Мой одержимый сводный (СИ) - Биглова Алла

– Знаешь, отцу было тяжелее, чем мне, – попытался отвлечь Олю от её грустных мыслей. – Мама тогда была любовью всей его жизни. Я знал её пятнадцать лет, первые пять из которых были бессознательны, а он больше семнадцати. Затем её сбил пьяный водитель, – тяжело вздохнул, покачал головой. – У родителей уже тогда был свой бизнес, который подавал надежды, и я до сих пор подозреваю, что смерть матери – заказное убийство.

Оля вздрогнула от моих слов, но хотя бы с ней я хотел быть честным и открытым. Не только у неё были неприятные события в жизни.

– Отец сник, бизнес становился всё хуже: без матери это было уже не то. В итоге я после нескольких сеансов терапии взял себя в руки и помог отцу, иначе мы бы разорились.

– Никто не морщился от того, что ты мальчик и ходишь к психологу? – осторожно поинтересовалась Оля.

– Знаешь, дети, конечно, жестоки, – честно признался я, – но наше поколение осознаннее подходит к своему здоровью. Психическому в том числе. И когда у парня умерла мама, ни один даже самый бесчувственный взрослый не рискнул сказать: «Что ты разнылся, как нюня! Не плачь, ты ж мужик!», – последнее я изобразил очень ворчливым голосом, отчего Оля рассмеялась.

И этот смех стал для меня настоящей музыкой.

– Прости, я всего этого не знала. И, если честно, я даже не знаю, каково это… жить без матери. И не знаю, каково это… иметь отца. Выходит, мы с тобой оба из неполноценных семей.

– Я сейчас сболтну херню. Внимай и смейся, – с видом философа отметил я. – Лучше иметь одного адекватного родителя, чем полную семью неадекватных людей. Или одного неадекватного, который отравляет жизнь всем. Я знавал тех, кто рос в семье из двух ненавидящих друг друга людей…

– Ты умеешь подбодрить… – Оля посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

– Ой… Прости. Не хотел. Знаешь… Это, наверное, вино так подействовало. Но я рад, что мы с тобой немного узнали друг друга.

– Да, но поделились не самым приятным, что было в нашей жизни.

Я тяжело вздохнул и покачал головой.

– В жизни каждого человека много дерьма. Главное – очиститься и жить с новыми силами. И неважно, сделаешь ты чистку самостоятельно или с помощью специалиста. Сейчас предлагаю наслаждаться моментом, потому что рядом со мной самая красивая и удивительная женщина из всех, что я когда-либо встречал, – я улыбнулся, потянувшись за поцелуем.

Оля рассмеялась и чмокнула меня в губы. Кажется, сердце ледяной королевы начинало таять…

Эпизод 33

Ольга

Это был самый приятный разговор в моей жизни. Никогда бы не подумала, что с, по сути, посторонним мужчиной (с которым у меня за последний час было несколько раз) у меня может образоваться такая тесная сердечная связь.

От переизбытка эмоций я лезу целоваться к Лексу. Он усмехается, словно победил в какой-то неизвестной мне игре, страстно прижимает к себе, вложив в поцелуй огромную бурю эмоций, которая захлёстывает и меня. Волна чувств накрыла с головой, и я с радостью утонула в ней.

В сторону летит всё: бокалы, бутылки, одежда, полотенца, нормы приличия, границы, предрассудки. Всё то, что мешало нам быть вместе.

Мешало мне сказать «да».

В этот раз мы не торопимся. Размеренно и с удовольствием изучаем тела друг друга. Покрываю его накачанное загорелое тело своими лёгкими поцелуями. Дотрагиваюсь до груди, обхватываю сосочки ртом, спускаюсь ниже, ниже и немного застенчиво касаюсь языком головки его члена. Наслаждаюсь его влагой и хочу попробовать его на вкус, но Лекс не даёт.

Он обхватывает меня, резко прижимая к себе и страстно целует.

– Моя очередь, – коротко бросает он, а затем кладёт меня на спину.

Парень снова сверху – ему явно нравится доминировать.

Лекс оставляет целую дорожку поцелуев на моём теле, заставляя выгибаться навстречу каждому. Тело мурашит, я ничего не могу с собой поделать.

