Дом - С. Дж. Тилли

ли он в виду, что я должна оставить себе его куртку, сверток который сейчас засунут в верхнюю часть моей сумки.

И я задаюсь вопросом, как долго я буду переживать по этому поводу, когда мой телефон вибрирует внутри сумки.

Я достаю его, и моя грудь наполняется мягким, легким чувством.

Большой Парень: Дай мне знать, когда благополучно доберешься домой, Валентина.

Я сжимаю телефон обеими руками и улыбаюсь в окно.

Потому что это чувство — надежда.

* * *

Я распаковала багаж, подготовила стирку, чтобы начать ее завтра — аккуратно заправив грязное белье в середину стопки, хотя его больше никто не увидит, — приняла душ и надела пижаму. И теперь нет ничего, что могло бы помешать мне ответить Доминику.

Включив только ночник, я забираюсь на кровать и сажусь, скрестив ноги, на подушки.

Мои руки слегка дрожат, когда я разблокирую телефон, и на экране автоматически появляется сообщение от Большого Парня, потому что я просматривал его уже сотню раз с тех пор, как Бо подвез меня до квартиры.

Я блокирую экран и кладу телефон на ярко-белое одеяло.

Перестань вести себя как ребенок. Он написал тебе. Если бы он не хотел, чтобы ты отвечала ему, он бы просто сказал: « Спокойной ночи» или «Было весело» или что-то в этом роде. Он специально сказал тебе написать ему в ответ.

Я снова беру телефон и разблокирую его.

«Просто отправьте обычное сообщение в ответ».

Я смотрю на клавиатуру.

Затем я смотрю на сообщение, которое мне прислал Доминик.

И тут я начинаю чувствовать себя виноватой, потому что он был настолько добр, что сразу же написал мне, и попросил меня дать ему знать, когда я приду домой. А я уже некоторое время дома.

Но лететь отсюда до Чикаго около часа, так что, возможно, эта задержка — идеальный вариант, чтобы застать его, когда он вернется на землю.

«Я могу быть нормальной». Мои губы сжимаются, когда я выдыхаю. «Думай спокойно».

Не знаю, почему первым человеком, который приходит мне на ум, когда я это говорю, является Аспен, моя сводная сестра, потому что она может быть крутой, собранной и правильной, когда это необходимо, но она не

холодная. Она — полная противоположность холодности.

Мои пальцы стучат по буквам, и я печатаю привет, затем удалите его.

Я: Привет.

Удалить.

Я: Добрый вечер, Доминик.

О боже. Удалить.

Я закрываю глаза.

Я вела себя как я, более или менее, все время, пока мы были вместе. Так что я должна продолжать вести себя как я.

Я: Я дома! Извини, что не написала раньше. Я думала, ты будешь в воздухе, и я хотела распаковать все свое барахло перед сном. А сегодня был один парень, который купил мне новый рюкзак, так что мне пришлось потратить достаточно времени, чтобы оценить его, потому что я была немного взволнована, когда получил его. Надеюсь, твой полет прошел гладко! И я бы хотела, чтобы ты отплатил мне той же монетой.

Отправлено.

Ой, подождите! Нет!

Я: Извини! Я хотела, чтобы ты отплатил мне той же монетой и дал мне знать, когда благополучно вернёшься домой.

Отправлено.

Я стону.

Я: Не то чтобы «вернуть услугу», потому что это уже было возвращено в большой степени.

Отправлено.

Я: Не то чтобы тебе пришлось это делать каждый раз. Это не ожидается или что-то в этом роде.

Отправлено.

Боже мой, что со мной не так!?

Я: Пожалуйста, удали их и заблокируй мой номер, не показывай его своим друзьям. Это все, о чем я тебя попрошу.

Мое лицо горит.

Оно растаяло.

У меня больше нет лица.

Что облегчит защиту свидетелей. Потому что, очевидно, мне нужно сменить имя и исчезнуть.

Я переворачиваю телефон и кладу его обратно на кровать. Затем кладу руку сверху и вдавливаю его в матрас. Потому что, может быть, если я нажму достаточно сильно, я смогу переместить его в другое измерение, и этого никогда не произойдет.

Телефон завибрировал, заставив меня вздрогнуть.

И он продолжает вибрировать. Не при смс. При входящем звонке.

Он бы этого не сделал.

Я беру трубку, и, конечно же, звонит Большой Парень.

Я почти не отвечаю. Почти нажала «отклонить». Но он знает, что я около своего телефона. Я только что отправила ему пять текстовых сообщений подряд.

Я закрыла глаза, когда нажал «ответить». Может, это поможет, если я не вижу.

«Алло?» Мой голос звучит высоко.

«Ангел». Я слышу улыбку в голосе Доминика. «Просто для ясности: ты должна ожидать, что я отплачу тебе той же монетой, когда мы будем вместе».

Его голос звучит очень тихо, и его звучание отдается в моей груди.

«О», — едва шепчу я.

«И если бы я был джентльменом, я бы позаботился о том, чтобы на каждое мое одолжение ты получила как минимум две услуги».

Я сглатываю.

«Но если бы я был джентльменом, я бы не трахал тебя в комнате для кормления грудью, не сосал бы твои большие, красивые сиськи, пока ты подпрыгивала у меня на коленях».

Я задыхаюсь от воздуха, выходящего из моих легких.

«Так что, полагаю, я не всегда джентльмен. Но я все равно могу обещать, что ты всегда получишь свои одолжения». Доминик замолкает, пока мое сердце колотится, выходя из-под контроля. «Но прибереги свои одолжения для меня. Хорошо, мама?»

«Я…» Святые оргазмы, я сейчас кончу только от его слов. «Мои милости — для тебя».

«Хорошо. А теперь поспи, Валентина». Доминик замедляет свою речь, называя мое имя, растягивая его на долю секунды, а затем завершает разговор.

Обессиленая, я падаю боком на кровать.

Надеюсь, мы скоро снова увидимся.

ГЛАВА 6

Вэл

Моя рука летит к телефону, как только он завибрирует от сообщения.

Разочарование вспыхивает, когда я вижу имя Саванны на экране. И я тут же чувствую себя плохо, потому что мне нравится Саванна. Она мне очень нравится. Она всего пару месяцев как моя невестка, но она уже мой любимый член семьи. Я просто жду сообщения от кого-то другого.

Или, может быть, он ждет, что я первая напишу ему?

Но поскольку два дня назад мы оба стали свидетелями моей катастрофы с текстовыми сообщениями, думаю, можно с уверенностью сказать, что никто не ожидает от меня знания надлежащего этикета при отправке текстовых сообщений.

Я отвечаю Саванне, говоря, что с удовольствием приду к ней на ужин в следующие выходные.

Будет приятно увидеть ее, и мне нужно будет отдохнуть