Дороти Иден - Можно и не любить

— Или, наоборот, расслабит, — сказала она улыбаясь и взяла бокал. — День был длинным.

— А вечер еще длиннее.

Он встал рядом с нею, держась рукой за перила, и посмотрел на мост.

Она хотела ответить: «Да, это так». Но почему она должна скрывать, что хорошо провела время? Ни к чему, особенно если учесть, что прием почти закончился. Через несколько минут лимузин отвезет ее домой.

— Ну, не совсем так. Я… Я хорошо провела время.

— Да? — тихо сказал он. — Значит, все было совсем неплохо, если вы признались, что вам было хорошо, тому отвратительному типу, который шантажировал вас, чтобы вы пришли сюда.

— Да, и только потому, что вечер прошел хорошо, это совсем не значит, что я…

— Я на это не надеюсь. — Он продолжал улыбаться. — Вы очень сложная женщина, вам это известно?

— Не такая уж сложная. Просто независимая.

— Прекрасная черта в женщине.

— Что-то не верится, что вы так считаете.

— Но я действительно так считаю, — тихо сказал он. — Независимость — это качество, о котором можно мечтать.

— Уже поздно, Грант. Мне кажется, мой водитель будет доволен, когда он наконец освободится.

— Я его отпустил. Я сам провожу вас домой.

— Вам не стоило делать этого, — холодно заметила она.

— Мэрилин сказала мне, что Томми не переставая говорит о вас.

Быстрая перемена разговора сбила ее с толку.

— Что?

— Мой племянник. Кажется, вы произвели на него неизгладимое впечатление.

Ханна немного расслабилась.

— Ханна, почему у вас с мужем не было детей?

— Вы не считаете, что это слишком личный вопрос?

— У нас их не было, — он отпил глоток бренди, — у моей бывшей жены и у меня, потому что она не хотела иметь детей.

— Не хотела иметь детей? — удивленно повторила она.

— Ее больше занимала карьера, чем, как она говорила, мои старомодные идеи насчет дома и семьи.

— Но вы хотели? Хотели иметь нормальную семью?

— Да, и очень сильно, — у него на лице появилась гримаса. — Почему вы так смотрите на меня, Ханна? Разве невозможно представить меня в роли отца?

— Я… Я не знаю. Я никогда об этом не… Она замолчала. Да, подумала она. Ей было легко представить его в роли отца. Он был так нежен с Томми и очень заботлив.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал он. — Почему у вас не было детей?

Вообще-то это не его дело. Но он сам первый сказал ей об этом.

— Мой бывший муж был… как бы вам сказать, не обижая его… он еще не остепенился. Мы говорили о том, чтобы завести ребенка, но… — Она постаралась улыбнуться. — Наверное, хорошо, что мы не сделали этого, если учесть… Мне кажется, что ребенку лучше с двумя любящими родителями, а не с одним. Но просто иногда… иногда…

— Продолжайте, — тихо сказал Грант.

— Иногда, — тихо продолжила она, — иногда мне кажется, что все же мне стоило завести ребенка, когда у меня была такая возможность.

— Но вы же можете снова выйти замуж.

— С меня хватит. Я слишком долго приходила в себя после неудачного брака. Теперь наконец я пришла в себя, и сейчас я вполне довольна своей жизнью.

— Простой и несложной жизнью, — сказал Грант, и Ханна утвердительно кивнула головой.

— Независимость. — Она снова согласилась с ним, и на этот раз он тоже кивнул.

— Так что как бы вам ни хотелось ребенка…

— Как бы мне этого ни хотелось, — продолжила она с быстрой, фальшивой улыбкой, — мои шансы варьируются от нуля до минус нуля.

— Но существуют и другие способы. — Голос Гранта вдруг стал очень тихим и мягким.

— Усыновление? Да, я знаю, что одинокие женщины делают это, но я…

— Я хотел сказать, что существуют и другие способы заиметь собственного ребенка. Другие методы.

— Вы хотите сказать, ребенок из пробирки? — Она отрицательно покачала головой. — Нет, мне это не нравится, так же как и усыновление чужого ребенка. Это было бы слишком эгоистично. У моего ребенка не будет отца, а только частичная мать. Мне придется работать и оставлять его на чье-то попечение…

— А если вы сможете избавиться от этих трудностей?

— Избавиться от трудностей?

— Да. Если бы у вашего ребенка был отец, который любил бы его и выполнял все отцовские обязанности, не принуждая вас к браку. Если бы он мог соответствующим образом материально содержать вас и ребенка?

— Это интересная игра для полуночников под названием «Если бы», но…

— Ханна.

Грант поставил бокал с бренди, взял Ханну за плечи и повернул ее к себе.

— Весь вечер я кое о чем размышлял.

Он придвинулся к ней ближе, и она заметила, как сжался его рот. Ханна сразу поняла: все, что происходило сегодня, было всего лишь прелюдией перед дальнейшими событиями.

Соблазнение Ханны. От этой мысли у нее перехватило дыхание, но не от расстройства, а от… от…

— Мне нужно идти, — сказала она, пытаясь убежать от него.

Но он успел схватить ее за руку и притянуть к себе.

— Ханна…

— Я вам сказала, Грант, меня это не интересует.

— Черт возьми, — грубо сказал он, — вы не можете помолчать и выслушать меня?

— Я не собираюсь ложиться в постель с вами. Я не стану ни вашей любовницей, ни вашей содержанкой.

— Я думал вот о чем, — сказал он, не отводя глаз от ее лица, — о том, о чем мы с вами рассуждали. О неортодоксальных методах, с помощью которых можно завести ребенка.

— Что?

— Вы меня слышали, Ханна. Я говорил о других способах завести ребенка.

— Усыновление? — Она уставилась на него.

— Нет, — нетерпеливо прервал он ее, — не усыновление.

— Тогда ребенок из пробирки? Вы об этом?..

Он отошел от нее, хлопнул руками по перилам, потом повернулся и засунул руки в карманы. Ханна с удивлением подумала, что в первый раз видит Гранта Маклина несколько неуверенным.

— Я не понимаю, — начала говорить Ханна, но его голос, твердый как сталь, прорезался через ее слова.

— Мне не так легко все вам объяснить, — сказал он. — Поэтому я не стану ходить вокруг да около. Я пытаюсь вам объяснить, Ханна, что я хочу, чтобы вы мне родили моего ребенка.

Глава шестая

Ханна откинула одеяло и встала с кровати. Ей было нечего делать. Нужно было только дождаться сантехника, чтобы тот исправил кран в ванной — он немного подтекал. Кроме того, она собиралась набросать уведомление о своем уходе из «Лонгворта, Харта, Хольца и Маклина».

Дрожа от холода, Ханна натянула хлопковую черную водолазку и бежевые вельветовые брюки, пошла в кухню и зажгла там свет. Кухня не была слишком веселым местом. Она была почти такой же мрачной, какой чувствовала себя сама Ханна. Она открыла дверцу полки и достала банку с кофе. Она и не могла чувствовать себя по-иному после событий прошлой ночи.