Татьяна Тронина - Добрая злая любовь

Ознакомительный фрагмент

– Это вы к Никите Савельевичу? Проходите...

Наташа зашла внутрь и оробела еще больше. Блестящий паркет, огромное зеркало в золоченой раме, сияние электрических канделябров...

– Кто там, Маша? – раздался холодный низкий голос из глубины квартиры.

– К вам гостья, Никита Савельевич!

«Это не он! – мелькнула в голове Наташи мысль. – Это точно не он!»

– Туда, туда идите... – махнула рукой Маша. – Там он сидит.

Понимая, что ошиблась и что не найдет здесь своегоНикиту, Наташа тем не менее зашла в гостиную.

В кресле у окна, на фоне тяжелых гардин, сидел старик. Странно знакомый. Ну да, точно, Наташа видела его – эти седые усы, этот пристальный холодный взгляд... Видела еще в детстве – в каких-то телевизионных передачах, в журналах о кино. «Так это и есть Никита Рощин! Знаменитый кинорежиссер, снявший те самые фильмы... А я-то думала, что он давным-давно умер. Выходит, Мирка была права... Только ему лет сто должно быть, не меньше!»

– Слушаю вас, – сказал старик.

– Никита Савельевич, произошла ошибка... – вздохнула Наташа. – Я вовсе не к вам шла... То есть я думала, что к вам, но на самом деле я шла к другому Никите... Просто я в блокноте нашла адрес и решила...

– В каком блокноте? – спросил старик.

– Который был в этом рюкзаке. И ноутбук еще тут – компьютер такой портативный...

– Все ясно, – усмехнулся старик. – Вы действительно обратились не по адресу, милое дитя. Вам нужен мой внук, тоже Никита, а вовсе не я. Вчера говорил с этим раздолбаем по телефону – он действительно что-то потерял... Положите рюкзак вон туда, у стены. Послезавтра он обещал зайти ко мне – как раз и заберет свою потерю...

«Никита – его внук! Внук знаменитого кинорежиссера... Ох, я должна была сразу догадаться, – ругала себя Наташа. – Ну, если не сразу, то, по крайней мере, когда входила в дом!»

Наташа стояла посреди комнаты, растерянная и убитая. Она так хотела увидеть Никиту, так хотела поговорить с ним, но вместо этого нарвалась на его знаменитого деда, на призрак времен соцреализма...

– Что же вы стоите? – нетерпеливо произнес Никита Савельевич. – Садитесь же. Маша! – крикнул старик, заерзав в кресле. – Маша, будьте любезны, принесите нам чаю!

– Я не хочу чаю... – сказала Наташа. Она чувствовала себя обманутой и несчастной. Никита снова ускользнул от нее!

– А что – кофе? Или чего покрепче?

Наташа поняла, что настырный старик от нее не отстанет.

– Нет, тогда уж чаю... – вздохнула она и села в другое кресло – напротив Никиты Савельевича.

Маша вкатила сервированный столик, поставила между ними.

– Мерси, Машенька... Так как же вас зовут, милое дитя? – старик пристально посмотрел на свою гостью. Глаза у него были холодные и светлые – точно выцветшие от времени.

– Наталья.

– Чудесное имя. Вы давно знаете моего внука?

– Нет, я совсем его не знаю, – честно призналась она.

Чашки, стоявшие на столике, были из тонкого белого фарфора, почти прозрачного, чай в них казался золотым. На отдельном блюдце лежали идеально нарезанные ломтики лимона. Это был удивительный дом, с удивительным хозяином – все здесь было красиво и благородно. И только она, маленькая продавщица цветов, оказалась тут лишней...

– Как же так? – удивился старик.

– А вот так... – печально вздохнула она. – Я просто решила вернуть то, что случайно попало мне в руки.

– Неправда, – строго сказал Никита Савельевич. – И врать вы, девушка, совершенно не умеете! Вы же с самого начала заявили, что искали совсем другого Никиту.

– Да... то есть нет... Но я видела Никиту только мельком, я даже не говорила с ним... – пробормотала Наташа. Ей не в чем было оправдываться, но тем не менее она вдруг почувствовала себя чуть ли не преступницей.

– Вы не актриса? Никак не связаны с миром кино?

– Нет, что вы...

Старик сделал какое-то умозаключение, щелкнул пальцами.

– Значит, вы не из тех сумасшедших девиц, которые ищут любой повод попасть на экран? Впрочем, это очевидно, я мог бы и не спрашивать... Вы просто влюбились в него.

– В кого? – испугалась Наташа.

– В этого раздолбая, конечно. В моего внука.

– Почему вы о нем так говорите? – с трудом произнесла она.

– Потому что он раздолбай, – с удовольствием повторил старик. – Тоже мне, решил продолжить семейную традицию... Но мозги по наследству не передаются!

– Я не понимаю...

– Да чего тут понимать! Вы влюбились в него, потому что любить обычного человека – слесаря или инженера там – вам, девушкам, неинтересно. Подавай что-нибудь эдакое, особенное... А ничего особенного тут нет. Режиссера из него не вышло, так он в качестве сценариста решил подвизаться. Недавно сообщил мне, что мыльные оперы будет сочинять. Очень денежная работа нынче...

– Какие мыльные оперы? – растерянно спросила Наташа.

– Да те самые мыльные оперы, от которых меня уже тошнит, – скривился старик. – Вон, видите, – я даже телевизор попросил убрать из этой комнаты. Все равно ничего интересного не показывают. Одна жвачка... Все из пальца высосано.

– Я тоже не смотрю сериалы, – вздохнула Наташа.

Но Никита Савельевич пропустил ее слова мимо ушей.

– Это же абсолютно и предельно стереотипная продукция! – с отвращением воскликнул он. – Хотя, надо сказать, она требует железной отлаженности, пригнанности всех компонентов... Но это так скучно! Авторство в ней практически отсутствует – как со стороны режиссера, так и со стороны сценариста. Я вам вот что скажу... – Никита Савельевич заерзал, едва не опрокинув столик. – Сериалы эти держатся на определенных клише, в которых интегрированы массовые ожидания и чаяния. А индивидуальная авторская работа и режиссера, и сценариста носит по преимуществу дизайнерско-оформительский характер... Ужасно! Ведь тогда сценарий, в котором буквально все учтено и на основании которого просчитана смета, становится диктаторской инструкцией. Это не сценарий даже, а именно что смета...

Никита Савельевич замолчал, переводя дыхание, а потом торжествующе взглянул на Наташу.

– А вы, милочка, думали, что влюбились в творца... – заключил он.

– Я вовсе не влюбилась! – нахмурилась Наташа, покраснев против воли.

– Нет, влюбились, – упрямо заявил Никита Савельевич. – Мне, слава богу, уже девяносто два, и я научился в людях разбираться.

«Девяносто два! – мысленно ахнула Наташа. – Нет, я до таких лет вряд ли доживу...»

– Я не подозревала, что Никита сочиняет сериалы, – призналась она. – Я думала – обычные фильмы, не знаю, как их называют...

– Полнометражные, – отрывисто произнес старик и вдруг отвел глаза. – Впрочем, я не в курсе, чем там еще занимается мой внук. Какая разница – над сериалом он работает или над полнометражным фильмом... Или над тем и другим сразу. Все равно, вряд ли у него получится что-то стоящее.

Конец ознакомительного фрагмента