Неподходящая (СИ) - Резник Юлия

Медленно надавливаю на газ. И продолжаю свой путь, то и дело поглядывая на ее отдаляющуюся фигуру в зеркало заднего вида. В глотке ком. В штанах… Короче, пиздец там.

Я возвращаюсь в офис и заставляю себя работать. Но всё идёт медленно. Медленно просматриваются документы. Медленно вращаются стрелки часов. Медленно загружается СRM-система. И она всё ещё где-то в голове. Стоит прочно, слово севший на мель сухогруз.

К обеду, проходя мимо общего отдела, мельком вижу её в проходе. Она что-то объясняет Ваське, держит в руках какой-то дурацкий стикер, кивает, улыбается. А следом, будто почувствовав мое внимание, поднимает глаза. Наши взгляды встречаются. И – вот оно. Она отворачивается. Ее щёки едва розовеют. Плечи чуть вздрагивают. Раньше я бы это принял за стеснительность. За девичью скромность, которую она порой прятала под иголками. Я думал, они – игра, что-то вроде маски, за которой Лейла банально прячется. Но теперь... Теперь я уверен, что это не так. Я видел ее настоящую. И мне… да, блядь, мне это понравилось. Кто бы мог подумать?

Может, я ошибся и в остальном?

Что если она не имеет ничего против ни к чему не обязывающих отношений?

Да нет. На хрен такие сложности. Я для себя решил не гадить в офисе. И еще ни разу не пожалел о своем решении.

Отворачиваюсь, делаю шаг к лифту. Как вдруг слышу, что к девичьему щебету присоединяется зычный басок. Останавливаюсь и словно невзначай оборачиваюсь. Лейла как раз что-то отвечает смеющемуся водителю. В ее глазах искрятся смешинки. И кажется, ей вообще по херу, что этот мудак будто вскользь, а на самом деле нет, касается ее руки.

– Игорь, у тебя слишком много свободного времени? – интересуюсь я, сам не до конца понимая, что делаю. Парень оглядывается на мой голос. Улыбка стекает с его губ, но он пытается держать лицо.

– Нет, Адам Вахидович. Я только что Лейлу привез со встречи в доке. Пью кофе и опять уезжаю, – взмахивает в воздухе стаканчиком. Лейла съеживается. Бормочет что-то невнятное, в чем я различаю:

– Ну, я пойду.

И смывается с моих глаз. Тут бы я тоже мог подумать, что засмущал бедняжечку, но… Мы же уже сошлись на том, что она не робкого десятка. Тогда как объяснить ее поведение?

Киваю скорее своим мыслям, чем водителю. Разворачиваюсь на пятках и все-таки ухожу. Башка дымится от мыслей. Секунда, в которой наши взгляды встретились – слишком короткая, чтобы в ней было что-то весомое. И всё же в ней было всё. Не просто смущение. Не просто попытка спрятаться. Она отшатнулась, будто я её обжёг. Как будто... она попалась. Если это так, значит, я тоже ей интересен. А это осознание никак не облегчает положения, в котором мы оказались. Скорее наоборот – усугубляет его стократ. До этого момента мне удавалось убедить себя, что вся эта история – просто результат несоответствия моего представления о ней с реальностью. Женщина всегда интересна, когда она не вписывается в стандартные рамки. Это как загадка, которую хочется разгадать. Вызов, мимо которого пройдет редко какой мужчина.

Я думал, что если она и смотрит в мою сторону – то только с опаской. А теперь понимаю – я в её голове живу, как и она в моей. И это пиздец как странно, учитывая наше общее прошлое. Я не слишком горячий парень. Перед тем как что-то сделать, я сначала тщательно анализирую ситуацию. Так что… Я понимаю, да, что конкретно в этом случае не стоит давать волю чувствам. Еще непонятно, что затеял Хасан. Кстати, может, Лейла в курсе? Спросить? Нет. Лучше вообще свести наши встречи к минимуму. Остановившись на этой мысли, звоню брату:

– Привет, малой. Как насчет спарринга?

Глава 11

Лейла

– Вау! Ни ху… чего себе, – Вадик округляет глаза, и я тревожно пробегаюсь пальцами по краю пиджака, в который раз жалея, что решила надеть под него довольно откровенный по моим меркам топ.

