Your Name - Срывая покровы (СИ)

 Решимость. – Со свадьбой медлить больше нельзя, ребенок должен родиться в браке.

 Огромное, безудержное счастье. – Я буду отцом! Я буду отцом, черт побери!

 Эрика испугалась. Это было отчетливо видно по выражению ее лица. Сначала она не поверила и долго интересовалась, как такое может быть, ведь таблетки должны были действовать. Потом испугалась. Она сидела, застыв от шока, со слезами в глазах и совершенно не слышала того, что ей говорил врач. Если честно, я сам с трудом справился со своими эмоциями, временно задвинув их подальше. Сейчас не до этого, и свою радость, и уверенность в том, что мы справимся, можно будет высказать позже, когда мы окажемся дома, а сейчас выслушать рекомендации доктора Чейза важно не только для Эрики, но и для моего будущего сына. Черт возьми, у меня будет сын!

 - … если вы захотите оставить ребенка…

 Что значит «если»? С чего этот блондинчик взял, что Эрика захочет избавиться от малыша? Мы решили еще много лет назад, что детей посылает судьба…

 - … головокружения могут быть опасны.

 Ну, честно говоря, в это я не очень поверил, но ощутил сильную уверенность в том, что отправить Эрику к гинекологу будет той еще проблемой… Боюсь, даже забота о будущем малыше не вызовет у нее страстного желания общаться с врачами, скорее, наоборот.

 И мне очень не нравилось выражение ее лица. На нем совершенно не читалось той радости, которая, как считается, должна присутствовать у женщины, узнавшей о своей беременности.

 «А если она не хочет ребенка?» - вкрадчиво поинтересовался внутренний голос.

 Я резко отмел это предположение, принял от врача листок с рекомендациями, помог Эрике слезть с кушетки и повел ее в машину. Сейчас мы оба не подростки, а взрослые, обеспеченные и средствами, и жильем, и работой люди. Мы абсолютно уверены в чувствах друг друга, и ребенок только укрепит наш союз, сделав его законченным.

 «И официальным», - добавил внутренний голос.

 И официальным, – согласился я. Возможно, конечно, что Эрика расстроилась, так как ей вынужденно придется стать на какое-то время домохозяйкой, а она так рвалась на работу. Ну, в конце концов, всегда можно нанять помощницу по дому, а самой заниматься только малышом. Если так хочется работать – никто не мешает делать это дистанционно, компьютер и все нужные программы всегда можно установить дома. И ремонт придется сделать. Хорошо, что у нас есть неиспользуемый кабинет, из него получится прекрасная детская. Или она боится родов? Очень хорошо, что завтра прилетает Кэтрин. У Эрики будет с кем обсудить проблемы беременности и рождения детей…

 Эрика, сидя рядом со мной, пустым взглядом смотрела в окно. Сверкающие в тусклом освещении приборной панели и уличных фонарей слезы катились по ее щекам. Черт, ей плохо? Из-за чего она так расстроена? Ее мучает неизвестность? Или необходимость нового ремонта? Я хмыкнул и нажал на газ, торопясь добраться до дома, с визгом затормозив перед нашей дверью. Эрика не пошевелилась, все так же невидяще глядя в черное окно.

 - Эрика, что с тобой? – встревоженно спросил я, бережно обнимая ее и целуя заплаканные глаза. – Тебе плохо, любимая?

 Я ожидал чего угодно – признания, что у нее болит голова, ее тошнит, спазмы в животе, она боится рожать и материнства вообще, но только не того, что услышал.

 - Я не избавлюсь от ребенка, слышишь?

 Опа. А с чего вдруг такой вопрос? Я еще раз прокрутил в памяти ее слова. Она не собирается делать аборт. Ну и отлично. Но Эрика, с надрывом бросив мне в лицо эту фразу, снова уставилась в окно, закусив нижнюю губу и глотая слезы.

 – Пойдем, солнце мое, домой. Нам явно требуется поговорить, - сообщил я своей будущей жене – и будущей матери моего сына - обнял, привлекая к себе, и повел домой.

 Первое, что ей сейчас требовалось – успокоиться, выпить чая и поговорить. Меня мало интересовала придуманная Эрикой ерунда, поскольку долго она в этой прелестной головке не задержится. В себе я был уверен абсолютно. Однако разговоры о будущем пришлось отложить, поскольку еще одно живое существо, уже живущее у нас, настоятельно требовало заботы и внимания. Пока Эрика кормила пса, я заварил чай, чтобы горячий напиток помог ей расслабиться.

 Звонок сотового в кармане перенес нашу с Эрикой беседу еще дальше. Да что же такое, почему все против нас? Я вышел в комнату, увидев на экране, что звонил Мэтт.

 - Да?

 - Кенни, я видел…! – из трубки послышался абсолютно пьяный голос моего кузена, вперемешку со слезами и шумом орущего телевизора.

 - Кого? – немного резко спросил я. Звонок был, мягко говоря, не вовремя.

 - Ее… Кенни, она даже… даже не посмотрела на меня.

 - Кто? – переспросил я.

 В трубке воцарилось молчание, только телевизор что-то бубнил про события на Ближнем Востоке.

 - Мэтт?

 - Ее, - обиженно ответил брат.

 - Кого «ее»? Мэтт, сколько ты выпил?

 - Немного. Бутылку, может, две. Кенни, она даже не обратила на меня внимания, как на пустое место, понимаешь?

 - Синтия? – начало до меня доходить. Лучше поздно, чем никогда.

 - Да. Кейн… - голос Мэтта окреп и как-то протрезвел. – Она шла по улице, мимо ресторана. Я выскочил, хотел ее догнать, но не нашел. А она, Кейн, так и не посмотрела на меня, - Мэтт всхлипнул. – Приезжай ко мне, Кенни…

 - Мэтт, - сказал я со всей серьезностью, какой мог, - Мэтт, это не Синтия. Ей нечего делать в Денвере. Мэтт, ты сейчас идешь и ложишься спать. Мы с тобой встречаемся завтра в два часа в аэропорту. Там ты все расскажешь и мне, и Эрике, и Кэтрин.

 - Приезжай сейчас, возьми с собой Эрику, - жалобным голосом предложил он. – Выпьем вместе, поговорим...

 - Эрике нельзя пить, она беременна, - автоматически ответил я и мысленно выругался. Зачем я это сказал? Хотя… что теперь сделаешь? Тем более, завтра прилетает Кэтрин, которая немедленно все узнает.

 - Да? – пьяно изумился Мэтт. – Вас можно поздравить? Поздравляю, брат. И как себя чувствует будущая мать?

 - Хорошо, - покривил я душой. – Мэтт, иди спать. До завтра. Мне некогда.

 - Кенни… все такой же правильный… - пробурчал Мэтт. – Слушаюсь, сэр. Есть идти спать.

 Он еще что-то бурчал, но я уже захлопнул телефон и убрал его подальше. Мэтт не маленький, а у меня есть проблема поважнее.

 Моя проблема сидела на кухне и роняла слезы в чашку с чаем, автоматически поглаживая собаку и с невероятно грустным выражением лица всматриваясь в стену. Я просто отодвинул глухо рыкнувшего пса в сторону, поднял любимую на руки и отнес в спальню.

 - Ну, и что ты там себе надумала? – осведомился я, поудобнее устраивая нас обоих – троих! – на кровати.