Твои, мои, наши (СИ) - Литвин Светла

Сгорала от стыда.

— Панику-то развела, — фыркнула Лариса, — Всё, давай успокаивайся. Отлично же всё складывается, и никто ничего не узнает, — убеждала меня.

— Что если Родион снова сунется? — этого я прежде не опасалась, но вот именно сейчас подумала о нём.

— Да на кой ты ему с детьми? Он и одного не хотел, а тут двое.

— Так я же ему соврала про аборт. И то что он отступил, ничего ещё не означает. Наверняка явится и не один раз, возможно, просто найти меня не может. Не знает, где я живу.

— Слушай, мужик бы захотел, давно бы нашёл. А то что он там вякал про люблю не могу! Вернись! Я всё прощу! Лиля, это обыкновенная лапша! Думал, ты уши развесишь и позволишь ему на аборт тебя уволочь. А теперь от задницы отлегло и пяток его сверкающих ты даже не увидишь. Сама подумай! — потребовала Лариса, очень настойчиво, крайне негативно относясь к упоминанию о Родионе.

Я хотела ответить подруге, что она, наверное, права, но увидев на подходе маму Виталия, поторопилась свернуть тему.

— Ой, Клёцка идёт! Всё, тихо, — делать непринуждённый вид было сложно, меня потряхивало.

А ещё я не знала, рассказал ли Витя ей или мы это сделать должны вместе.

— Трусиха, — прыснула Лариска, за секунду до того, как наша Клёцка зашла в магазин.

— Здравствуйте, девочки! — поприветствовала нас задорно, настроение у неё было хороши и это не могло не радовать.

— Добрый день, Любовь Богдановна! — подруга опередила меня с радостным приветствием, хотя Витина мама смотрела на меня.

— Здравствуйте, — я поздоровалась неуверенно.

Меня смущал этот пытливый взгляд. Неужели она уже всё знает?! Успела даже с обидой подумать, что Витя меня не предупредил, что скажет сразу, а не вечером, например. Да и сама дура! Надо было об этом говорить, конкретно, а не упрашивать его потянуть с признанием.

— Как дела, Лиля? Как мама? — поинтересовалась Любовь Богдановна, теперь у меня и язык не поворачивался её Клёцкой называть как раньше.

И в уме она теперь была максимум мамой Вити. То ли прошлый опыт скудного и малоприятного общения с матерью Родиона сказался, то ли моё безбожное враньё, но от Любови Богдановны я не ждала чего-то хорошего. Даже забылись её попытки меня сосватать Вите в первую нашу с ним встречу.

— Всё хорошо, лечение пока проходит по плану, скоро её выпишут. Через неделю, — уточнила я, и нервничая зачесала за ухом, хотя снова ничего не чесалось.

— Вот хорошо-то как! — хлопнув в ладоши, Любовь Богдановна развернулась и пошла к манекену с новинкой.

Лёгкое платье с рукавом три четверти из неокрашенного льна имело приличный спрос, и мы уже успели продать целую линейку.

— Хорошо покупают, может ещё закажете? И нам ещё белые майки нужны под жакеты, пятидесятый размер выбыл, на сорок восьмой один, — спросила Лариса, включаясь в работу.

— Девочки, давайте не о работе. Меня Витенька сегодня на обед в ресторан пригласил. Сказал, с невестой познакомит. Лариса, дай мне такое, померить. Как умаете? Подойдёт же для знакомства? Не сильно торжественно и не совсем уж просто. Да? — Любовь Богдановна была и радостна, и растеряна одновременно.

— Лиля, неси пятьдесят второй, — потребовала Лариса и я юркнула на склад.

Щёки не просто горели, а пылали адским пламенем. Ещё Лариска, гадина! Подставила меня. Пока я искала нужный размер, в магазин зашла покупательница и подруга занялась ею. Мне же пришлось нести платье Витиной маме и слушать её восторженные предположения о невесте сына.

— Даже не верю, что это случилось. Я уже сдалась, столько было попыток хотя бы его познакомить с кем-то. Он в последнее время часто где-то пропадал, даже с кем-то отдыхал на даче. Мне кажется, это его одноклассница Маша. Хорошая девушка, я её недавно встретила, мы так мило поболтали, а обычно здравствуйте, и всё. Точно она. Ты представляешь, Витенька был влюблён в неё с первого класса. Провожал до дома, нёс ей портфель. Ну как? — Любовь Богдановна отвлеклась от своих мечтаний, крутясь передо мной.

— Отлично, вашей невестке точно понравится, — ляпнула я, даже не подумав, что я невестка и есть.

— Возьму! Отпарить надо, — Любовь Богдановна задёрнула шторку примерочной, а я на цыпочках ушла.

