Сандра Браун - Падение Адама

— Ясное дело: «встречался» — значит «спал с ней».

— Тебе-то что?

— Ничего. Просто ума не приложу, кто мог бы назвать своего ребенка Лукрецией.

— А я не знаю никого, кто назвал бы своего ребенка Лайлой.

Ей хватило сил рассмеяться.

— Прямо в яблочко! Слава Богу, у меня перед именем нет никакого «де».

На мгновение он засмотрелся на ее лицо, внимательно изучая его черты, особенно рот.

— Трудно сказать, может, это тебе и подошло бы.

На Лайлу накатила горячая волна, но она отнесла это на счет своей слишком продолжительной солнечной ванны. В отличие от Элизабет ей никогда не грозила краска смущения.

— Эта твоя Лукреция случайно не связана с Лукрецией Борджиа?

— Она — нет, но ты, кажется, очень тесно. О черт, только не это! — Ругательства сыпались из него как из рога изобилия.

Лайла пыталась под нужным углом согнуть его ногу в колене, но сустав не поддавался. Она нажала посильнее. Адам заскрежетал зубами и со свистом выпустил воздух.

— Больно?

— О, черт, да, это… — Он метнул на нее быстрый взгляд. — Тебе весело?

— Конечно, тупица. Давай попробуем вместе. Придет день, когда ты попытаешься согнуть его, а я буду тебе мешать. Это когда ты окончательно меня возненавидишь.

— Поставь меня на ноги, Лайла, и я буду сгорать от любви.

Минуту-другую они пристально смотрели в глаза друг другу.

Лайла не выдержала первая и постаралась отшутиться:

— Как же, дождешься. Все так говорят до выздоровления и тут же забывают после.

Она еще несколько раз попыталась по очереди согнуть ему обе ноги. Пришлось изрядно попотеть. Но и это было еще не все. Вдвоем с Питом они переложили Адама на наклонный стол, и, привязанный к нему ремнями, он стоял так в течение получаса.

— Ты ведь сачковал, сознайся, Кэйвано?

Он улыбнулся, похоже, чрезвычайно гордясь самим собой.

— Я делал то же самое в больнице перед отъездом, причем дважды в день.

— Вот видишь, покидать ее было действительно глупо.

— Я не нашел это занятие приятным.

— Ладно, одно то, что ты хоть что-то делал, — уже хорошо. Пожалуй, пора перейти к делам повеселее и поинтереснее.

Наконец, вновь растянувшись на своей кровати, он с облегчением вздохнул:

— Я вечно боюсь свалиться с этой штуковины. Слава Богу, все закончено.

— Рано радуешься, Кэйвано. Считай до пяти, мы приступаем!

Лайла размашисто распахнула дверь и так же театрально на секунду исчезла. Затем торжественно въехала в комнату на кресле-коляске.

5

— Би-би. — Лайла сделала в кресле-коляске несколько кругов по комнате и остановилась у кровати Адама. С очаровательной улыбкой, подражая гнусавому рекламному агенту, она произнесла: — У него множество достоинств: прекрасные амортизаторы, стандартное оформление, силовой привод. Скорость перемещения невелика. Да, сэр, вы не прогадаете, если вложите деньги в эту малютку.

— Но ожидаемой реакции не последовало. Наоборот, крайне хмурый взгляд Адама выражал лишь сильную неприязнь.

— Желаете посмотреть другую модель?

— Уберите эту чертовщину с моих глаз.

— Вот те раз. А я-то думала, ты прослезишься от восторга.

— Мне все равно, что ты думала. Я не намерен унижаться, пытаясь выбраться из кровати только для того, чтобы залезть в кресло, от которого меня воротит. Врачи констатировали мой прогресс. С меня довольно!

— Позвольте усомниться. — Она выпрыгнула из кресла и устремилась к нему. — Ты что, примирился с мыслью провести всю жизнь в кровати?

— Выбирать не приходится. Лайла упрямо покачала головой.

— Что ж, давай, если сможешь, но я не смирюсь.

— Тебе-то что за дело?

— Ты мой пациент.

— Ну и что?

— Значит, будучи не в состоянии сопротивляться, ты полностью в моей власти.

— Что ты хочешь этим сказать?

Вместо ответа она распахнула дверь.

— Пит, пойди-ка сюда! — крикнула Лайла не свойственным ей грубым голосом.

Через секунду на лестнице послышалось шлепанье крошечных ботинок.

— Да, Райра?

— Помоги посадить господина Кэйвано в коляску. А потом подкати к подъезду фургон.

— Мы куда-то едем?

— Именно так. И он едет с нами.

Она мотнула головой назад, в сторону Адама, который даже не пошевельнулся и с непроницаемым лицом, упрямо сжав губы, высокомерно бросил:

— Я никуда не собираюсь.

— Конечно, ты прибыл сюда умирать, как умирали древние индейцы и слоны, уходившие в горы в ожидании смерти. Как хорошо, жалея себя, лежать здесь, предвкушая, когда же такие прекрасно развитые мышцы на ногах высохнут без движения! — Лайла больно ткнула Адама в грудь. — Но я тебе этого не позволю!

— Ты не можешь заставить меня сделать что-либо против моей воли.

— Ты прав, не могу. Но, прежде чем ты окончательно бросишь начатое на полдороге, я тебе кое-что покажу.

— Не знаю, что ты там собираешься делать, но ничего у тебя не получится.

— Не получится? — одарила она его ослепительной улыбкой, которая мгновенно приобрела язвительный и жесткий оттенок. — Смотри. — Она подошла к кровати и кивнула Питу: — О'кэй. Я возьму его сверху, а ты бери за ноги.

Зайдя сзади, Лайла приподняла Адама и нагнула вперед. Затем обхватила его руками вокруг торса и сомкнула в замок на его груди.

Он яростно сопротивлялся, молотя руками.

— Поберегите силы, Кэйвано. Мне приходилось перекладывать мужчин, которые весили на полцентнера больше.

— Отпусти, сука, — попытался он расцепить ее пальцы, но она сжала их.

— Если ты не перестанешь сопротивляться, придется применить силу. Привяжу тебе руки к туловищу. Пит, ты готов?

— Нет, черт бы тебя побрал, — зарычал Адам, когда Лайла приподняла его тело над краем кровати и опустила в кресло-коляску. Питу совсем не хотелось быть свидетелем этого унизительного для хозяина зрелища, но, подчиняясь указаниям Лайлы, он положил ноги господина Кэйвано на подножки кресла.

Адам немедленно уперся руками о подлокотники и резко выпрямился. Лайла, прекрасно зная, чем все это может кончиться, решительно встала перед ним, прежде чем тот смог вылезти из кресла на кровать.

— Даже не пытайся. Начнешь сопротивляться, клянусь, я свяжу тебя. Мы собираемся на прогулку. Тебе решать — сделаешь ты это с достоинством или без оного.

Он просто испепелял ее ненавидящими глазами, что столь же очевидно, сколь и естественно на этой стадии лечения. Лайла изо всех сил старалась не обращать внимания. Но в какой-то момент ей неудержимо захотелось его ударить.

— Пит, подгони фургон.

Тот с радостью бросился вон. Лайла встала за креслом, отпустила тормоз и толкнула вперед. Они без труда достигли лифта, местонахождение которого, к счастью, ей было известно заранее. Девушка с трудом втащила колеса кресла в проем двери. Они как раз опустились, когда появился Пит со специально оборудованным фургончиком. Вкатив кресло на платформу, она закрепила его на месте.