебе не верю. Саша не мог… И Вася тоже…

Кусает губы, а я стискиваю челюсти.

- А твоя подруга могла? – холодно спрашиваю.

- Моя подруга? – удивленно округляет она глаза.

А меня просто внутренне подкидывает, когда вижу эту растерянность и шок в серых глазах. Кажется, еще немного, и девчонка заплачет. Но держится.

- Если не ошибаюсь, Лиза… - мрачно произношу.

- Лиза? А она тут при чем? – шепчет Алиса.

Молчу. Чувствую себя каким-то идиотом.

- Я встретил твою подругу у подъезда после того, как пообщался с твоим братом. Был взбешен. Спросил, где ты и как с тобой связаться. Она упрямилась, но потом сказала, что ты уехала к морю со своим молодым человеком…

- Лиза такое сказала? – хмурится Алиса. – Лиза? Моя лучшая подруга? Крестная Даши?

Чуть не рычу от ситуации. А мне откуда знать, та ли это Лиза?

Делаю глубокий вдох, потом медленно, шумно выдыхаю.

- Та, которая часто приходила к тебе в гости, - чеканю я. – Считал, что она твоя подруга. Вроде Лиза…

- Наварский! Ты всё врешь! – срывающимся голосом шипит Алиса. – Отпусти меня!

Упирается мыльными ладонями мне в грудь и пытается оттолкнуть. Но я не двигаюсь. Рассматриваю ее серьезно. Просто сверлю ее взглядом.

Какого черта тогда произошло?

- Хочешь сказать, что и твоя подруга соврала? – рычу я.

- Да откуда мне знать, кого ты там встретил? – чуть бы не выкрикивает Алиса, но тут же снижает тон, чтобы не разбудить нашу дочь.

- Я в лоб спросил у нее, с кем ты уехала. Она сказала, что с Васей. И мне просто надо оставить тебя в покое, потому что у тебя своя жизнь.

- Не верю! Отпусти меня!

Алиса давит ладонями мне в грудь, пытается оттолкнуть, но я просто окаменел.

- Где ты тогда была? – мрачно спрашиваю. – То, что ты утопила телефон, это я уже понял. Где утопила? В море?

Она замирает. Опять кусает губы, хмурится.