У меня пар из ушей валил, от волнения. В подсобке быстро достала телефон и дозвонилась до Вити, уже скрываясь в туалете.

— Да, сладкая моя, что-то хотела? Эклер? — посмеиваясь, спросил Витя, приняв мой звонок.

— Витя, твоя мама у нас платье выбирает для знакомства с твоей невестой, — прошептала испуганно.

— Ах, это. Да, я пригласил на обед. Договорились же не тянуть, — ворчал Виталий, абсолютно не понимая моего неудобства.

— Да, но она считает, что ты её знакомить будешь с одноклассницей Машей в которую был влюблён в первом классе. Уже рассказала мне, как ты носил ей портфель, — объяснила ему коротко.

— Забавно, — Витя рассмеялся, а мне плакать хотелось.

— Это может быть и забавно, но мне то, что делать? Стоять и слушать? Может, я ей скажу, что это не Маша? — спросила, не будучи уверенной, что смогу это сделать.

— Не говори, сюрприз сделаем, целую! — Витя прервал разговор, я даже ответить не успела, что тоже его целую.

Выйти в торговый зал было сложно. Стыд был на лицо. Пришлось умываться прохладной водой, а от неё мои румяные щёки и вовсе стали выглядеть ужасно. Словно их свеклой по старинке нарумянили.

Вздохнув, я всё равно вышла. Выбора не было. Но пока я пыталась привести себя в приличный вид, Любовь Богдановна унеслась дальше.

— Причёску побежала делать и маникюр, — объяснила Лариса, увидев, как я ищу взглядом будущую свекровь.

— Какой позор, я уже чувствую температуру котла, кипящего для меня в аду, — вновь заскулила.

Мои попытки поймать самообладание успеха как-то не имели.

— Прекрати, Лиля! Ну что ты себя изводишь?! Какие котлы?! Какой ад?! Типа в ад не попадёшь, если аборт сделаешь? Вдруг в тебе будущий великий хирург сидит, жизни спасать будет! Подумаешь, одного мужика обманула, а если по факту, то он сам обманулся. Он же не спрашивал, от него ли ты беременна?

— Не просто мужика одного Лариса, у меня к нему чувства. Любимого мужика. Я так Родиона не любила, Витя такой замечательный… Я боюсь его разочаровать…

— Лиля, адекватный человек выбирает себя! Думала ты уже о мужике и что из этого вышло? На аборт погнал, даже про твои проблемы возможные в будущем не подумал. Стань ты уже эгоисткой! Да и поздно уже бояться, до обеда с Клёцкой два часа.

Любовь Богдановну в магазине я больше не видела. Витя заехал за мной в обед и повёз на встречу со своей мамой.

— Мне кажется, она разозлится из-за того, что молча про твою одноклассницу, — предположила я, трясясь от страха перед важнейшим знакомством.

Было так странно, ведь Любовь Богдановну я знала давно.

— Шутишь? Моя мама и злится-то не умеет! — смеясь, ответил Витя.

— Всё равно как-то переживаю я.

— Эй! Эй! — Витя посмотрел на меня строго, — Тебе нервничать нельзя!

Выдохнув, я кивнула, соглашаясь. Действительно, столько было нервных моментов, а я часто забывала о своём положении.

По пути в ресторан заехали в цветочный магазин. Я ждала в машине недолго, Витя вышел с двумя шикарными букетами.

— Это тебе, а это маме, — сказал он, вручая мне белые лилии, и откладывая на заднее красные розы.

— Спасибо! Но ты же уже дарил мне цветы, сегодня утром.

— Ага, но я другие дарил, а это лилии для Лилии.

Поцеловав меня, Витя вернулся за руль. Ехать с таким шикарным букетом отчего-то было спокойней. Пять минут в пути и моё спокойствие как ветром сдуло. Выходить из машины, а уж тем более заходить в ресторан, я не хотела.

— Пошли, пошли, — Витя позвал весело, умиляясь моей трусости.

— Я цветы в машине оставлю.

— Да нет же, цветы с собой, а то завянут в машине. В ресторане их в вазу поставят.

Так и зашли в дорогущий ресторан «Киров», каждый с букетом. За ближайшим столиком нас уже ждала Любовь Богдановна. Пока она нас не видела, изучая меню, я успела её разглядеть. Причёски как таковой не было, что можно сделать с химией на короткий волос? Зато макияж такой очаровательный, что молодил Витину маму лет на десять. Чем ближе подходили к столику, тем сильней у меня тряслись коленки. Крепкая Витина рука на которой я повисла, не позволила мне запнуться и чего хлеще свалится.