Мэгги Кокс - Секреты обольщения

Девушка заметила, что он подстригся и сейчас казался еще более привлекательным. Весь его внешний вид, от стильной стрижки до подошв дорогих итальянских ботинок, свидетельствовал о силе и власти. А как же иначе? Ведь он удачливый архитектор с внешностью Аполлона и кучей денег в швейцарском банке. Казалось, даже воздух вокруг него был наполнен могуществом.

— Что-то случилось? — спросила Морджин, заметив его оценивающий взгляд, и закусила губу.

При виде этого невинного жеста Конэлл напрягся. Почему работа оказывается на последнем месте, когда эта женщина рядом?

— Ничего не случилось, просто хочу удостовериться, что с тобой действительно все в порядке. Кстати, что сказал врач?

— Я не обращалась к врачу. Никто лучше меня не знает о моем самочувствии.

— Ты мне кажешься все еще немного бледной.

— Со мной все будет в порядке, как только я войду в привычную колею.

По правде говоря, Морджин чувствовала себя не слишком хорошо. Но чего еще ожидать после трех дней в постели? Дома она переделала почти все дела. От скуки у нее совсем пропал аппетит, и, возможно, именно поэтому она выглядела немного бледной. Кроме того, Ниша почти целый день проводила в школе, и Морджин чуть с ума не сошла от тоски и одиночества. Даже посещения матери не приносили облегчения. Сейчас работа казалась Морджин единственной отдушиной. И это, разумеется, не имело никакого отношения к Конэллу О'Брайену…

— Мы поговорим позже. — Конэлл открыл дверь кабинета и еще раз обернулся к Морджин. — Не слишком напрягайся и, пожалуйста, приготовь мне свой восхитительный кофе.

— Хорошо.

Опустившись на с гул, Морджин прижала ладони к пылающим щекам. Почему абсолютно невинная улыбка этого человека приводит ее в трепет? Даже Саймон со всей его привлекательностью никогда не вызывал в ней такой страстной ответной реакции.

Однако этот высокий широкоплечий мужчина с потрясающими голубыми глазами, в которых ей хотелось утонуть, был ее боссом! Если она хочет жить и дальше, то придется поддерживать с О'Брайеном чисто профессиональные отношения, сохраняя дистанцию.

Нужно забыть, что Конэлл звонил ей домой каждый день, пока она болела, и не только для того, чтобы поговорить о работе. Морджин радовалась его звонкам как ребенок. Но она никогда ему об этом не скажет — ведь это может сильно осложнить их отношения, повернуть их в не правильное русло. Разве она забыла, чем закончился брак с Саймоном?! А Конэлл О'Брайен принадлежал к тому же классу, что и ее бывший муж. Если Морджин вообще когда-нибудь решится на связь с мужчиной, то найдет человека, который будет ей ровней во всех отношениях и с кем она сможет быть сама собой.

Рассортировав утреннюю почту, она распечатала первый конверт и постаралась сосредоточиться на содержании письма.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

К огромному раздражению Конэлла, в течение дня ему никак не удавалось выкроить время для разговора с Морджин. Встречи следовали одна за другой. К тому же ему лично пришлось отправиться на строительную площадку и решать возникшие там проблемы. Когда он вошел в здание компании, стрелка часов перевалила за половину шестого. Морджин как раз собиралась уходить.

Девушка бросила на Конэлла испуганный взгляд, когда он как ураган ворвался в кабинет.

Ее щеки залились ярким румянцем. Конэлл усмехнулся. — — Вы все еще здесь, мисс Маккензи? — поддразнил он. — Если бы я не знал вас, то подумал бы, что вы просто хотите выслужиться перед начальником.

— Принимая во внимание, что почти каждый вечер я нахожусь в офисе до шести, а то и до половины седьмого, это было бы не правильным предположением с вашей стороны, мистер О'Брайен. — Морджин надела плащ. — Если вы намерены еще какое-то время пробыть здесь, то я включу кофеварку. Не забудьте выключить ее перед уходом. Ну что ж.., приятных выходных. Увидимся в понедельник.

— Эй! Не так быстро. — Конэлл загородил ей дорогу.

Морджин почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, в зеленых глазах застыло выражение тревоги. Он был близко, слишком близко. Боже, что он делает?

Мысли у нее путались. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на его необыкновенно длинные ресницы, красиво очерченные скулы и едва заметную щетину на подбородке, на эти чувственные губы.

— Что.., что ты делаешь?. — Ей стало тяжело дышать.

— Я хочу провести с тобой вечер. Давай поужинаем вместе.

— Я не могу. — Смятение мешало Морджин говорить. Это похоже на опасную игру. Она и так уже испытывала страстное желание, которое не сулило ей ничего, кроме больших неприятностей. Если она хочет еще больше усложнить себе жизнь, то согласие — самый верный способ сделать это.

— Почему?

— Потому.., потому что я всегда провожу пятничный вечер с дочерью. Мы заказываем пиццу и вместе смотрим мультики.

— Звучит заманчиво. А как насчет завтрашнего вечера?

— Я уже говорила, что не завожу служебных романов. Это одно из правил, которые я никогда не нарушаю. — Морджин уповала на то, что он сочтет ее доводы разумными.

— Неужели у тебя ни разу не возникало соблазна? — спросил он хриплым голосом. Конэлл поднял руку и дотронулся до ее лица.

Сознание Морджин заволокло туманом, а тело охватил жар. «Соблазн» — какое верное слово. Резко вздохнув, Морджин постаралась взять себя в руки и действовать разумно. Она попыталась оттолкнуть Конэлла.

Это была первая ошибка — прикосновение к крепкому телу буквально парализовало ее.

— Я не.., я не хочу поддаваться соблазну, выдавила она. — Ведь рано или поздно мне придется раскаяться в этом. Пойми, я не хочу потерять работу, а именно это и произойдет, если я пойду на поводу у своих чувств. Служебные романы до добра не доводят. Мне нельзя рисковать, ведь я несу ответственность за ребенка.

— Ты всегда ведешь себя так осторожно? тихо спросил Конэлл. — И никогда не полагаешься на судьбу? Почему бы тебе не расслабиться и не получать удовольствие от жизни, Морджин? Я никому не расскажу о нас, обещаю.

Прежде чем она смогла возразить, Конэлл крепко стиснул ее в объятиях и прижался к ее губам. Приятная теплота разлилась по телу Морджин. В мире больше не существовало ничего, кроме этих властных теплых губ, требовавших ответа. Девушка была не в силах сопротивляться, она отдалась этому чувственному поцелую, прижимаясь к Конэллу всем телом.

Гулкие удары его сердца говорили о том, что он хочет ее так же сильно, как и она его.

Конэлл скользнул губами к ее шее и начал целовать, потом расстегнул заколку в волосах.

Тяжелые темные локоны упали тугой волной, и он запустил в них пальцы. Боже, как долго он мечтал об этом!