Васька посмеивается. Хватает цветы и стреляет глазками на коробку с бантом, предлагая мне вручить ее шефу. Я в панике оглядываюсь и не без облегчения выдыхаю, когда презент все же перехватывает Мария Георгиевна. Все правильно. Кто я? А кто она… Ясно же, что юрист, проработавший с именинником столько лет, более подходящий кандидат для его поздравления, чем та, у кого еще даже не закончился испытательный срок.

– Готовы? Ну, погнали… – командует Новиков, ударяя ладонями по пухлым ляжкам. Гуськом тянемся к двери. Проходим через коридор и так же строем заходим в приемную. Здесь уже не протолкнуться: коллеги пришли толпой, от каждой службы – букет и подарок. Васька пробегает взглядом по цветам, пакетам с логотипами элитных брендов и кривит губы:

– Как думаешь, наш презент не хуже? – волнуется.

– Не знаю. Но сумка мне понравилась. Она прямо в его духе.

– Это Гуччи.

– Я знаю, – закатываю глаза и вжимаю голову в плечи, стараясь затеряться среди коллег.

Адам появляется в приемной под ор «хеппи бездей». Он прижимает ладонь к груди и с улыбкой отвешивает поклоны во все стороны. Пространство вокруг него сразу электризуется. Мужчины распрямляют плечи. Женщины, независимо от возраста, поправляют волосы. Я на именинника стараюсь особо не пялиться, но всё равно чувствую его приближение.

– Спасибо всем, что пришли, – голос у Адама чуть ниже обычного. – Надеюсь, все в курсе, что я организовал для вас небольшой праздник. Постарайтесь не умереть от скуки.

Отовсюду звучат лёгкий смех и поздравления. Народ шутит про то, что отдыхать – это вам не работать. К такому готовиться не надо. Я улыбаюсь и в этот момент чувствую, как на мне останавливается его взгляд. Благо контакт почти сразу же прерывается, ведь ко мне с очередной тупой шуткой подходит Вадик.

– Адам Вахидыч, а давайте прямо сейчас и начнем? Какая теперь уж работа? – подмигивает Байсарову Новиков. Адам чешет густую бороду. В который раз ловлю себя на том, что он слишком серьезный и ответственный для своего возраста. Что, впрочем, наверное, неизбежно, когда ты – старший сын и продолжатель семейного дела.

Предложение Геннадия Ивановича встречается бурными овациями. Адам хмурится, косится на часы, и вдруг расслабленно машет рукой:

– А давайте.

Радостно гудя, толпа выкатывается из кабинета и берет курс к лифтам.

– Блин, а если он не запомнит, где чей подарок? – беспокоится Васька, косясь на сгруженную на столе горку. Действительно – непорядок. Но что теперь? Пожимаю плечами и утаскиваю приятельницу за собой. В толпе других мужчин и женщин поднимаемся в нашу столовку, и я ахаю от того, настолько все здесь изменилось – свет приглушён, от колонок доносится клубная музыка. Разложенные на зеркальных блюдах канапе так и просятся в рот, шампанское искрится в бокалах. Пространство разделено на зоны: стойки с закусками, отдельный стол с напитками, пара диванов в углу. Здесь есть даже кальяны! Всё стильно, без излишеств, но очень уютно.

– Вот это я понимаю – корпоратив, – шепчет Васька, хватая меня под локоть.

Мы располагаемся ближе к окну, и я радуюсь, что рядом оказался высокий фикус, за которым можно спрятаться от любопытных взглядов. К Адаму тянется очередь желающих перекинуться с ним парой слов, и он каждому приветливо отвечает. Помнит всех. Даже Вадика. Даже меня. Хотя почему – даже?

– Ты точно сегодня никуда не сбежишь? – интересуется Васька, вручая мне в руки бокал игристого.

– Точно. Ками осталась с ночевкой у родителей. Я свободна как ветер… – осекаюсь, наткнувшись взглядом на Адама. Волнение ударяет под дых.

– Ой, я сейчас… – не замечая шефа, бормочет Васька. – Там Тимур. Я как раз хотела у него кое-что спросить, – и убегает, оставляя нас с Байсаровым наедине.

– Поздравляю еще раз, – выдавливаю приветливую улыбку.

– Не знал, что ты поддерживаешь связь с семьей.

Почему он так смотрит? Странно. Будто это какой-то грех! Хотя, если извинения отца не приняли…

– Это слишком громко сказано. Сегодня Ками осталась у родителей впервые. А с дедом она и вовсе познакомилась пару недель назад. Отца тронуло, что я дала дочери его фамилию. Он не простил меня, но от внучки не отвернулся.