В какой-то момент его горячая рука обхватывает мою левую грудь, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Всё хорошо? – мужчина резко замирает, всматриваясь мне в глаза.

– Я испугалась, что будет больно, – честно признаюсь я, вспоминаю с какой агрессивностью и неистовостью бывший сжимал мою грудь.

Лекс хмурится и продолжает. Никогда бы не подумала, что такие прикосновения могут быть настолько приятными и возбуждающими.

Обещаю себе больше не думать о горе-муже, потому что, как оказалось, он был не только плохим человеком, но и ужасным любовником.

И Лекс подтверждает это в очередной раз, когда его губы накрывают мои, и мы вновь становимся единым целым. Лекс постепенно наращивает темп, и я утопаю в бесконечном потоке удовольствия.

Никогда бы не подумала, что во время секса может быть настолько хорошо.

Примерно через час мы падаем на кровать полностью без сил, и я, прикусив нижнюю губу, игриво усмехаюсь:

– Ты знаешь, я начинала подозревать, что ты Посейдон.

Он удивлённо вскинул брови.

– Это ещё почему?

– Ну, наш первые раз был в воде, вот я и подумала, что ты в этом плане очень зависишь от воды, – хохочу я, не скрывая восторга.

Резко перестаю смеяться, осознав, что никогда бы не испустила такую шутку в сторону мужа – я боялась остаться без зубов, хоть он и никогда меня не бил.

– Ты думала, что у меня есть фетиш? – с наигранной строгостью интересуется Лекс. – Иди сюда, маленькая засранка, я тебя накажу!

И он сдерживает своё слово. Удивляюсь, насколько быстро сводный братец восстановился. Ему хватило буквально десяти минут, и вот я уже лежу под ним и ловлю очередной кайф. Теряю контроль над телом и ситуацией, прихожу в неописуемый восторг. У меня ещё никогда не было такого шикарного любовника. И что-то подсказывало мне, что всё только начинается.

Боялась ли я этого опасного приключения? Немного. Ведь оно могло закончиться в любой момент. И, самое главное, скорее всего, оно закончится в конкретное время. Когда мы вернёмся домой. Мне придётся ехать в столицу, а Лекс останется у себя. Его работа, его бизнес. Семья… Отец…

– Ты знаешь, я, наверное, пойду, – сдавленно лепечу после очередного раза, нафантазировав неприятный конец.

Курортные романы редко заканчиваются «хэппи эндом». Если быть точнее – никогда.

– Что случилось? – хмурится Лекс.

Каким-то неведанным образом ему в очередной раз удалось просканировать меня. Он с лёгкостью улавливает перемену моего настроения.

– Да всё в порядке… Мне не в чем ночевать… И я не привыкла спать голой, – я не вру ни на секунду, хоть и знаю, что мои слова – всего лишь отмазка.

Но это первое, что пришло мне в голову, и единственное разумное объяснение. Не могу же я честно признаться, что уже беспокоюсь о нашем разрыве.

Лекс смеётся и соскакивает с кровати. Он наконец-то на скорую руку надевает трусы, а затем достаёт из шкафа одну из своих футболок.

– Держи, – спокойно протягивает мне.

– Зачем? – от удивления я открываю рот, не зная, что и сказать.

Его действия настолько шокируют меня, что я теряю возможность с ним спорить.

– Как зачем? Надевай. Будешь в ней спать!

– Что, прости? – ахаю, не сдержавшись.

– Чем тебя смущает моя футболка?

– Тем, что она твоя! – возмущённо восклицаю я. – Это же… неприемлемо… Не гигиенично… И вообще…

– Что не так? После стирки я её не надевал, если ты об этом, – казалось бы, он и правда не понимает моего удивления. – К тому же мы сейчас столько раз трахались и целовались…

– Тимур всегда говорил, что я не должна носить его одежду, – перебиваю его я. – Типа это всё для романтичных дурочек показывают в фильмах. В жизни всё иначе, никто так не делает, да и вообще… Я своими «сиськами», – я изображаю в воздухе кавычки пальцами, – могу растянуть твою одежду.

Лекс долго молчит, внимательно глядя на меня. Оценивает, шучу я или нет? Переваривает информацию? Мне эти секунды молчания кажутся целой вечностью.

Затем он тяжело вздыхает и, покачав головой, спокойно произносит: